Закулисье мести

Тяжело вздохнув, Джон вошёл внутрь. Его глазам открывалось небольшое помещение с охраной и пропускным пунктом. Лишь оказавшись за второй дверью, человек понимал, куда он попал. Ощущалось невероятное отличие от того, что видел снаружи. Словно оказывался в другом месте, в другом времени. В нереальном будущем. Вокруг невероятная чистота и белизна. Перфекционизм господствовал во всём. Больница являлась полностью роботизированной. Из медицинского персонала людьми были лишь главные врачи, отвечающие за сложные операции. Все остальные — роботы последних моделей, созданные специально для этой больницы. Их знания по медицине не могли сравниться ни с какими другими роботами в иных похожих заведениях. Пациенты лечились тут по высшему разряду. Это была, своего рода, самая элитная гостиница в мире. В палатах имелось всё, что нужно для обычной жизни, и даже больше. Любая просьба пациента тут же выполнялась (даже не самая законная). Они не передвигались по зданию пешком. Специальные летающие капсулы для сидячих или лежачих людей. Еду готовили одни из лучших поваров города. Помимо всего этого тут находился подземный этаж, который был оборудован чисто под развлечения. Огромный бар, сауна с бассейном, бильярд и боулинг, ночной клуб со стриптизом, запрещённое в городе казино. Пациентов всегда в больнице было не много (именно на лечении). Многие просто ложились сюда, чтобы проверить здоровье, а заодно хорошо отдохнуть. И вот это вот всё Джон ненавидел. Всё лучшее лечение, все лучшие врачи, самое современное оборудование, самые продвинутые и эффективные препараты. В первую очередь это шло именно сюда, а не в главные больницы города. Денежные мешки чувствовали себя настоящими королями. Детектив даже не был бы удивлён, если тут периодически могут находиться какие-нибудь крупные мафиози и бандиты. У него появлялись признаки отторжения и отвращения просто от нахождения в этом месте. Когда Джон понял, куда позвал его начальник, то первыми мыслями было отказаться идти. Но, пересилив себя, он, всё-таки, пришёл. Не взяв транспорт, Симмонс на своих двоих ногах отправился к нужной палате.

Пока детектив шёл по коридору, слышал лишь тишину. Никто не попался ему на глаза, а редкие звуки можно принять за ошибку мозга. Это все действительно не походило на обычную больницу, отчего даже становилось не по себе. Лишь дойдя до нужной палаты и услышав слабый шум, Джон чуть успокоился. Открыв дверь, он оказался в небольшом слабоосвещённом помещении, которое, как оказалось, было смотровой комнатой. Сама палата отделена от этого места ещё одной дверью и большим стеклом, за которым можно спокойно наблюдать за пациентом. В первом помещении за столиком сидели боевой робот и офицер полиции. При появлении детектива сразу встали со своих мест и начали проверку вошедшего. Судя по всему, они были охраной сенатора, который лежал внутри. Симмонс безэмоционально, даже не глядя на них, выполнил все просьбы, после чего мог пройти дальше. У большого окна он остановился на секунду, всматриваясь во всех, кто находился внутри. Крупного телосложения доктор что-то постоянно помечал в своей интерактивной тетради и много говорил другим людям. Глава детективного бюро, Кит Ричардсон, спокойно стоял чуть в углу, наблюдая за пациентом. Детектив-робот, Лора, постоянно задавала вопросы врачу и пыталась говорить с пациентом. А вот на сенатора без боли смотреть было нельзя. Александр Холлуэй лежал на кровати, прикованный специальными наручниками по рукам и ногам, хотя это было совершенно ненужным. Весь его внешний вид отпугивал любого вошедшего в палату. Иссушенное тело, на котором не было живого места. Ходячий скелет, обтянутый кожей. Вздутые вены на руках и ногах готовы были взорваться в любую секунду. Казалось даже странным держать его прикованным к кровати, с которой он и физически встать не мог. Выпученные глаза и безумный взгляд пугали. Мужчина постоянно вертел головой и что-то бормотал под нос.

Джон вошёл внутрь. Кит тут же оживился, подошёл к нему и поздоровался. Доктор в этот момент поправил капельницу, которая подавала в организм сенатора необходимые лекарства. Взгляды Лоры и Джона пересеклись, но они оба никак не отреагировали на это.

— Что же, я пойду. Всю информацию, существующую на данный момент, вам сказал. Постарайтесь сильно его не нагружать. Организм невероятно слаб. Всё очень плохо. Пока мы не знаем, как он себя будет вести ближайшее время, — заявил врач.

— Надеюсь, информация о сенаторе никуда не просочится дальше этого здания? Журналисты ничего не должны знать, — Кит был очень серьёзен.

— Конечно, это даже не обсуждается. Полная конфиденциальность. Только небольшая группа лиц знает о нахождении сенатора в таком состоянии. Мы сразу были проинформированы главой полиции. Мэр сегодня вечером тоже приедет. А теперь, с вашего позволения, я откланяюсь.

После эти слов доктор вышел из палаты. Наступила неловкая недолгая пауза.

— Ну, и зачем меня позвали? — спросил недовольно Джон.

— А разве ты ещё не понял? Мне нужен взгляд со всех сторон. Видишь, какая у нас проблема? — Кит указал на сенатора, который вертел головой, будто пытался что-то отыскать в палате.

— Не вижу ничего страшного. Преступник, наконец, получил по заслугам.

— Так, оставь свои колкости. Если он ничего не понимает, это не значит, что можно такое говорить. Да и вообще, такое нельзя говорить, — Ричардсон начал злиться.

— Будто ты сам не знаешь, сколько Холлуэй сотворил ужасных дел за время своей работы. Просто улик нет. Вот ему всё и вернулось. Заслужил.

— Детектив Симмонс, разве мы не должны беспристрастно заниматься своей работой, отводя личные мысли на второй план? Прежде всего, сейчас сенатор является потерпевшим, и мы должны руководствоваться фактами, — словно читая лекцию, произнесла Лора.

Джон недовольно посмотрел на неё.

— Вот поэтому роботам никогда не заменить людей в полиции. Не зря же меня позвал начальник на твоё дело, — немного со злорадством сказал Симмонс.

— Так, всё. Прекращаем это. У нас очень важное задание. Свои споры, недовольства оставляем на потом. Лора, расскажи детективу Симмонсу всё, что мы знаем на данный момент, — заявил Кит, пытаясь, наконец, начать работу.

— Сенатор Александр Холлуэй был найден вчера в 15:00 у порога собственного дома. В полицию сообщили его соседи, которые увидели голое тело, лежащее на тротуаре практически без признаков жизни. Мужчина был сильно истощён, на нём можно было заметить большое количество гематом, синяков, особенно на голове. Сенатор пропал три дня назад, когда направлялся на работу. За всё это время с его семьёй никто не связывался из похитителей.

— Я так понимаю, что ни в день похищения, ни вчера, камеры не зафиксировали моменты с сенатором? — спросил Джон с ехидной ухмылкой, прекрасно зная ответ.

— Да. Удивительным образом, все камеры у его дома в минуты похищения и вчера работали со сбоями. То же самое можно сказать о других камерах, по которым отслеживался его маршрут передвижения до работы, — заявила Лора.

Джон, почти смеясь, посмотрел на Кита.

— А я что могу сделать? Сейчас на допросе руководитель компании, отвечающей за работу камер в том районе. Также глава службы безопасности участвует в деле, — Ричардсон развёл руками.

— Просто это так смешно слушать. Насколько у нас в городе всё коррумпировано, и все всё об этом знают. Камеры не работали именно в тот момент, ха. Система слежения по гаджетам тоже всегда отключается в нужный момент. Не перестаю смеяться над этим. Мне кажется, даже если вживить в тело какие-нибудь приборы, они перестанут работать, когда это необходимо. Разве это не говорит о кое-чём? — Джону явно стало весело.

— Вы намекаете, что кто-то во властных структурах причастен к этому? — спросила Лора.

— Я не думаю, что мелкая сошка причастна к похищению. Естественно, тут замешана рыба покрупнее.

Лицо начальника явно выглядело удручающим. Он и сам всё прекрасно понимал, но, когда такое говорил именно Джон, ему становилось хуже.

— Врачи обследовали пациента. У него серьёзное обезвоживание, повреждены некоторые органы, сломаны четыре ребра. Но самые серьёзные проблемы с головой и памятью. По словам лечащего врача, ему несколько раз вкололи неизвестный препарат, который сильно повлиял на работу мозга. В крови нашли небольшое содержание малоизученных ядов, наркотических веществ. При этом наносилось физическое воздействие на голову. Причём такое, чтобы повредить все основные части мозга. Сенатор плохо соображает, с трудом говорит, не может нормально шевелить практически всем телом. Он не помнит своего имени, не узнаёт жену и детей. Не смог дать ни одного вразумительного ответа о самом себе. На данный момент его состояние чуть стабилизировали, но он по-прежнему очень слаб. Врачи говорят, что у него мало шансов выжить.

Лора закончила свою лекцию, всё это время глядя на пациента. После этого она повернулась к Ричардсону, словно спрашивая разрешения. Кит кивнул. После этого робот подошёл к кровати сенатора и немного наклонился к нему.

— Мистер Холлуэй, вы меня слышите?

Мужчина периодически резко вертел головой и долго смотрел в разные места в палате, будто что-то искал. Его лицо было всегда испуганным, а глаза широко открыты. При этом, казалось, он не мог нормально фокусировать взгляд на чём-то. Сенатор постоянно что-то бормотал себе под нос. Потом он посмотрел на Лору, на секунду задумался, но не изъявил желания говорить с ней. Было такое чувство, что его голова жила отдельно от остального тела, которое вообще не шевелилось.

— Сенатор, я бы хотела задать вам пару вопросов. Вы помните, где вы были все эти три дня? Что с вами случилось?

Мужчина никак не реагировал, продолжая резко вертеть головой и бормотать. Кит тоже подошёл ближе к кровати. Лора впервые сталкивалась с таким человеком и не совсем знала, как правильно пытаться вывести его на диалог. Хотя, естественно, визуально она выглядела невозмутимой. И врачи, и специально приглашённый психолог не сумели разговорить его. Ещё при жене он смог сказать какие-то слова, но звучали они как бред сумасшедшего.