Залив ангелов

— Нет, ничего подобного. Это было бы катастрофой, — усмехнулась я. — К десяти часам мне уже хочется спать.

— Не правда ли, наша королева — дама весьма незаурядная? — спросил Джайлс. — Почти восемьдесят лет — а она все так же бодрствует за полночь, распоряжается премьер-министром и крепко держит в руках бразды правления империей. — Тут он поднял взгляд. — Кстати, о браздах: сомневаюсь, что стоит оставлять лошадь на этого мальчишку так надолго.

Когда мы уходили с пляжа, я с тоской оглянулась назад. Наверное, у Джайлса возникли схожие чувства, потому что он сказал:

— Можно попробовать в следующий раз устроить пикник. То есть, конечно, если вы согласитесь на следующий раз.

Я снова заколебалась, а потом вдруг услышала собственный голос:

— Конечно. Я с удовольствием поеду с вами на пикник.

Его лицо вспыхнуло от радости:

— Просто замечательно! Я ужасно рад! Боюсь, большинство моих знакомых барышень находят меня слишком скучным. Я не такой лихой удалец, как остальные молодые люди.

— Ну, я думаю, если говорить о долгосрочной перспективе, лихость может быть утомительной, — заметила я, и он рассмеялся.

— Кстати говоря, в Больё есть дивная маленькая кондитерская. Не желаете перед возвращением попробовать тамошнее пирожное и выпить чашечку кофе — конечно, если вы настаиваете на возвращении?

— Я действительно должна возвращаться. Меня отпустили до вечера, но не дольше.

— Даже несмотря на то, что королева ужинает в гостях?

— Боюсь, что так. С незамужних барышень на королевской службе спрос особый.

— Конечно же. Я понимаю. Но как насчет пирожного?

— От пирожного я бы не отказалась. Морской воздух способствует аппетиту.

Он снова улыбнулся так, словно я сделала ему подарок. Мы вернулись к коляске и поехали в маленький городок. Там Джайлс снова нашел кого-то, чтобы приглядеть за лошадью, и мы свернули на взбирающуюся по холму улочку, которая привела нас к кондитерской. Выбор пирожных и другой выпечки просто ошеломил меня, причем все тут выглядело ужасно замысловатым. Я выбрала продолговатое пирожное в шоколадной глазури, на которой красовались орешки в карамели и шоколадные завитушки.

Джайлс остановился на ромовой бабе.

— А что это? — спросила я.

— Это вроде пончика, только пропитанного ромом. Ужасно вкусно! Вы точно не хотите попробовать?

— Спасибо, я не буду ром средь бела дня, — отказалась я.

— О нет, конечно же! Вы не можете вернуться с запахом алкоголя, не так ли?

— Пожалуй, это была бы не лучшая идея.

Мы смеялись, пока несли наши пирожные к маленькому столику. Потом хозяин кондитерской подал нам по чашке кофе с молоком. Пирожное оказалось восхитительным. Я хотела было попросить рецепт, но потом решила, что это будет невежливо. Глядя на застекленный прилавок, я понимала, как многому мне еще нужно научиться. Приготовить приемлемый десерт я могла, но пока была неспособна как следует его украсить и подать.

«Решено, — подумала я, — тут, во Франции, нужно изучить тонкости кондитерского дела». Пришлось подумать и о том, насколько страстно я предана идее стать настоящим шеф-поваром, действительно ли мне этого хочется. А если, например, у меня появится возможность выйти замуж? Я посмотрела на сидящего напротив Джайлса, который смаковал свою ром-бабу. «Виконтесса Февершем», — мысленно произнесла я, словно пробуя на вкус свое новое имя.

— Вам стоит как-нибудь сходить в казино, — посоветовал Джайлс, когда мы покинули кафе.

— А где именно оно находится?

— Вы должны были его заметить. Это такое здание на пирсе, под большим стеклянным куполом. Там ужасно весело и одновременно до смешного официально. Например, если вы как-то не так одеты, вас туда просто не пустят. Я слышал, оттуда развернули лорда Солсбери, потому что тот был недостаточно хорошо одет.

Он усмехнулся. — Можете себе представить, взяли и выгнали премьер-министра!

— Думаю, там не знали, что он премьер-министр, — предположила я. — Он не выглядит слишком величественно, ведь правда?

— Правда. Вы видели, как он разгуливает по Больё в бесформенной старой шляпе? Его можно по ошибке принять за бродягу! Странно, что королева до сих пор не велела ему привести себя в порядок. Обычно она требует, чтобы люди выглядели соответственно своему положению. Послушайте, а все эти разговоры насчет индуса, которого она держит при себе, правда?

— Что вы имеете в виду под правдой?

— Что он, так сказать… больше чем слуга.

— Вы намекаете, что у него с королевой неподобающие отношения? — спросила я. — Ее величеству семьдесят семь, знаете ли. Мне говорили, что она любит окружать себя молодыми людьми.

— Но поговаривают всякое. Я слышал на soiree у леди Мэри, что вроде бы этот тип возомнил себя одним из придворных джентльменов, хотя на самом деле его отправили из Индии прислуживать за столом.

— Вот тут вы совершенно правы, — согласилась я. — Недовольных этим очень много. Близкие к королеве господа даже пригрозили уйти со службы, если она возьмет его с собой. Но, боюсь, они пошли на попятную — и вот он здесь и пытается всеми командовать.

— И королева это допускает?

— Она не желает слышать о нем ничего плохого. За это время они слишком сблизились. А со всеми остальными он ведет себя просто отвратительно: требует, чтобы ему готовили особую еду, и ездит в отдельной коляске, когда настоящие аристократы теснятся все вместе в одной.

— Интересно, к чему приведет такое положение вещей? — проговорил Джайлс. — С этим определенно надо что-то делать.

— Думаю, что-то уже пытаются сделать, — сказала я и про себя добавила: «Тем или иным способом». Вслух я этого, конечно, произнести не могла.

— Хочу вам признаться, что первоклассно провел день, — улыбнулся Джайлс, когда мы, проехав по горной дороге вдоль моря, спустились в Ниццу. — Надеюсь, вскоре мы сможем это повторить или, возможно, вы сможете освободиться вечером, и мы где-нибудь поужинаем. Я знаю отличный ресторанчик, он стоит на скале, а вокруг море. До смерти хочу там побывать!

В моей голове тревожным набатом зазвучал колокольный звон. Это безумие! Если станет известно, что Джайлс ухаживает за простой поварихой, меня, вероятно, уволят, а у него возникнут неприятности с отцом. В мужчинах я разбиралась плохо. Наверное, я понадобилась ему просто для приятного времяпровождения. Джайлс мог вывозить на прогулки сколько угодно молодых барышней и при этом иметь нареченную дома, в Англии. Нельзя рисковать своим будущим из-за чего-то, что, возможно, никуда не приведет. Но тут я задалась вопросом: а хочу ли я, чтобы наши встречи куда-нибудь привели? Я покосилась на Джайлса: лицо у него довольно приятное, и сам он милый и веселый. И, должна признать, перспектива стать леди Февершем, исправив тем самым несправедливость, допущенную по отношению к моему отцу, казалась довольно соблазнительной. Но тут я, конечно, сильно забегала вперед.