Залив Полумесяца

Нурсан-хатун уже много лет служила своей госпоже. И ей было достаточно лишь одного взгляда на нее, чтобы понять, в каком настроении пребывает Бельгин Султан. Едва войдя в опочивальню, Нурсан-хатун увидела султаншу сидящей на тахте с отсутствующим и печальным видом. У нее явно что-то случилось. Вечер уже наступил, и вот-вот должен был начаться праздник в гареме, а она даже не распорядилась о том, чтобы пришли служанки и помогли ей к нему подготовиться.

– Султанша, что такое? – участливо спросила служанка, присев рядом с той на тахту. – Вы что же, и на праздник не пойдете?

– Какой уж тут праздник, Нурсан? – вздохнула Бельгин Султан, грустно посмотрев на нее. – Я не знаю, как мне дальше быть. Имею в виду… Я в растерянности. В моей жизни столько лет все было спокойно. И я привыкла к такому укладу. Повелитель все эти годы дарил мне свою любовь, не терзая меня невниманием или холодом, и я тоже любила его. Наш Мехмет – наша отрада, венец моих чаяний и гордость отца, но Айнур… Я чувствую, как, взрослея, она осознает, что мы друг другу чужие и отдаляется. И наша маленькая семья словно бы рушится у меня на глазах. Я так боюсь этого, Нурсан! Словно чувствую, что впереди нас всех ждет что-то плохое…

– С чего вы взяли, что Айнур Султан от вас отдаляется? Она всегда была к вам нежно привязана и почитала вас, как свою матушку.

– Да, но не так, как Орхана, – понуро откликнулась султанша и, обратив взгляд к горящему камину, попыталась объяснить свои чувства. – Я не понимаю, как может между братом и сестрой жить такое чувство. Возможно, подобное просто выше моего понимания? Она любит его, как никого другого, все ему прощает и всегда с такой яростью вступается за него. Мне следовало бы раньше обеспокоиться этим, но когда они были детьми, я… как-то не замечала этой нездоровой привязанности меж ними.

– Султанша, но почему вы вдруг обеспокоились их отношениями? – в непонимании спросила Нурсан-хатун. И осторожно уточнила: – Что-то… произошло?

– Я снова застала их за… этими ласками, – в явном смятении ответила Бельгин Султан и порозовела. – В пылу ссоры Айнур многое мне наговорила, да и я, признаться, тоже сказала лишнего. Запретила ей проводить время в обществе Орхана, так она совсем, казалось, разум потеряла. Мне на миг показалось, что передо мной – Эмине Султан. Такой у нее был взгляд. И эта улыбка, сочащаяся ядом… Она знала, что причиняет мне боль. Но ее это не останавливало. Потому я запретила ей бывать с Орханом. Ведь это он так на нее влияет! Уверена, если бы не его пагубное влияние, Айнур никогда бы не позволила себе подобной дерзости. Смотря на Орхана, она повторяет его же ошибки. И я страшусь этого, ведь… Ведь повелитель его совершенно не выносит. Я не хочу, чтобы отношения Айнур с отцом превратились в нечто подобное. Мы ведь одна семья! А она предпочитает нас ему одному, своему опальному брату. Что такое он дает ей, чего мы с повелителем и Мехметом не можем дать?

– Думаете, Айнур Султан вас послушает? – с сомнением воскликнула Нурсан-хатун.

– Если честно, я в этом не уверена, – безрадостно усмехнулась Бельгин Султан. – Даже если и послушает, Орхан ее в покое не оставит. Он всегда за ней увивался. Сколько бы на моей памяти они не ссорились, Айнур всегда наказывала его своим безразличием, а Орхан неизменно сдавался, приходил к ней первым и просил прощения, даже если виноват не был. Вот уж чего я никогда не понимала в его натуре. Такой гордый и непокорный со всеми, а перед Айнур готов хоть на коленях ползать. От подобного становится не по себе, верно? Именно поэтому я и тревожусь, Нурсан. Что-то с этим нужно делать, пока… пока не случилось непоправимое. Чем бы это не было…

– Вскоре Айнур Султан выдадут замуж, ну, а пока его самого нужно осадить, чтобы шехзаде оставил свою сестру в покое.

– Ты что, полагаешь, он меня станет слушать? Орхан перед повелителем головы не склоняет, а уж передо мной…

– Но мать свою шехзаде, несмотря ни на что, уважает и ценит. Одна лишь Афсун Султан способна хоть как-то на него влиять. Вот пусть она и поговорит с шехзаде Орханом. Все-таки он – ее сын.

Бельгин Султан в раздумьях посмотрела на свою служанку. Женщина понимала, что больше ей нельзя сидеть, сложа руки. Она должна была что-то сделать ради блага своей дочери, даже если та расценивала ее стремления как причинение ей горестей.

Дворец Топкапы. Покои Афсун Султан.

Как и все красавицы, Афсун Султан не видела смысла свою красоту скрывать, потому этим вечером в ее покоях полным ходом шла подготовка к грядущему празднику в гареме. Она сменила свое более-менее повседневное бордовое платье на великолепный наряд из темно-синей парчи, расшитой серебряной нитью и алмазами, которая сияла и переливалась при каждом движении султанши. Ее темные волосы служанки собрали и уложили в сложную прическу, которую довершал серебряный венец, украшенный густо-синими сапфирами.

Афсун Султан стояла перед зеркалом, оценивая свой облик перед тем, как отправиться в гарем, а Ширин-хатун, сидя на тахте, искала среди ее бесчисленных драгоценностей серьги, подходящие к наряду ее госпожи, когда двери отворились и впустили… Бельгин Султан.

– Бельгин?.. – растерялась Афсун Султан, обернувшись на нее. Никогда за все эти годы совместного существования в гареме другая хасеки не заявлялась к ней в покои. – Что такое?

Не трудно было догадаться, что случилось нечто плохое. Бельгин Султан была слишком уж бледна и взвинчена. Такой Афсун Султан ее еще никогда не видела. Разве что в те далекие дни, когда Бельгин Султан вынужденно приходила в эти покои на церемонию наречения двух ее сыновей.

– Оставь нас, – велела она Ширин-хатун, которая поднялась при появлении султанши и сейчас потерянно стояла возле тахты.

Та, обернувшись в поисках позволения на свою госпожу, увидела ее кивок и покорно вышла.

– Бельгин, что произошло? – настороженно подойдя к ней, спросила Афсун Султан. – На тебе лица нет.

– Всевышний мне свидетель, я молчала долго, – как-то вымученно заговорила та. – Годами молчала. Но больше у меня нет сил. Меня не касаются твои отношения с Орханом. Он – твой сын, и ты отвечаешь за его воспитание. Однако же я хочу попросить…. Нет, потребовать, чтобы ты повлияла на него в одном вопросе.

Серые глаза Афсун Султан, совсем как у ее сына, забурлили от охватившего ее негодования. Она прекрасно знала, что ее Орхан – непокорный, своенравный и буйный. Что он приносит ей много боли и тревог. Не только ей, но и всей династии. Однако, она все равно, несмотря ни на что, его любила. Много больше, чем показывала. Он был ее первенцем, навсегда изменившим ее жизнь. Ее главной надеждой даже сейчас, когда так пренебрежительно относился к своему положению и демонстрировал отсутствие хоть какого-нибудь стремления стать достойным наследником. И, как всякая любящая мать, она тут же возмутилась подобным словам.

– И в каком же вопросе? – холодно откликнулась она.

– Пусть оставит мою дочь в покое, – с напряжением проговорила Бельгин Султан. Ее словно бы колотило изнутри – она не любила склоки и всегда сильно волновалась в такие моменты. – Он сам ступил на темный путь и ее тянет за собой во мрак. Я больше не позволю ему подобным образом влиять на Айнур. С ней я сама разберусь, а ты, Афсун разберись, наконец, со своим сыном. Я запретила Айнур проводить с ним время. И хочу, чтобы ты заставила Орхана…