Закрученный

Он осматривал комнату, взгляд скользил по вампирам, волкам и людям, ни на секунду не останавливаясь, решительно ищущий кого-то. Мог ли он… искать ее?

Он так резко менялся в последние дни — то горячий, то холодный, — что она не смела надеяться. Лучше думать о чем-либо другом. Чем-то, что не так ее расстраивало. Например, о своем брате. Этом дебиле.

Сорин заметно исцелился, но щеголял теми же порезами и синяками, что и Эйден. Особенно на шее, где je la nune прожег кожу и мышцы. Часть ее хотела залезть пальцами в эту рану и резко вырвать. Он использовал ее. Он не знал, что она потеряла способность телепортироваться, и напоил ее наркотиком. Превратил в разменную монету.

Да, он это сделал, чтобы предотвратить бой до смерти — до смерти Эйдена, — но мог бы найти иной путь. Эйден нашел.

И это первая причина, почему Эйден будет лучшим королем.

— Не могу поверить, что доставал его по пустякам, — пробормотал Райдер. — Он мог надрать мне зад и даже больше.

— Все потому, что ты тупой, — сказал Сет.

— Я не тупой.

— Чувак, из всех занятий у тебя было «отлично» только на обеде. И мы оба знаем, что это за отличный аппетит.

— А еще «отлично» за п-п-перемены, — ухмыльнулся Шеннон.

Райдер толкнул его по-дружески.

Сет сделал вид, что его тошнит.

— Глаза! Мои бедные глаза! Прелюдия между парнями — это просто отвратно.

У Райдера закончилось терпение к шуточкам, он уже замахнулся кулаком, но Виктория встала между ними.

— Хватит.

Но давайте честно. Что бы она могла сделать, если бы они тут устроили драку? Ничего, вот что. Теперь она уже ничего не могла сделать.

Даже хуже, если бы они ударили ее, то могли бы оставить повреждения, от которых она не факт, что оправилась бы.

Раньше ей никогда не приходилось волноваться о таких вещах.

Внезапно взгляд Эйдена зацепился за зеркало, как будто приклеился к нему… как будто он мог видеть сквозь задымленное стекло. Она не собиралась смотреть на него снова, но это уже вошло в привычку и получилось само собой.

Когда она осознала, что они уставили друг на друга, то замерла, беспомощно пойманная его пристальным взглядом. Мог ли он видеть ее? Это невозможно. Но…

— Можете подняться, — сказал он толпе.

Одежды зашуршали, пока все вставали, загораживая Эйдена от ее глаз.

Шепотки усилились. Смешки и колкости были направлены на Сорина. В этот момент он был всеобщим посмешищем.

Возможно, это изменится через сто лет или около того. А может и нет.

Когда толпа разошлась, как Красное море, Виктория вновь увидела Эйдена. Он продвигался вперед и направлялся прямо к ней.

Он видел ей?

За ним следовал Сорин, не обращая внимания на острые языки.

Пара мягких, изящных рук потянулись к Эйдену, ласково проводя по коже, останавливая его.

Дрейвен Которая-скоро-сдохнет. Виктория ощутила прилив ярости. Толпа вновь замолкла, все навострили уши и прислушивались.

— Поздравляю с победой, — шелковым голосом обратилась Дрейвен, — мой король.

— Спасибо. Прошу меня извинить… — он попытался ее обойти.

Она вновь подскочила к нему.

— Всего минутку вашего внимания, если позволите.

Колебание отразилось на его лице, но он кивнул.

— Минуту. Не больше.

Ее глаза блеснули угрозой, раскрывая ее стервозную натуру, скрытую за красивым личиком.

— Хорошо, тогда сразу к делу. Я не знаю, говорил ли вам тот волк-перевертыш, Райли, или даже сама Виктория, но две недели назад я бросила вызов Виктории, чтобы получить права на вас.

Все мышцы в его теле окаменели, он с прищуром посмотрел на зеркало одну секунду, другую, прежде чем вернуться к Дрейвен.

— И?

Похоже, девушка была глупа и не услышала предупреждение в его голосе.

Похоже? Ха! Однозначно, потому что дальше она сказала:

— Вы человек, в конце концов, и…

— Был человеком, — резко поправил он ее с укором.

— Я понимаю это. Теперь, — ответила Дрейвен. «Тупица» слишком мягкое слово. Очевидно, что IQ у нее как у помойной крысы. — Но вызов был брошен и принят недели назад, как я сказала, когда вы были, по факту, человеком. Так что закон все еще действует. Виктория должна сразиться со мной, как вы сразились с Сорином. Это наши традиции. Так было всегда.

Вновь вспыхнули обсуждения. Как Эйден стал вампиром? Можно ли обратить других?

От этих шепотков кожа Эйдена приобрела серый оттенок.

— Не будет никаких попыток обратить людей, — обратился он ко всем и каждому.

Даже Виктория не знала, как или почему Эйден — и она сама — выжили, когда последние успешные превращения состоялись в начале пятнадцатого века. Кровавая Мэри — настоящая, не та, что была королева Англии, — теперь стояла во главе шотландской фракции, и ее обратили как раз в этот временной промежуток.

На протяжении многих лет Виктория слышала слухи о давней интрижке между Владом и Мэри. Что Влад предпочел обратить ее, а не свою жену. И когда потом Влад отказался от Мэри в пользу другой, Мэри собрала своих сторонников и покинула двор, поклявшись отомстить.

Шли битвы, унесшие немало жизней, но ни одна из сторон так и не отступила.

Находясь меж двух огней, подданные устали от постоянных стычек. Решив покинуть свои единственные дома ради мира, они разорвали все связи с обоими лидерами и создали новые фракции. Много, по всему миру, каждая со своим королем или королевой, или даже обоими, если более сильный оказался готов поделиться властью.

Виктория подумала о Сорине и его заявлении, что он убил всех союзников Влада.

Она была склонна верить этим словами, с учетом того, что никто из них не откликнулся на призыв Эйдена.

Тревожная мысль пришла ей в голову. Если весть об этом разнесется по миру — эй, все, у нового короля вампиров нет поддержки — что ж, он станет даже большей мишенью.

— Как первому советнику короля, — обратился Сорин к Дрейвен, — мне есть что сказать на это.

Эйден нахмурился, мол, какого черта. Виктория скрыла улыбку ладонью. Первый советник?

— Я советую королю назначить бой на сегодняшний вечер. После своего поражения мне не терпится увидеть, как размажут кого-нибудь еще. То есть тебя, девочка. Я видел свою сестру в бою… — видел? — И она очень, очень хороша.