Заложница Морского демона

Определившись с париком, Блейн взялся за платье. Тут вариантов и, соответсвенно, мук выбора не было: он имел при себе всего одно. Довольно сносное, даже приличное, а главное, покрой прекрасно скрывал мужскую фигуру.

Единственная проблема - корсет. Затянуть его в одиночку очень сложно. И то, если не брать в расчет психологический фактор - Эдварду буквально дурнело при мысли о нем. Эту ужасную штуковину придумали самые злобные создания Преисподней - тут нет сомнений. На женщин, которые их носили, Блейн не мог смотреть без жалости и сочувствия, а мужчинам, которые выступали против новых фасонов платьев без этого пыточного устройства, искренне хотелось набить морду.

А лучше засунуть в корсет и заставить походить денек «изящными и воздушными».

Справиться в одиночку он не смог. Видно, потерял хватку. Что уж там, переодеваться женщиной ему давно не приходилось.

Эдвард решил рискнуть и прибегнуть к посторонней помощи. Конечно, важно оставаться инкогнито, но... К тому времени как кто-нибудь что-нибудь заподозрит, он уж пересечет границу миров и будет праздновать с Гуннаром и Ларсом победу.

Блейн выхватил служанку из коридора, тучную добросердечную на вид женщину, попросил не задавать никаких вопросов и в довесок протянул ей пару монет за беспокойство.

Та с на удивление понимающим видом проговорила:

– Да ну что ты, милый! Мне это не впервой. Правда, вы здесь обычно по весне появляетесь... Да ну какое мне дело.

Эдварду стало дико интересно, что такое творится в Дубиншофте весной, раз суда ломятся любители переодеться в платье, но этот вопрос он решил оставить без ответа. Хотя можно будет и разведать. Материал для хорошей байки налицо!

Она затянула корсет так туго, что Блейн не сдержался и пару раз выругался, на что получал вполне весомое: «Ну-ну, красота требует жертв!»

Глава 12 - 2

Из своей скромной, но стоит отдать должное, опрятной гостиницы Блейн уже вышел очаровательной девушкой. Плечи, может, казались чуть широковатыми, но талия!.. Он успел поймать на себе пару заинтересованных взглядов на пути в мастерскую Найджела.

Это одновременно смешило и пугало его.

Эдвард знал, что в четыре часа вечера к Найджелу придет довольно известная в светских кругах дама на сеанс. Он писал ее портрет в мифологических декорациях.

Найджел сам ему сказал, когда Блейн приглашал его с собой в кабак. И это был тот шанс, который он так давно ждал.

Один раз Эдварду уже приходилось бывать в мастерской художника. Ее Найджелу снимала тетушка, которая шла на поводу его желанию стать великим живописцем, только бы тот оставил за ней право распоряжаться его долей в отцовском наследстве.

Найджел считал, что ловко ее обдурил. В финансовых вопросах он был не слишком умен.

Блейн добрался до нужного дома, спокойно прошел мимо консьержа (вот она прелесть быть дамой - ни один сторож не остановит и не спросит, кто ты, да к кому), поднялся на второй этаж и мягко, но настойчиво постучал в дверь.

Как только послышались шум и шаги, Эдвард вздохнул, приосанился, улыбнулся, как улыбаются кокетки - игриво, но с некоторой жесткостью, и изобразил неподдельную радость, когда дверь открылась.

– Найджел!
– воскликнул он на удивление по-женски. Искусством подделывать голоса Блейн овладел еще в детстве.

Художник так оторопел, что решительно не мог ничего сказать, уж тем более - сделать, когда Эдвард уверенно вошел в мастерскую.

– У вас тут так интересненько... Никогда не бывала в мастерской художника!
– Блейн метнул быстрый взгляд на вешалку, обнаружил там пурпурную верхнюю накидку, которая впору была бы благородной даме. Отлично. Значит, он пришел в самое время. Развернувшись резко, он посмотрел на растерянного Найджела, изобразил беспокойство и дознался, - боже... Он вам не сказал?

– Кто... Что сказал?
– Найджел захлопал глазами.

– Роберт!

– Роберт?

– Роберт Джонсон!

– А...

Найджел был безнадежен, и Эдварду пришлось перейти к более решительным действиям.

– Я Розалина Джонсон, - он схватил Найджела за обе руки. Тактильный контакт настраивал на дружелюбность, - сестра Роберта.

– О... Сестра...

– Да! Мы очень похожи, не так ли?

– Что? Нет! Нет-нет, совсем не похожи! Вы... У вас лицо совсем другое, более тонкое и женственное!

Найджел протараторил это так искренне, что Эдвард чуть не расхохотался. «Какими же мы, мужчины, иногда бываем наивными!», - подумал он.

– Что ж, спасибо, - Блейн улыбнулся, - Роберт должен был показать мне Дубиншофт, я же только приехала! Но на него вдруг свалились дела, он, видите ли, такой занятой у нас... И он сказал, что вы его друг, и с радостью прогуляетесь со мной вместо него, - при предложении прогуляться Найджел чуть вздрогнул и сжал губы. Ну все. Попался на крючок. У Эдварда чуточку защемило от жалости в груди, но он поспешно отмахнулся от этого чувства, хоть и отпустил руки художника. От греха подальше, - Роберт дал мне ваш адрес и сказал, что предупредит обо всем и все уладит. Он этого не сделал, да?

Блейн захлопал глазами. Длинные искусственные ресницы сделали свое дело, и Найджел позабыл обо всем:

– О нет-нет, я... Я буду очень рад с вами пройтись...
– казалось, он уже сейчас готов одеться и выскочить на улицу, но на глаза ему попалась вешалка, на ней - пурпурная накидка. Он вздрогнул, вспомнил, что с клиенткой, и как-то приуныл.

– Найджел? Мне казалось, что нам не будут мешать, - из комнаты за прихожей раздался строгий голос, а затем в дверном проеме появилась статная фигура.

Эту женщину Блейн-то и ждал. Морщинистое лицо, которое от старости не спасала и тонна косметики, уставший взгляд, слишком аляповатый для ее возраста наряд. Типичная королева сплетен.

– О боже!
– воскликнул он, - вы заняты? Право, мне так неудобно. Все мой братец!
– он вертел головой, чтобы говорить то с Найджелом, то с дамой, - ведь знает, что я только вернулась из заграницы! Но нет, никакой помощи и поддержки!

– Вы из заграницы?
– дама сразу оживилась.

Дубиншофт был крупным городом, но сплошь состоял из торгашей да моряков. Путешественники благородных кровей захаживали сюда редко и потому высоко ценились.

– О да... Я была в путешествии. Не в кругосветном, конечно, куда мне там! Но мы с кузинами и дяденькой много в каких странах успели побывать.

– Это так интересно!
– лицо дамы просияло, - я сама всегда мечтала побывать в других странах, но как-то не сложилось. А сейчас... Я уже не в том возрасте.

– О чем это вы? Вы ведь в самом рассвете!..

Дамы вроде нее любили лесть, даже бессовестную. Особенно бессовестную. Такая лесть ясно указывала, что их хотят задобрить, а, значит, они важны и имеют некий вес в обществе.