Закон улитки

Мысль о новогодних подарках посетила и Виктора, когда он, сняв со шкафа свою брезентовую сумку, проверял, на месте ли золотой кирпич. Проведя ладонью по шершавому золоту, он ощутил, как мельчайшие пылинки или пепелинки заскользили под пальцами. И вымыл слиток горячей водой, словно пытаясь отмыть золото от его происхождения, от всего того ужаса и горя, из которого оно было выплавлено.

Спрятав слиток обратно, вернулся на кухню с вытащенной из той же сумки эмалированной чашкой с нарисованным на боку Винни-Пухом. На кухне в своем инвалидном кресле сидел за столом Леха и читал вчерашние газеты, купленные Ниной по его просьбе.

– Знаешь, – проговорил он, не отрывая взгляда от какой-то статьи, – жить стало радостней, жить стало веселее. Как говорил товарищ Сталин. Я ведь месяца три их в руки не брал. И запил! А тут такое пишут! В России от поддельной водки умирает десять тысяч человек в год! А у нас только четыре тысячи! А?

– Это только лишний повод не пить, – сказал Виктор.

– Повод не пить лишним быть не может! – усмехнулся Леха. – Но ты хоть шампанского к Новому году купишь?

– Куплю.

– А это что? Малой подарок купил? – кивнул Леха на кружку.

– Нет, это моя, – ответил Виктор.

72

До Нового года оставалось четыре дня.

Последние мятые «чеченские» доллары пришлось менять по пониженному курсу. В нормальных обменках их не принимали. И когда из пухлой пачки мелких зеленых банкнот вышло всего двести тридцать гривен, Виктор задумался, и задумался всерьез. Подарки на эти деньги купить было можно, но на новогодний стол этого явно не хватало. И пришлось Виктору возвращаться домой, доставать со шкафа свою брезентовую сумку, расстегивать на ней шинельные пуговицы и доставать кредитку покойного банкира.

Банкомат он нашел быстро. Вставил карточку, как было показано на картинке-инструкции, набрал пин-код и дальше, уже не стесняясь, запросил у автомата ни много ни мало, а тысячу гривен.

Секунд через пятнадцать из щелочки в автомате вылезли новенькие сотки. Виктор оглянулся по сторонам, словно боялся, что кто-то может подбежать, выхватить эти деньги и исчезнуть с ними. Но вокруг никого не было. Шел легкий снег. Метрах в пятидесяти дворник бил ломом по льду перед входом в рыбный ресторан, спасая будущих клиентов ресторана от возможной потери равновесия.

Теперь уже можно было расслабиться и без особого напряжения смотреть на цены потенциальных новогодних подарков. Очередность получателей этих подарков выстроилась в голове сама собой. Первым делом – Соня, потом – Нина, затем Леха и в самом конце неожиданно вынырнул Светик. Виктор даже остановился от этой неожиданности. Вспомнил ночной детский садик, манную кашу с вареньем, сдвинутые детские кроватки.

Зашел в ЦУМ. Первым делом – в отдел игрушек. Но все игрушки казались слишком простыми для Сони. Она вроде бы и выросла уже из возраста Барби, при этом не повзрослев.

Попытался вспомнить, что из игрушек видел сейчас дома. И удивился, потому что ни одна кукла не всплыла в зрительной памяти. Зато вспомнился укушенный соседской девчонкой указательный пальчик Сони. Они играли в больницу, и Соня притворялась, что она – дантист.

Снова обошел полки с игрушками. Доктор Айболит Виктору не понравился. Зато взглядом нашел на верхней полке большого плюшевого пингвина. Стоил он недешево – девяносто девять гривен. Виктор еще раз медленно прошелся вдоль полок и нашел игрушечный набор врача: пластмассовый белый чемоданчик с красным крестом, а внутри – пластмассовый шприц, спринцовка, пинцет и стетоскоп.

Когда заплатил, попробовал как-нибудь приделать чемоданчик к пингвину, чтобы он, пингвин, был игрушечным доктором. Но не получилось.

Нине купил набор турецкой косметики. Не дорогой, но объемный. Рядом с отделом косметики увидел секцию, которая так и называлась – «ПОДАРКИ». У входа в секцию перед маленьким столиком стояла высокая девушка, одетая в костюм Снегурочки.

– Дорогие мужчины, – говорила она громким и в то же время сладким голосом. – Покупайте! Лучший подарок для любимой женщины!

И хоть не было у Виктора сейчас любимой женщины, но слова эти как магнитом привлекли его внимание к столику, на котором стояли маленькие, изящные кофейные чашечки с блюдцами.

– Чашечки для гадания на кофейной гуще! – продолжала девушка. – Лучший подарок любимой женщине! Пожалуйста, подходите, мужчины, не стесняйтесь!

Виктор уже стоял перед столиком. Сзади подошли еще несколько мужчин.

– Смотрите, показываю! – сладко предупредила девушка.

Она взяла большой ложкой из турочки кофейный осадок, грациозно опустила в чашечку. Потом перевернула чашечку вверх дном и опустила на блюдце. Подождала минутку в позе фокусника, потом подняла чашечку и показала ее мужчинам – внутри, на тонких фарфоровых стенках явно прочитывался знакомый Виктору эротический рисунок. Точно такой же показывала ему в Москве, гадая на кофейной гуще, Марина Цой.

Виктор усмехнулся.

– В наборе шесть чашечек с блюдцами, – продолжала девушка. – В каждой чашечке – свой сюрприз! Можно гадать на любовь, на деньги, на счастье!

«А что, любовь и счастье – это разные вещи? – подумал вдруг Виктор. Подумал и неожиданно согласился со словами девушки: – Да, это разные вещи».

– Извините, – сказал Виктор. – А отдельно чашки продаются?

– Конечно! Одна с блюдцем – семь гривен, а набор из шести – сорок две. Вам какую?

– С любовью, – попросил Виктор.

У девушки были удивительно тонкие и длинные пальцы. И так ловко они заворачивали блюдце с чашкой в яркую подарочную бумагу, что Виктор взгляда не мог от них оторвать.

– Вот, пожалуйста, – передала она Виктору красивый праздничный сверток. – С Новым годом!

– И вас! – ответил Виктор.

Вспомнил о Лехе. Сначала хотел было ему купить красивую баварскую пивную кружку, но остановила Виктора не цена в двести гривен, а назначение кружки. Нет, подумал он, надо что-то нейтральное, не имеющее к пьянству никакого отношения. Такой предмет он нашел, и стоил он к тому же дешевле. Коричневая кожаная барсетка с маленьким ежедневником и калькулятором.

И снова выплыла из памяти Светик. Но покупать ей подарок Виктор не стал. Просто не хотел ее больше искать. По крайней мере сейчас.

А в это время дома Соня поила Леху чаем. Соне нравилась его очевидная беспомощность, и хотя на самом деле беспомощным он не был, но подыграть ребенку не противился.

– Только сахара две ложки, – просил он. – Даже лучше три!

– Это вредно, – строго замотала головой девочка. – Я тебе дам полторы и еще скажи спасибо, что не одну! Знаешь, сколько от сахара болезней?!