Заложница красных драконов

В дверь заглянул Эльрион, быстро осмотрел нас двоих, оценил мой загнанный, молящий о помощи взгляд и тут же, шагнув вперёд, вытянул из рук молодой драконицы, крепко держащих меня за плечи.

— Извини, Неара, но мы, и правда, обещали Фаилану. Наговоритесь ещё, жизнь длинная, — и увёл меня под огорчённый вздох Неары и облегчённый — мой.

Большой сад действительно оказался очень красивым. Прежде мне как-то не получалось его увидеть, окна выходили на другую сторону, а пролетая, я едва успевала бросить взгляд вокруг, чаще даже не смотрела в ту сторону. Он делился на две части: первая, ближе к замку, с клумбами, рядами декоративных кустарников и дорожками, вдоль которых, там и здесь, стояли кованые скамьи. Было и немного деревьев — красиво постриженных в шары или пирамиды. В общем, этот сад радовал глаза и приглашал прогуляться или посидеть и отдохнуть в тени дерева на скамеечке. Подумала, что можно будет приходить сюда с книгой, не всё же время в комнате сидеть.

Вторая, дальняя часть, была отгорожена живой изгородью и не была такой яркой и нарядной, как первая, зато порадовала меня даже больше. Здесь тянулись ряды фруктовых деревьев и ягодных кустарников, грядки с земляникой — её листья я узнала, видела в книге, — к сожалению, были пусты, не сезон, малинник тоже — в нём как раз копошились несколько садовников, вырезая недавно отплодоносившие побеги, зато яблоки, груши и сливы богато обсыпали деревья.

Фаилан, который всю прогулку, довольный, шагал между нами, держа меня и Эльриона за руки, и практически не замолкал, рассказывая мне обо всём, что видел, убежал вперёд, чтобы принести мне «самые вкусные груши в этом саду». А я, наконец, улучив минутку наедине с мужем, задала вопрос, который мучил меня всю прогулку:

— Эльрион, — с каждым разом называть мужа по имени становилось всё легче, — а в какой момент я перестала тебя бояться?

Король с удивлением посмотрел на меня.

— Дарёна, откуда же я могу это знать? Но я очень рад, что больше ты меня не боишься.

— Ой, нет, я не так спросила. Я имела в виду — когда мы были драконами. Я не помню, чтобы боялась тебя хоть мгновение там, в долине. Но ведь самка, которая готова снести яйцо, боится самцов. А в какой момент перестаёт?

— Моя золотая девочка, твоя драконица никогда меня не боялась. Самка боится лишь чужих самцов, но не своего, того, с которым прошла «обмен». Это на уровне инстинкта. Сама подумай, как бы мы смогли размножаться, если бы самки испытывали дикий ужас рядом со своими самцами?

— Об этом я не подумала, — пробормотала себе под нос.

А ведь он прав. Сейчас, пытаясь вспомнить ту встречу в каньоне, я осознала, что большого чёрного дракона я не боялась ни секунды. Я была рада спасению, тому, что его спина загородила меня от преследователей и даже от тех трёх драконов, что этих самых преследователей отгоняли. Да, в тот момент я продолжала испытывать животный ужас, ведь поблизости было ещё шесть чужих самцов, но у меня и в мыслях не было отшатнуться, как-то отдалиться от того, кто оказался рядом, от моего мужа, о чём я в тот момент не знала.

Тогда всё произошло очень быстро, но теперь, вспоминая произошедшее, я понимала всё это очень чётко.

Вернулся Фаилан, прижимая к груди несколько груш — они и правда оказались очень сладкими, и хотя ужин был не так давно, и на столе стояли фрукты, как местные, так и заморские, которым я отдала должное, я с удовольствием съела целых две.

Мы ещё немного погуляли по первому, цветочному саду, жуя груши и слушая Фаилана, который теперь носился вокруг нас кругами и болтал о том, что Ваорин и Раэгон обещали взять его на рыбалку когда закончат обучение Леикона, а у него будет свободный от учёбы день, а Элида тоже попросилась, и парни согласились её взять, а зачем, ведь она девочка, а девочки рыбу не ловят.

Я возразила, что ловят. И заявила, что прекрасно умею это делать, поскольку батюшка с детства брал нас с сестрой на рыбалку. Фаилан не поверил, что девочки могут так же хорошо рыбачить, как мальчики. В итоге было решено, что я тоже с ними полечу и покажу, что умею.

Договариваясь о будущем полёте на рыбалку — хотя я даже толком не знала, куда именно, не к той же речушке на дне каньона, — мы с мальчиком начали дружно зевать. День был длинный и насыщенный, по крайней мере — у меня. Эльрион, с улыбкой наблюдавший за нашим спором, сказал, что нам давно пора спать и, обратившись прямо в саду, унёс нас на крышу замка.

Приводя себя в порядок перед сном, я едва держала глаза открытыми, рухнула в постель с мыслью, что усну в следующее мгновение. И уже начала проваливаться в сон, как новая мысль пронзила меня, заставив резко открыть глаза и сесть. То есть, попытаться, поскольку муж держал меня в объятиях. Поэтому, трепыхнувшись, я снова рухнула на подушку, потом взглянула на удивлённого Эльриона.

— Нужно срочно сообщить моей семье, что я — дракон. Моей человеческой семье.

— Мы обязательно им сообщим. Как только ты научишься парить в воздушных потоках — я сам с тобой слетаю.

— А можно им письмо послать? Чтобы быстрее.

— Можно, конечно. Но всё равно, быстро не получится. Я бы послал гонца, но он не знает, где деревня твоих близких. Мы вообще с людьми из Пригорного княжества не контактируем, больше с теми, кто с другой стороны драконьих земель живёт. Значит, письмо нужно пересылать через красных. Но и они смогут передать его лишь человеческому князю, а уже он должен будет передать твоему отцу. И кто знает, сколько времени это займёт? Может, недели.

Я понимала, что муж прав. Вряд ли наш князь кинется посылать гонца к моему деду с обычным письмом, скорее дождётся какой-нибудь оказии в наш край. Или пока кто-то из нашей деревни в столицу по делам не приедет. Тут меня осенило.

— Наша деревня ближе всего к тому месту, где ярмарка была, на которой… всё произошло.

— Можно и так, но это через жёлтых нужно действовать. А ты сама знаешь, как они к людям относятся. Они не полетят письмо относить. Я мог бы приказать — но не хочу заставлять жёлтых. Всё же, ту трагедию они ещё долго будут помнить. Как и люди. Представляешь, что они почувствуют, когда к ним снова жёлтые драконы прилетят?

— Они будут в ужасе.

— Лучше мы сами всё расскажем твоей семье, когда прилетим — и новости сообщим, и ты с близкими пообщаешься.

— Ладно. Постараюсь учиться поскорее.

— Уверен, у тебя всё получится, ты же у меня умница, — Эльрион поцеловал меня в лоб. В губы не стал, наверное, понимал, что сейчас я ни на что не способна, сил нет совершенно. — Только объясни, к чему такая спешка? Да, твои родные должны знать, кто ты такая на самом деле, но вы не виделись восемь лет, что решат несколько дней?

— Это из-за Любавы. Я только что поняла, что раз мы с ней не двойняшки, значит, её родные могут найтись!

— Объясни, пожалуйста.

— Нас ведь почему батюшка с матушкой в дети взяли? Потому что не искал никто. Вот и решили, что нет у нас родных, тех, кто мог забрать. Может, не было, может, все на той ярмарке погибли. Там многие близких своих искали, ведь кроме погибших было потерявшихся много. Люди бежали в панике, куда глаза глядят. Дети терялись, кто рядом бежал — потеряшек этих с собой уводили-уносили, подальше от того ужаса, их потом родные по соседним деревням находили. Некоторые в лесу заблудились, другие люди память от страха потеряли, имя своё забыли. В общем, кого-то находили, кого-то нет, тех считали погибшими.