Законный брак

Если и вмешательство родителей не помогает, пара переходит к третьей ступени. Они идут к деревенским старейшинам – тем самым людям, которые их поженили. Старейшины обсуждают проблему на общественном совете. Таким образом, семейные дела выносятся на повестку дня наравне с граффити и налогами на образование – и тут уж все должны соединить усилия, чтобы найти выход. Соседи будут подсказывать свои идеи и решения и даже предложат помощь – к примеру, забрать маленьких детей на неделю или две, чтобы пара тем временем занялась разногласиями, ни на что не отвлекаясь.

Лишь на четвертой ступени, если ничего больше не помогает, приходится признать, что надежды больше нет. Если семья не в силах разрешить спор даже с помощью общины (крайняя редкость), тогда, и лишь тогда, они отправляются в большой город, за пределы деревни, где подают на развод официально.

Слушая объяснения Тинг, я невольно вспоминала свой первый неудавшийся брак и думала о том, смогли бы мы с супругом спасти наши отношения, если бы заметили признаки крушения ранее, прежде чем яд проник слишком глубоко. Что, если бы мы созвали экстренный совет из друзей, родных и соседей? Что, если своевременное вмешательство исправило бы проблему, восстановило порядок и снова свело нас вместе? В самом конце мы полгода ходили к семейному психологу, но, увы, обратились за помощью слишком поздно и совершенно не старались ничего исправить (я часто слышу, как психологи упрекают в этом своих пациентов). Встречи раз в неделю в кабинете специалиста не могли закрыть гигантскую пропасть, возникшую между нами в конце совместного пути. К тому времени, как наш больной брак попал к хорошему врачу, ему (врачу) оставалось лишь представить отчет о вскрытии. Но если бы мы поспешили или больше доверяли друг другу… Если бы мы обратились за помощью к родным и друзьям…

С другой стороны, может, и тогда ничего не вышло бы.

У нашего брака было очень много проблем. Не уверена, что мы сумели бы вытерпеть друг друга, даже если все жители Манхэттена коллективно взялись за наше дело. Кроме того, в нашей культуре просто не предусмотрено такое понятие, как семейное или общественное участие. Мы были современными независимыми американцами и жили в сотнях миль от родителей. Собрать наших родных и соседей, чтобы обсудить вопросы, которые мы намеренно столько лет хранили в тайне, было бы чуждо, неестественно. С таким же успехом можно было бы принести в жертву курицу и спокойно надеяться, что отныне всё наладится само собой.

Как бы то ни было, нельзя бесконечно размышлять на эту тему. Нельзя попадать в ловушку фантазий и жалеть о браке, что не удался, хотя эти мучительные метания ума очень сложно контролировать. По этой причине я считаю, что покровителем всех разведенных людей должен стать древнегреческий титан Эпиметей, награжденный – или, скорее, проклятый – даром оценки прошлых событий. Эпиметей был неплохим парнем, но умел предугадывать будущее, лишь когда оно уже случилось, а в реальной жизни этот навык, как понимаете, вряд ли мог ему пригодиться. (Занятный факт: Эпиметей и сам был женат, хотя впоследствии, наверное, пожалел, что не выбрал другую девушку: его жена была маленькой хулиганкой по имени Пандора. Забавная парочка.)

Как бы то ни было, в определенный момент жизни мы должны перестать бичевать себя по поводу прошлых неудач – даже тех, которые впоследствии выглядят так, будто мы наступили в лужу, – и начать жить дальше. Или, как сказал однажды Фелипе в своей неподражаемой манере: «Не будем думать о прошлых ошибках, дорогая. Давай лучше сосредоточимся на будущих».

В этой связи в тот день в Лаосе мне пришло в голову, что, возможно, Тинг и общество, в котором она живет, действительно правы насчет брака. Правы не в том, что муж должен быть капитаном, а в том, что бывает время, когда общество, желая сохранить сплоченность, обязано не только делиться деньгами и ресурсами, но и поддерживать чувство взаимной ответственности. Что, если все наши браки должны быть как-то связаны, сплетены в большое социальное полотно, чтобы сохранить долговечность? Именно потому в тот день в Лаосе я мысленно приказала себе не считать брак с Фелипе целиком и полностью своим – это лишит его кислорода и приведет к изоляции, одиночеству, уязвимости.

Мне не терпелось спросить свою новую подругу Тинг, приходилось ли ей когда-нибудь вмешиваться в соседский брак в качестве деревенской старейшины. Но не успела я перейти к следующему вопросу, как она перебила меня, спросив, не могла бы я найти ее дочери Джой хорошего американского мужа. Желательно с университетским образованием. При этом Тинг показала мне роскошное шелковое покрывало, работу дочери, – золотые слона, танцующие на пурпурном фоне. Возможно, в Америке найдется человек, который захочет жениться на девушке, умеющей так искусно рукодельничать?

Всё время, пока мы с Тинг разговаривали, Джой сидела в уголочке и молча шила. На ней были джинсы и футболка, волосы убраны в свободный хвостик. Джой то вежливо слушала мать, то, как свойственно дочерям, от смущения закатывала глаза, когда мать говорила что-то не то.

– Неужели ни один образованный американец не захочет жениться на такой хорошей девушке-леу? – повторила Тинг.

Она не шутила, и напряжение в ее голосе свидетельствовало о том, что дело серьезное. Я попросила Кео деликатно расспросить Тинг поподробнее, и та быстро раскололась. С недавних пор в их деревне начались проблемы, призналась она. Дело в том, что молодые женщины стали зарабатывать больше мужчин и к тому же получать образование. Женщины-леу – чрезвычайно одаренные ткачихи, а с приходом в Лаос западных туристов покупкой текстильных изделий заинтересовались иностранцы. Поэтому местные девушки могут заработать довольно много денег и нередко откладывают их с малых лет. Затем некоторые, вроде дочери Тинг, используют эти деньги, чтобы получить высшее образование, а также покупают вещи для семьи – мотоциклы, телевизоры, новые прялки. А местные молодые люди так и остаются простыми крестьянами, которые не зарабатывают почти ничего. Одним словом, пока все были бедны, в обществе проблем не возникало. Но когда один пол – женский – стал богаче, равновесие нарушилось. Молодые женщины в деревне Тинг постепенно привыкли к тому, что способны сами себя обеспечить, и начали откладывать замужество на потом. Однако главная проблема была даже не в этом, а в том, что после свадьбы молодые люди быстро садились женам на шею и переставали работать в поте лица. Чувствуя собственную ненужность, они спивались или увлекались азартными играми. Такая ситуация, разумеется, женщин не радовала, и многие девушки в последнее время стали вообще отказываться выходить замуж, подрывая общественную систему маленькой деревушки, что приводило к многочисленным конфликтам и осложнениям. Поэтому Тинг и опасалась, что ее дочь никогда не выйдет замуж (если только я не найду ей образованного американского мужа под стать). А как же продолжение рода? И что станет с деревенскими юношами, которых заткнули за пояс девчонки? Во что превратится сложная сеть социальных отношений в деревне?

Тинг сказала, что называет эту проблему «западной», потому читала о таком в газетах. И действительно, проблема абсолютно характерна для Запада – мы уже несколько поколений видим, как подобное разыгрывается в нашем мире, с тех пор как женщинам открылась возможность зарабатывать. В любом обществе, как только женщины начинают сами добывать свой хлеб, первое, что меняется, – природа брачных отношений. Эта тенденция типична для всех стран и всех людей. Чем более независимой становится женщина в финансовом плане, тем позднее она выходит замуж – если выходит вообще.

Некоторые считают, что подобная ситуация приводит к распаду общества и относятся к ней осуждающе, утверждая, что экономическая свобода женщины разрушает счастливые браки. Но традиционалистам, с ностальгией вспоминающим те славные дни, когда женщина сидела дома и заботилась о детях (соответственно, процент разводов был намного ниже, чем в наши дни), неплохо было бы подумать о том, что в течение веков многие женщины оставались замужем, потому что у них не было выхода. Даже сегодня доход среднестатистической американки после развода падает на тридцать процентов, а в прошлом дела обстояли куда хуже. Верно предупреждает старая поговорка: «От банкротства женщину отделяет лишь развод». Куда было деться женщине с маленькими детьми, без образования и средств к существованию? Мы склонны идеализировать культуру, в которой браки длятся всю жизнь, однако долговечность брака далеко не всегда является признаком супружеского счастья.

К примеру, во времена Великой депрессии уровень разводов в США резко упал. В те дни социологам нравилось приплетать к этому романтическую идею о том, как сплачивают тяжелые времена. Они рисовали оптимистичную картину: проявляющие чудеса выдержки семьи собираются вместе и едят скудный ужин из одной треснувший миски. Им же принадлежит крылатая фраза о том, что многие семьи потеряли машины, но обрели душу. Но в реальности, как скажет вам любой семейный психолог, сильные финансовые неурядицы оказывают на брак просто чудовищное давление. За исключением, пожалуй, неверности и побоев, ничто не портит отношения быстрее нищеты, банкротства и долгов. Когда современные историки проанализировали низкий процент разводов в период Великой депрессии более внимательно, они поняли, что многие американские пары продолжали жить вместе лишь потому, что развод был им не по карману. В то время было тяжело содержать один дом, что уж говорить о двух. Многие семьи протянули до конца Великой депрессии благодаря простыне, подвешенной посреди гостиной. Простыня отделяла мужа от жены и была зрелищем поистине… депрессивным. Некоторые пары разошлись, но у них не было денег подать на законный развод через суд. В 1930-е годы Америку охватила настоящая эпидемия брошенных семей. Легионы обанкротившихся мужей бросали жен и детей и пропадали навсегда (откуда, вы думаете, взялось в те годы столько бродяг?). Причем мало кто из жен официально сообщил о пропаже мужа во время переписи населения. У них были заботы поважнее: например, где взять еду.

Крайняя нищета порождает напряжение – вряд ли этот факт кого-то удивит. Процент разводов в США выше всего среди необразованных, финансово неустроенных людей. Разумеется, деньги приносят другие проблемы – но с деньгами появляется и выбор. Они позволяют нанять няню, обустроить отдельную ванную, поехать в отпуск, избавиться от ссор из-за счетов – всё это способно стабилизировать брак. А когда женщина начинает зарабатывать сама и экономическое выживание перестает быть мотивацией для брака – тогда меняется всё.