Законник Российской Империи. Том 4

— А ты думал, я шутила? У нас в Польше знают толк в хорошем пиве.

Я откинулся на спинку стула, внимательно глядя на свою собеседницу.

— Ну что ж, Карина. Я весь внимание. Расскажи мне, почему террористы, что взрывают здания в своей столице — на самом деле хорошие.

— Хорошо, — начала она, сделав глубокий вдох. — То, что я сейчас расскажу, может показаться невероятным, но могу поклясться, это чистая правда.

Карина начала свой рассказ, и я почувствовал, как реальность вокруг меня начинает меняться. Её слова рисовали картину, которая шокировала своей откровенностью.

— Около пятидесяти лет назад, — говорила она, понизив голос, — законный наследник трона Царства Польского был свергнут. На престол взошёл совершенно другой человек, не имевший никаких прав на корону, но имеющий достаточно хитрости и влияния это все провернуть.

Я слушал, затаив дыхание. История, которую рассказывала Карина, была похожа на историю смутного времени из моего мира, но в её глазах я видел такую убежденность, что не мог не верить.

— С тех пор, — продолжала она, — правящая партия превратила нашу страну из гордого и независимого государства в его жалкое подобие. Мы стали марионетками в руках узкого круга элиты, которая заботится только о собственном благополучии.

Карина говорила с горечью, и я чувствовал, как её эмоции передаются мне. Она описывала, как народ Польши постепенно погружался в нищету, как любые попытки протеста жестоко подавлялись.

— Те, кто осмеливался выступить против режима, оказывались в тюрьмах, — её голос дрогнул. — А некоторые просто исчезали. Без следа, понимаешь?

Я кивнул, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Эта история была слишком знакома — сколько раз в истории повторялся этот сценарий?

— Но послушай, — сказал я, стараясь сохранять объективность, — вы называете себя радикалами. Взрывы в столице… это серьезное обвинение.

— Мы? — резко подняла взгляд девушка. — Нас так окрестили в прессе. Кто в своем уме будет называть себя радикалом? И мы никогда не устраивали этих взрывов! Это все тщательно спланированные провокации правящей партии. Они используют эти инциденты, чтобы дискредитировать нас в глазах народа и используют для решения собственных проблем.

Я внимательно смотрел на неё, пытаясь уловить хоть тень сомнения или лжи. Но Карина, казалось, говорила с абсолютной уверенностью.

— Понимаю, что это звучит как оправдание, — продолжила она уже спокойнее. — Но поверь, у нас есть доказательства. Правда, мы не можем их обнародовать, не подвергая опасности наших информаторов.

— Но вы все же используете… жесткие методы, — уточнил я. — То же нападение на нашу миссию.

— Да, приходится, — выдохнула Карина. — В таких условиях у нас просто нет другого выбора. Мы боремся за выживание, Максим. За будущее нашей страны.

Я задумчиво покрутил в руках кружку с пивом. История Карины звучала убедительно, но я не мог отделаться от мысли, что это лишь одна сторона медали.

— Расскажи мне о вашем лидере, — попросил я. — Кто он?

Глаза Карины загорелись, когда она услышала вопрос. Словно сама хотела на него ответить.

— Он истинный наследник трона. Всю свою жизнь он провел в изгнании, скрываясь от преследований узурпаторов. Сейчас он уже слишком стар, чтобы претендовать на престол или активно действовать. Он с детства готовил свою дочь, Катарину, чтобы она заняла место правителя. Она — наша надежда на будущее.

— И каковы ваши цели? — спросил я. — Чего вы хотите добиться?

— Мы хотим посадить Катарину на трон, — ответила Карина. — Провести реформы, восстановить справедливость. Поверь, мы не стремимся к войне или конфликтам. Наша цель — мир и процветание Польши.

— А как же Российская Империя? — уточнил я. — Вы ведь понимаете, что просто так нас не оставят в покое?

— Мы не хотим враждовать, — покачала головой Карина. — Напротив, мы стремимся к миру и взаимовыгодному сотрудничеству. Но при этом мы хотим сохранить свою независимость. Понимаешь?

Я кивнул, обдумывая её слова. Пока я размышлял, Карина вдруг подозвала официанта и заказала еще выпивки. По мере рассказа она уже осушила порядочное количество кружек. Я же был вынужден ее поддержать, потому не отставал.

— Эй, полегче, — сказал я, когда она потянулась за очередной порцией. — Ты уверена, что это хорошая идея?

— Не волнуйся, я знаю свою меру, — махнула девушка рукой. — А ты боишься, что хрупкая девушка тебя перепьет?

— Это очень вряд ли. На меня алкоголь действует слабо. Особенности организма, знаешь ли.

Это была правда — благодаря обучению у Соколова, я научился противостоять воздействию различных ядов, включая алкоголь. Но почему-то мои слова, казалось, задели Карину.

— Да неужели? — фыркнула она. — Может, ты просто боишься потерять контроль? Неужели русские такие слабые? — ехидно блеснули ее глаза.

— Ничего подобного, — ответил я. — Просто не вижу смысла напиваться до беспамятства.

— Ну конечно, полячки-то явно покрепче ваших русских девочек будут. Так признайся уже, что ты боишься!

Я прищурился, глядя на нее, после чего поднял бокал и за один заход осушил его. Да, она меня провоцировала, и да, я пошел на эту провокацию. Судя по её уже немного расфокусированному взгляду, она и сама не до конца осознавала свои действия. И тем не менее… я поддержал этот порыв.

— Во-о-от! Это по-нашему! — широко улыбнулась девушка и тоже приложилась к бокалу.

— Слушай, — сказал я, пытаясь сменить тему, — меня давно интересует один вопрос. Твои заклинания… они очень необычные. Как так вышло, что они такие абсурдные, но при этом чертовски эффективные?

Карина на мгновение замерла, словно мой вопрос застал её врасплох. Потом её лицо смягчилось, и она улыбнулась.

— А, это… Знаешь, в детстве я чувствовала ману, но не могла её использовать. Все думали, что я бездарность. Представляешь?

Она сделала паузу, отпив еще пива, и продолжила:

— А потом появился он. Мой учитель. Он сразу понял, в чем проблема. Видишь ли, у меня очень… специфичные взгляды на мир. Обычная манифестация просто не работала. Пуф и все — куча действий, но никакого эффекта.

— И что же он сделал? — спросил я, заинтригованный.

— Он разработал для меня особый подход, — ответила Карина с гордостью. — Научил меня использовать мои «странности», как преимущество. И знаешь что? Он первоклассный маг! Лучший из всех, кого я знаю.