Законы Рода. Том 12

Этот день для многих был сумасшедшим, ведь это был последний шанс закрыть хвосты. А чтобы это сделать, нужно ещё найти преподавателя и продемонстрировать ему, что ты на что-то да способен. И не дай бог юное дарование начнёт угрожать или пытаться дать взятку преподавателю. За такое он может вмиг вылететь из академии с позорным билетом. И это в лучшем случае. Конечно, и здесь, как и везде, есть нюансы…

К сожалению или к счастью, такие эксцессы не были столь редки, как хотелось бы. И как не пытались бороться с кумовством, взятками и прочими проявлениями коррупции, находились достаточно талантливые уникумы, которым удавалось заставить пойти на риск преподавателей академии. Нынешний ректор считал это зачатками дипломатии и в целом закрывал глаза на выявленные случаи. Впрочем, не совсем. Он рассуждал так, мол, раз информация о взятке или заступничестве дошла до него, то и преподаватель, и студент плохо подготовились, а значит, их нужно наказать. И он наказывал. По-своему, но наказывал. Пойманные преподаватели получали неоплачиваемые сверхурочные, из-за которых приходилось порой забыть о полноценном сне. Студенты же лишались привилегий, если у них такие были, и «рейтинг» их в академии, как правило, «неожиданно» падал на дно. А нет рейтинга — нет удобного расписания факультативов, нет доступа в лучшие рестораны, нет бесплатных столовых, нет парковки на территории академии, нет возможности выбрать место для прохождения практики. И для ректора это была своего рода игра, где главная цель — либо вдолбить в студента правила и научить следовать им, либо, если тот достаточно дерзок, научить их нарушать так, чтобы не попадаться. Любому аристократу все эти навыки так или иначе понадобится. Ну и, естественно, скрыть что-либо от ректора было очень и очень непросто. Свои глаза и уши у него были везде: дружбу он водил со многими влиятельными и опасными людьми. Даже гостей из КГМБ иногда у себя принимает.

Вот и сегодня, неожиданно для многих, в кабинет ректора пришёл человек в сером пиджаке с чёрной папкой в руках. Секретарша не раз видела подобных гостей, но, следуя указанию начальства, всё равно проверила наличие документов у данного гостя и лишь затем сообщила Журавлёву Михаилу Игнатьевичу о прибытии посетителя.

Ректор сразу принял гостя, а через минуту попросил секретаршу принести два кофе. А ещё через минуту он попросил позвать к нему в кабинет Панько Александра Даниловича — декана факультета боевой магии. Тот, несмотря на загруженность, связанную с «праздником», тут же примчался к ректору. Остановившись в приёмной, он поправил очки, пиджак и зашёл в кабинет.

— Ещё один кофе, Леночка, — раздалось из селектора, и секретарша отправилась делать новую порцию ароматного напитка.

Не успела кофемашина перемолоть зёрна, как селектор вновь заработал. Ректор попросил в этот раз пригласить Касаткину Ольгу Николаевну — куратора группы первокурсников с факультета боевой магии. Как только секретарша выполнила задание и занесла кофе в кабинет, в приёмной появился Новоградов Иннокентий Игнатьевич. Он сразу же пошёл в кабинет ректора.

Леночка, как порядочный секретарь, попыталась его остановить:

— Стойте, там занято!

— Я знаю. Михаил Игнатьевич мне позвонил, — ответил Цербер и закрыл дверь в кабинет ректора.

Леночка ясно увидела, как идёт оживлённая беседа по ту сторону двери, но ни звука не вылилось за пределы комнаты, даже когда дверь на мгновение открылась.

Спустя несколько минут в приёмную прибежала Касаткина с целым ворохом студентов на хвосте, от которых ей кое-как помогал отбиваться Иван, ставший её постоянным помощником.

— Так! Тихо всем! Я не знаю, как долго меня не будет. Лучше лишний раз проверьте работы и сдайте их Ивану. После этого идите и молитесь, чтобы у вас не было больше четырёх ошибок. Ваня, проследи, чтобы эти балбесы исчезли из административного крыла. Нечего им тут шуметь! — потребовала она и закрыла дверь в приёмную. — Фух…

Девушка едва ли не сползла по двери, но выпрямила спину, когда заметила взгляд секретарши.

— Тяжёлый день?

— Не то слово… Я думала, что «День Совы» похож на ад, когда была студентом. Но став преподавателем… Как же наивна я была… А чего меня звали-то, Лен? Не знаешь?

— Оль… — Секретарша рукой провела по шее, показывая, какого уровня проблема там сейчас сидит. — Там и декан, и ректор, и Цербер… И ещё один человек… Оттуда, — указала она вверх пальцем.

Негласный жест, сообщающий, что гость пришёл из-за пределов академии, но вместе с тем власти имеет побольше, чем все здесь присутствующие. Возможно, за исключением ректора.

Оля надула щёки, выдохнула, привела рукой волосы в порядок, поправила блузку, застегнула её на все пуговицы, глянула в зеркало, осторожно постучала в дверь и вошла.

— Удачи, — прошептала Лена, что была в своё время на два курса старше Касаткиной и помогала той во время одной из практик на далёкой Камчатке.

Ольга закрыла дверь и прервала активный разговор, что вёлся одними из самых влиятельных и могущественных людей в академии. Да и в столице тоже.

— Пётр Захарович, разрешите представить, Ольга Касаткина…

— Стальная Леди. Из числа найденных одарённых. Окончила лицей для безродных магов в Ростове Великом. Да, знаю её, — ответил мужчина в сером пиджаке. — Она куратор первокурсников?

— Да. Ольга проявила настоящую хватку и смелость перед лицом крайне важной, но не слишком ценной задачи по меркам нашей империи! — с улыбкой заявил Журавлёв, нахваливая бывшую студентку и нынешнюю сотрудницу.

— Ой, мне-то не надо про важные и неважные задачи рассказывать, Михаил Игнатьевич. Взяла и взяла. Молодец. Меньшего от неё и не ждали. Ольга, есть прогресс с развитием источника?

— Нет… Почти нет.

— А вот это плохо… Может, и зря я согласился тогда с этим стариком и позволил тебе остаться в стенах академии. Твоим талантам нужна закалка. Желательно в боях. И пока ты воюешь только с эгоизмом молодых аристократов, прогресса и не будет.

— Ольга, хочу заметить, регулярно тренируется. Выполнила только за последние три месяца четыре задания от Центра Ликвидаторов, — вставил пять копеек, защищая свою подчинённую и свой крайне ценный человеческий актив, декан факультета боевой магии.

— А может, не будем время тянуть и уже перейдём к сути? — пробасил злой Цербер.

Впрочем, он последние дни постоянно ходил такой, будто его стая мух-мутантов покусала.

— Старый брюзга… За то, что не даёшь нам, старикам, полюбоваться этим молодым талантом нашей империи, однажды отправишься в ад, — скривился разведчик, являющийся главным связным между центром разведки и академией. — Я и так здесь крайне редко появляюсь. Дай полюбоваться.

— Лучше бы и не появлялся. И без тебя тошно… — вздохнул Цербер, которого «День Совы» уже вымотал, хоть и только начался.

— Хватит вам… Не при Олечке же, старые вы две калеки, — панибратски уколол он ворчунов, так как знал, что они оба ходят с разбитыми сердцами с определённого момента в жизни и с тех пор превратились в прожжённых одиночек. — Оля, рядом с тобой стеллаж. Там зачётка лежит. Возьми её, открой.

— Ярл Миргорд Краст?

— А, это старая. Эту мне отдай. Ты вторую возьми.

— Берестьев Максим Дмитриевич… Так. Вижу. Мой студент. Что он наделал?

— Не думаю, что тебе важно это знать. Пока могу сказать, что ничего плохого. И так как он не может из-за ряда причин приехать сегодня к нам… — взгляд ректора упал на разведчика, и тот кивнул. — Услужи этому старику: сбегай ко всем преподавателям, получи от его имени зачёты и допуски, а затем и сессию закрой таким же образом. Извини, что отвлекаю тебя от твоих студентов, но тут ничего не поделаешь. Мне с моими друзьями надо ещё о многом поговорить. В академии грядут изменения, и я бы хотел положиться на тебя. Если что, ссылайся на меня. Это меньшее, что мы можем сделать для нашего студента, пока он там…

— Где это «там», спрашивать не буду, — улыбнулась Ольга, радуясь такому лёгкому заданию. А ведь она за то время, что бежала сюда, уже успела себя накрутить. Особенно после того сигнала Лены.

— Стой. Дай сюда… Сразу пропишу, подпись поставлю…

— Хах, даже суровый Цербер не устоял и влепил автомат этому прогульщику! — изменил голос, пародируя известного диктора, разведчик, показывая таким образом, что с местным садистом он знаком куда ближе, чем показалось девушке на первый взгляд.