Закон вечности

Поняв, что Санеблидзе-младший жив и здоров, отец Иорам вздохнул с облегчением.

– А в школе? В школе он не учился, что ли?

– Вы-то учились в школе? И чему вас там научили?

Отец Иорам не нашелся что ответить и молча опустил голову.

– Потребовал от ребенка прочесть наизусть завещание Автандила!* Мерзавец! Спросил бы у своих учеников, у тех, с которых он сдирал по семьсот рублей за подготовку! Завещание Автандила! Да его и сам Руставели не знал наизусть, иначе зачем бы он стал писать?!

_______________

* "З а в е щ а н и е А в т а н д и л а" - глава из "Витязя в

тигровой шкуре" Шота Руставели.

– Ну, не скажите!
– запротестовал отец Иорам.

– А что? Думаете, он сам-то читал это проклятое завещание? Взяточник несчастный!..

– Почему вы так думаете?

– И думать-то нечего! Взгляните на морду этого подлеца, сами убедитесь!

– Не могу поверить!
– не сдавался отец Иорам.

– Поспорим!
– предложила дама, протягивая руку.

– На что?
– согласился вошедший в азарт священник.

– На что пожелаете! И вообще детям, знающим наизусть Руставели, всемирную историю и английский язык, в университете делать нечего! В образовании нуждаются необразованные! Да!

– Хорошо. Что же нам теперь делать?
– прервал отец Иорам пропаганду новых положений о всеобщем и высшем образовании.

– Вы должны помочь мне!
– заявила дама.

Отец Иорам посмотрел на Бачану, ища у него поддержки. Но тот, прикрыв рот полотенцем, лишь покачал головой.

– Каким образом?
– спросил в отчаянии священник.

– Сходите к министру высшего образования.

– Но ведь я в больнице?..

– Позвоните ему или напишите...

– Что написать?

– Напишите, что мальчик - ваш родственник, отличник, хорошо подготовлен, спортсмен... Что еще?

– Я не знаю, - простонал отец Иорам.

– Вот справка из школы. На спартакиаде учащихся он занял третье место. Прыжок в длину - три метра, в высоту - метр семнадцать...

– В таком случае лучше определить его в институт физкультуры! Вот товарищ мой спортсмен, он поможет!
– Отец Иорам показал на Бачану. Тот, убрав с лица полотенце, утвердительно кивнул.

– Что вы такое говорите?! Какой институт физкультуры?!
– Дама с презрением взглянула на Бачану.
– Я воспитываю сына, а не козла!

– Почему же так, уважаемая?
– обиделся Бачана.
– Институт физкультуры окончили Думбадзе, Гокиели, Хныкина, Джугели...*

_______________

* Н и н а Д у м б а д з е, Е л е н а Г о к и е л и,

Н а д е ж д а Х н ы к и н а, М з и я Д ж у г е л и - известные в

прошлом спортсменки.

– Вы спортсмен?
– прервала его дама.

– Да.

– У вас тоже инфаркт?

– Да.

– Так вам и надо!

Бачана усмехнулся:

– Спасибо!

Дама постаралась исправить свою бестактность:

– Дай бог вам здоровья!

– Вы верите в бога?
– обрадовался отец Иорам.

– А много он помог тем, кто верит? Вот помогите мне, и вы будете моим богом и спасителем!

– Не смогу, хоть убейте, - вздохнул отец Иорам.

– Вы, депутат, член ЦК, редактор, не можете? Кто же тогда может? искренне удивилась дама.

– Слушайте, уважаемая, вы не читали постановления ЦК о протекционизме?
– спросил вышедший из себя священник.

– При чем тут протекционизм?! Я же прошу о собственном сыне, а не о чужом!
– предприняла дама последнюю попытку.

– Нет! Тем более что двойка уже выставлена! И давайте не будем больше об этом!..
– заявил твердо отец Иорам.

– Хорошо...
– сдалась женщина.
– Тогда помогите мне в другом...

– Что еще?
– встрепенулся отец Иорам.

– Вы, оказывается, приходитесь кумом председателю Первомайского райисполкома... Так вот, у нас небольшой квартирный вопрос. Наш сосед получил в Сололаки четырехкомнатную квартиру. За что, за какие заслуги, неизвестно... Мы хотим присоединить его комнату. Сын пишет из колонии, что решил жениться. Срок у него скоро кончается. Надо позаботиться об этом? Надо!.. Правда, на эту комнату есть другой претендент, но по справедливости она полагается нам. Если пробить дверь и пристроить боковую лестницу, то нашу кухню и лоджию той комнаты можно объединить с двухкомнатной квартирой соседа. Тому мы уже подыскали квартиру на проспекте Церетели. Далековато, правда, и площадь меньше на четыре метра и четырнадцать сантиметров, но ремонт делаем мы, и муж бесплатно поставит им телефон. А рядом с этой квартирой в одной комнате живет одинокая больная женщина. Дай бог ей здоровья, она скоро умрет. В прошлом году она усыновила моего мужа, мы и кормим бедную, и ухаживаем за ней. Если сейчас не прописать у нее нашего младшего сына, комната пропадет, понимаете? Пропадут все наши труды!.. Один ваш звонок, уважаемый Бачана! День и ночь мы будем молиться о вашем благополучии!..

– Право, мне очень неудобно отказывать вам, но... Я не знаю этого председателя...
– Отец Иорам вытер пот со лба.

– Зато он вас знает!
– воскликнула дама.

– Сомневаюсь...
– проговорил отец Иорам и красноречивым взглядом попросил помощи у Бачаны. Сжалившись над бедным священником, Бачана активно вмешался в затянувшуюся беседу:

– Я знаю совершенно точно, что они не знакомы!

– Не могу поверить!

– Клянусь матерью!
– Бачана приложил руку к сердцу.

– Может, вы мне поможете?
– Дама отвернулась от отца Иорама и с надеждой взглянула на Бачану.

– У меня знакомства только в институте физкультуры...

– Что ж, в будущем году кончает школу мой младший сын. Он прекрасно плавает, в Кобулети в ста метрах от берега камни со дна достает! Скажите, пожалуйста, вашу фамилию, в будущем году я побеспокою вас.
– Дама достала из сумки блокнот и карандаш.

– Если к тому времени я еще буду жив...

– И то правда... У меня такое проклятое счастье... Все же скажите фамилию на всякий случай...

И тут Бачана провалил всю инсценировку. Забыв о розыгрыше, он с нескрываемой гордостью ответил:

– Я Бачана Рамишвили!

У дамы от изумления отвалилась челюсть и карандаш застыл в руке.

Бачана покрылся холодной испариной.

– Что вы сказали?!.

– Да, я Рамишвили!
– повторил Бачана.

– А кто же он?
– показала дама на отца Иорама.

– Настоятель Ортачальской церкви святой троицы Иорам Канделаки.

У дамы опустились руки и посерело лицо.

– И этот человек спрашивал меня, верю ли я в бога?!

– Видите ли, я, конечно, виновен отчасти, но...
– стал оправдываться отец Иорам.

Женщина встала. В палате наступило неловкое молчание.

– В этом заключается ваш гуманизм?
– бросила она на Бачану уничтожающий взгляд.

Бачана молча пожал плечами и подложил под язык валидол.

– Комедианты!
– выпалила дама и покинула палату.

– Да-а... получилось нехорошо, - сказал отец Иорам.

– Даже очень... И виноват во всем только я. Вы уж простите меня великодушно...