Законы высшего общества

Следующим вечером Настя расплатилась с визажисткой и залюбовалась на себя в зеркало. Какой правильный оттенок они нашли! Волосы стали темные-темные, на грани с черными. Очень ей идет — лицо выступает, как из роскошной рамы. И макияж правильный — черные тени с серебристым блеском, словно немного потекшие, накладные ресницы и вишневые губы.

А уж платье! Хорошо все-таки быть звездой — только для тебя делают уникальное платье, одно-единственное, и еще и рады, что ты обратилась именно к ним. Правда, Лариса, дизайнер марки «Персонаж», особенно не распиналась — они же были подруги, да и платье она делала с удовольствием — это же был настоящий «от кутюр», а не массовое производство, которым занималась марка.

Художник ведь всегда мечтает о единичных творениях — а уж в том, что Калистратова настоящая художница, сомневаться не приходилось. Платье было ее Джокондой. Черное. Вихры шифона и атласа. Ручная вышивка черными матовыми блестками. Черный цвет, казалось, преломлялся и переливался, как бриллиант, расходясь тысячей оттенков. Оскар де Ля Рента закрывает модный дом. Вера Ванг красится в блондинку. Валентино выбирает между веревкой и бритвой.

Это-про-сто-пот-ря-са-ю-ще!

И в то же время, заметьте, никакой вычурности!

Волосы уложены локонами — просто гламурная дива 50-х!

Журналисты, которых на пресс-парти улещивали изо всех сил: роскошный фуршет, непринужденное общение со звездами фильма, каждому в подарок бутылка текилы, стильный платок (мужчинам — пояс), уже отписали — сейчас, через неделю, на фильм рвались толпы.

На вечеринки Настя не скупилась: ко входу протянули черную ковровую дорожку, объявлен парадный дресс-код, приглашены все светские репортеры. После премьеры в клубе «Черный октябрь» обещали банкет с выступлением «Ума Турман» и «Мумий-тролля».

И премьера удалась. От Насти не отходил кинокритик из популярного журнала, клявшийся ей в любви. Максима окружили все светские журналистки.

Даже Галя пользовалась спросом — Настя представила ее прессе как автора будущего фильма.

Журналисты Галей заинтересовались — еще бы, в таком-то антураже, с вьющимися черными волосами, в кожаной юбке-поясе, куртке «перфект», оставшейся от первой неудачной смены имиджа, и с готическим макияжем!

Настя отслеживала все, что происходит, и поэтому не упустила мгновение, когда из толпы вынырнула Маша и встала рядом с Максимом.

Вид у любовничков был смущенный. Ну-ну.

Макс вчера отправил ей длинное письмо, пропитанное душевными излияниями, на которое Настя не ответила.

С самого начала Настя поняла — он нервничает, но помогать ему не стала. На сцене, правда, Гранкин довольно бодро напутствовал зрителей, после чего быстро уселся подальше от Насти, поменявшись местами с исполнителем главной роли.

Настя разговаривала с Хабенским, который уже накачался в компании Ефремова, но посматривала на Максима с Машей, которые все никак не могли друг от друга оторваться.

Это ее праздник! Ее премьера! И Максим, как друг и как любовник, должен был разделить с ней успех!

Посмотрите!

Все в восторге! Критики рукоплещут!

Она же читала отзывы в Интернете — все, все написали, что этот фильм войдет в историю кино!

Не просто успех — нет! Грандиозный. Она оправдала все свои ожидания.

И сейчас она одна-одинешенька, если не считать подвыпившего Хабенского.

А она так устала! Максиму хорошо — у него столько свободного времени, что хватило на то, чтобы перетрахать всех ее знакомых! Максиму плевать, если фильм провалится, он рискует только «своей репутацией». А Настя поставила на черное четное все — в том числе и свою мечту. Кто знает, как она волновалась?! Может, не стоило изображать спокойствие — надо было закатывать такие сцены, чтобы у него просто не хватило мужества испортить ей торжество? И жизнь заодно.

Как-то это несправедливо.

Они так планировали, так хотели быть вместе в этот день, поддерживать друг друга, вместе принимать поздравления… Они же вместе!

Конечно, многие ее осудят — она выгибала Максима в нужную ей сторону, изменяла ему, но кто сказал, что любовь — это алтарь, на который следует жертвовать всю себя?

Какой же он тупой! Зачем он признался? Сказал бы — нет, не было ничего, никакой Маши в глаза не видел! И это бы значило, что он о ней, Насте, заботится. Не хочет причинять ей боль. А он взял и вывалил на нее сразу все подробности — делай с этим, милая, все, что хочешь! Принял на себя груз ответственности — так и держи, не переваливай с больной головы на здоровую!

Что она такого делает, что каждый только и думает, как бы сплавить ей свои проблемы? Настя сильная. Настя справится. Да шли бы вы все…

Ой! Сейчас она расплачется, честное слово…

— Это сенсация, — произнес приятный мужской голос.

Настя слишком резко, от нервов, обернулась.

Женя.

Хабенского увлекла жена.

— Настя, ты в печали? — удивился Женя.

— Не, все хорошо, — она покачала головой.

— Не уверен, — засомневался Женя.

— А я вот уверена!

Насте хотелось закричать, и ей показалось, что вот прямо сейчас она не сможет удержать себя в руках.

— А давай уедем отсюда, — предложил Женя.

— Куда?! — Настя расхохоталась. — У меня еще банкет.

— Ну его в жопу, — отмахнулся он. — У тебя есть шенгенская виза?

— Да, а что? — вопрос ее удивил.

— Давай купим билет на самолет и поедем в Биарриц. Помнишь, я тебя приглашал?

Неожиданно над головой у Жени появился нимб. Какое простое, но какое гениальное решение! Это именно то, что ей нужно здесь и сейчас!

К черту банкет! На успех фильма это не повлияет. К черту всех!

— Ты заказываешь билеты, а я собираю чемоданы, ага? — поставив бокал на ближайший стол, сказала Настя.

— Я счастлив, — ухмыльнулся Женя.

Билет он заказал на девять утра, так что в оставшееся время они ужинали, гуляли по Нескучному саду — там был прием в честь открытия яхт-клуба, а с часу ночи до объявления о начале регистрации Настя рассказывала Жене всю свою жизнь — в обратном порядке, начиная с измены Максима.

— Ты понимаешь, я все никак не могу понять, кто я и что мне нужно, — жаловалась Настя. — Мне хочется, чтобы рядом был мужчина, но я не могу хранить верность. Иногда мне хочется, чтобы это был такой мужчина, который запер бы меня и никуда от себя не отпускал, но я знаю, что я бы его ненавидела. Куда ни кинь — всюду клин… И что делать?

— Настя, живи так, как тебе нравится, — Женя пожал плечами и сделал глоток из бутылки от колы, в которой плескался коньяк. — Зачем тебе все эти переживания? У тебя такая жизнь… — он воздел руки. — А ты все как будто равняешься на каких-нибудь Васечкиных с Кузьминок, для которых главное в жизни «а что соседи подумают». Смешная ты…