Законы высшего общества

Настя страдала. Но за этими страданиями брезжил маяк — она знала, что покажется суша, и встретит ее, и удивит новыми землями.

Без Максима началась приятная легкая жизнь.

Римма познакомила ее с испанским графом, который одаривал Настю шубами, вещами от «Баленсиага» — почему-то именно от «Баленсиага» (может, у него там скидка?), изящными штучками от «Тиффани» и даже подарил ей старинный чайный сервиз — не настолько старинный, чтобы его нельзя было купить в магазине. Это был прекрасный роман, который длился пару месяцев, пока графу не надоела Россия. Правда, на дорожку он купил фильм маэстро и заставил Настю расписаться на обложке. Мило.

После всех высокодуховных страданий с Максимом Настя отдыхала — несмотря на напряженный график съемок.

Она возращалась в пустую квартиру! Всегда!

Оказалось, это просто здорово!

Открываешь дверь, а за ней — тишина…

Но, если честно… Где-то в глубине души, под панцирем, она скучала.

Максим был лучшим мужчиной в ее жизни. И они бы так здорово смотрелись на фотографиях в журналах! Он, она, а за ними — его родовое гнездо.

— Жень, я свободна до следующего года! — проводив графа, Настя вспомнила о своем демоне-хранителе.

— А я женюсь! — обрадовал он ее.

— На мне?!

— Нет! — он рассмеялся.

— Какая мерзость!

— Ты сейчас занята?

— Где встретимся?

Встретились на Цветном бульваре. На лавочке.

— И как тебя угораздило? — осведомилась Настя.

— Она беременна, — Женя пожал плечами. — И она мне нравится.

— Жень, а помнишь, что ты мне в «Пушкине» говорил про диву… и так далее?

Женя кивнул.

— Я тебе тогда не смог выразить то, что думаю. Разволновался. Но я размышлял над этим. Представь себе, Анастасия, маленькую разбойницу, которая вдруг начинает завивать локоны и носить платья с рюшами.

— Представила. Это ты обо мне, что ли?

— О тебе, — поддразнил Женя. — Ты — актриса, и не пытайся в жизни стать кем-то еще.

— Все мы пытаемся, — Настя пожала плечами.

— От отчаяния.

— Жень, тебе хорошо говорить — ты женишься! А мне… Сердцу хочется покоя, понимаешь?

— Купи валокордин.

— Он вонючий! — поморщилась Настя. — Я думаю о Максе. Может, я была не права?

— Тебе решать, — Женя отвернулся.

— Ну, почему, почему он тебе не нравится? — воскликнула она. — Кто ты вообще такой?

— Наверное, я твой друг, — промычал Женя. — А Макс мне не нравится, потому что он слабак.

— Да ну?!

— Он живет в своих книжках, а по жизни он — чистый фуфел…

— Что?! — расхохоталась Настя.

— Перевожу — он тебя не выдержит.

— Уже не выдержал, — вздохнула она. — А что если… Мне сделать что-нибудь, чтобы ему было легче?

— Насть! Он мужик. И он не позволит тебе «сделать ему легче». Ты все равно будешь виновата. Потому что он — слабый мужик.

— Ты изъясняешься, как в фильме «Брат»! — поддела его Настя.

— Как могу.

Настя положила голову ему на плечо.

— Ты ее любишь? — поинтересовалась она.

— Скорее да, — кивнул он.

— Познакомишь?

— Еще бы.

Женя сделал свое дело. Увы, он не был ее другом. Он был зрителем. И это хорошо, так как требовательный зритель чувствует фальшь лучше профессионала.

Ведь бывает: любимец публики, герой-любовник, отказывается играть в мелодрамах, переключается на роли маньяков, убийц, и все понимают, что он дурной актер. Эврика!

Так и Настя хотела сменить амплуа, а зритель закидал ее спелыми помидорами — и был прав.

Она должна… самой себе.

Должна держаться в рамках собственного «я». А собственное «я» подсказывало, что без кровавой резни — маленькой такой — не обойтись.

Антона она сломала довольно быстро.

— Я знаю, вам нужен человек из мэрии, — сообщила она. — Представляете, это мой большой поклонник.

И Антон согласился на все.

А Макса она встретила на скачках. Все напялили шляпки, но Настя отказалась от общего безумия — они же не в каменном веке!

Маша-то, разумеется, присобачила шляпу с бантом. Тоже мне, раба условностей. Макс заметил ее первым, пробормотал что-то Маше на ухо и поспешил здороваться.

— Как ты? — поинтересовался он после обмена поцелуями.

Настя пожала плечами.

— Не могу без тебя жить, — хрипло произнесла она.

— Настя… — он положил руку ей на плечо.

— Саечка за испуг! — расхохоталась она.

— Ну, у тебя и шутки… — Максим положил руку на сердце.

— А у тебя что нового?

Он замялся.

— Ты что, тоже женишься? — подначила его она.

— А кто еще? — забеспокоился Максим.

— Значит, женишься? — уточнила Настя.

— Не то чтобы… Но в общем… Как бы да, — выдавил он из себя.

— Ничего себе! На Маше?

Он кивнул.

— Если я пришлю шоколад — не ешь его, он может быть отравлен, — пошутила Настя. — Поздравляю. Ты правда женишься?

— Правда, — он окончательно смутился.

Отделавшись от Максима, Настя бросилась звонить Гале.

— Галь, я не поняла, Макс что, реально женится? — спросила она.

— Да! — с показным злорадством воскликнула Галя.

— А как это он так… шустро?

— Встретиться не хочешь?

— Типа, клуб бывших жен? — хихикнула Настя.

— Хорошая мысль, — одобрила Галя.

И они встретились.

Галя блистала в черной замшевой юбке, серебристом топе и хлопковой курточке с молнией наискосок. Все оборачивались.

— Ну? — Настя подтолкнула ее к животрепещущей теме.

— Маша сказала, что они обручились, — Галя прикурила Настину сигарету.

— Это как?

— Как-то так. Он подарил ей кольцо своей бабушки.

И тут Настю прорвало — она положила голову на стол и начала хохотать так, что стол вместе с ее головой трясся, звеня стаканами и тарелками.

— Я не сплю? — спросила Настя, отсмеявшись, утерев слезы и обнаружив, к своему большому удивлению, что Галя тоже трясется от смеха.

— Я прямо представляю, как они ссорятся, и он его отнимает, а она сжимает кулак и кусается… — стонала Галя.

— Ладно, давай серьезно… — всхлипнула Настя. — Как тебе кажется, у них это по-настоящему?