Законы Рода. Том 12

— Ну ящерица… — сплюнул я грязь, попавшую мне в рот после неудачного приземления. — Ну, погоди! — И рванул вперёд на полной скорости, уклоняясь от водяного резака.

Весь лёд, что я успел сделать до этого, эта сволочь уже сломала. Но ничего… Сейчас я перехвачу инициативу!

Совершив рискованный манёвр, я оказался прямо перед раскрытой пастью рептилии, а затем швырнул две насыщенные эфиром магические бомбы. Внутри ты не такой прочный, подлюка. Может, ещё и оглушит, если повезёт.

Бомбы оказались надёжными союзниками. Изо рта твари даже потекли ручейки крови. Ярость крокодила была столь чудовищна, что поднялся водяной торнадо, эпицентром которого была эта громадина. Но меня подобным не испугать и не остановить. Я вновь запрыгнул, телепортировавшись, на спину здоровяка, на посиневшую кожу.

— Ха, что такое? Тут слизь защитная закончилась? — И ткнул в гада для профилактики эфирным копьём, надеясь, что смогу пробиться, но нет — едва поцарапал. На глубину рельсы. — Ну, я ни на что и не надеялся…

Пришлось и дальше вальсировать, постоянно телепортируясь то к морде, то к хвосту, то к бокам. Он тоже крутился-вертелся, пытаясь предугадать, где я окажусь в следующий раз. Первое время крокодил не проявлял никаких признаков слабости или отравления, но вода камень точит. И я этого гада ещё подмораживаю. Всему своё время, а его у меня предостаточно, ведь маны вокруг с избытком. Главное — не расслабляться, не терять концентрацию и уклоняться от масштабных и смертельно опасных атак этого крокодила-переростка.

— Фома, ты как? Долго ещё сможешь в таком темпе?

— Пи! — коротко и сосредоточенно пропищал пушистый, сидя у меня за воротником и держась за мои волосы — самое безопасное место.

— Ну смотри… Не подведи, боец!

Я прыгнул, зацепился рукой за трещины на коже носа крокодила и начал вливать ядовитую воду прямо ему в пасть. Хочешь не хочешь, а какая-то её часть внутрь обязательно попадёт.

— Мы только начинаем наше танго, Лоссе Скай! Ты слишком зазнался, как для крокодила, живущего на илистом дне!

«Жалкая букашка!» — разъярился и вновь заговорил со мной этот гигант.

— Не букашка я! А повелитель эфира! Запомни, на кого тебе никогда не стоит разевать свою пасть!

* * *

Сибирское Кольцо. Дантар Сомн.

В недавно построенном военном городке, не очень крупном и не до конца приведённом в порядок, но уже готовом дать возможность отдохнуть, выспаться и набраться сил перед выходом на боевые рубежи, чтобы сменить коллег, собрались все расквартированные в этом населённом пункте: вольные ликвидаторы, направленные сюда солдаты, две роты стройбата, корпус магов строителей, наёмники и редкие гвардейцы Берестьева Владимира, что довольно давно уехал и до сих пор не только не вернулся, но ещё и приказы перестал отправлять лично. Многие говорили, что с Владимиром что-то случилось, раз от его имени то и дело выступает член другого, пусть и близкого к Берестьевым, рода.

— Как думаете, зачем нас всех собрали, — спросил один из первых откликнувшихся на призыв Владимира его старых друзей, пришедший со своим отрядом к нему на выручку после имперской амнистии.

Его собеседником был человек много старше этого молодого безземельного барона, что водил дружбу с Владимиром ещё со времён учёбы в академии. Пётр Никифоров был одним из последних воевод графства Берестьевых, пока этот титул официально не упразднили решением имперского совета, начав военную реформу больше сорока лет назад. Он служил роду ещё при деде нынешнего главы, и всегда был верен, исполнителен и суров. За свою службу он получил надел от деда Максима и отправился на заслуженную пенсию. Но былая сила ещё не покинула его тело, и в час нужды он добровольно явился в столицу, где, пользуясь старыми связями, нашёл контакты Владимира.

Тогда он думал, что внук его бывшего и покинувшего этот мир господина стал главой рода, но всё оказалось иначе. Настоящего главу он и не видел, и даже не слышал о нём, пока новости про Берестьевых и восставшего из небытия, подобно Фениксу, юного главу рода не стали лезть из всех щелей. Тем не менее предложение Владимира присоединиться Пётр принял и явился в Дантр Сомн, чтобы помочь создать новую вотчину внуку человека, которому был обязан если не всем, то очень и очень многим.

— Если б я знал, Яшка… Но моё дело шашкой махать да с винтовки стрелять по тварям. Много тут народу. Со всего городу в клуб согнали…

— Это да. Обычно перед нашествиями построение простое делают, а тут в только что построенный зал запустили. Краска ещё не высохла. — Мужчина посмотрел на винтовку, о которой говорил старик, и тяжело вздохнул. — Эх, была бы у меня такая винтовка, я бы, может, и не женился никогда. С такого оружия, способного поливать мутантов огненными заклинаниями, любой бы счёл за честь пострелять.

— Извиняй, но подарок Михаила Петровича я никому не даю. Да и старенькое ружжо. Ещё сломаете, молодые и здоровые, а моя Настенька… — нежно погладил Пётр своё ружьё, подаренное дедом Максима по ложе. — Слишком она у меня хрупкая стала с годами.

— Так! Надеюсь, все здесь собрались? В общем, кто не успел, тот опоздал. Передадите им при встрече.

Меня зовут, если вы не знаете, Золотарёв Павел Васильевич. Я сын графа Золотарёва, и последнее время от имени Владимира Берестьева приказы отдавал я. Хочу сразу развеять все глупости и слухи. Мы не забираем этот героический городок. Он, как и прежде, остаётся под теми же знамёнами. Сейчас Владимир, равно как и глава рода Берестьевых, Максим Дмитриевич, недоступны для связи, выполняют особое задание от лица нашей империи.

Дальше. Мы вступаем в особую фазу подготовки к возможным нашествиям, и именно я был назначен генеральным штабом обороны округа ответственным за те изменения, что произойдут на этой земле в период отсутствия истинных владельцев. Право моё подтверждается письмом из Министерства обороны за личной подписью Зубова Константина Сергеевича и местного князя Саханского. Предупреждая возможные вопросы, скажу сразу: жалования сохранятся, договоры продлятся, премии своевременно выплатятся. Мой род гарантирует это, — сообщил младший сын графа Золотарёва, он же дядя Максима и Владимира Берестьевых.

Это немного прояснило ситуацию и обнадёжило многочисленных защитников Дантара. Но судьба Берестьевых, вновь исчезнувших из жизни империи, напрягало тех, кто недавно вновь присягнул этому роду.

— Это всё прелюдии. Теперь перейдём к основному! — На стене за спиной Павла Васильевича появилась карта империи и Сибирской аномальной зоны. — Как вы наверняка знаете, ведь как минимум за это вы получаете надбавку, мы с вами располагаемся на самом углублённом в земли монстров клочке земли, сохраняющем цивилизацию. Дорога от Якутска до Магадана протягивается почти на полторы тысячи километров, и мы находимся на самом острие этой линии, вклинившейся в земли мутантов. Оттого нападения на наши укрепрайоны и происходят столь часто.