Заложница в академии

— Отец, — зовёт Якоб.

— Благодарю, Якоб, можешь идти.

— Но…

— Можешь идти. Это разговор очень личный.

— Личный? Что вы имеете ввиду? — восклицает Брайт. Сердце стучит так, что шумит в ушах и она серьёзно беспокоится, как бы не упасть в обморок от перенапряжения.

— Отец…

— Иди и придержи Хейза. Судя по тому, как он себя вёл, минуты через три уже будет тут. Я задержал его, но это не надолго.

Голос Блауэра-старшего очень низкий, густой, он невероятно успокаивает, но и его сын, когда-то успокаивал не меньше.

Якобин уходит и становится ещё страшнее.

— Значит вы, мисс Масон и щенок Хейза? — Блауэр приближается.

Он очень сильно похож на сына, но волосы отливают серебром и подбородок покрыт щетиной. Ещё массивнее, крепче, взгляд пронзительнее и мудрее.

— Что вам нужно?

— У меня для вас письмо от вашего отца, — в голосе Блауэра скорее горечь, нежели жестокость. Это успокаивает, но Брайт не хочет поддаваться обманчивому чувству.

— От… отца?…

— Да. Мы с ним работали в паре. Я ведущий алхимик Бовале. Это было честью, работать с таким выдающимся учёным, — губы Блауэра изгибаются.

Он не лжёт, но уважение к талантам Блэка Масона вовсе не значит, что он на стороне Иных.

— Что с ним? С ним же что-то случилось, да? Ну?

— Я не буду скрывать. С ним может что-то случиться. Но я с ним больше не работаю, сожалею. Он сам вам напишет завтра.

— Напишет?.. Напишет… — растерянно бормочет Брайт.

— Он жив, — кивает Блауэр. — И вы в безопасности. Пока.

— Пока?

— Мне было интересно, как Блэк решил контролировать Орден, чтобы они вам не навредили… В планы явно входило слегка помучить дочь Масона, чтобы простимулировать его работу, но этого не случилось. Масон держал Хейза на крючке! Они даже потребовали, чтобы один из сыновей Ордена присмотрел за вами этим вечером. И как Масону это удалось? Сегодня я понял, что ваш отец гениален! Уникальный в своём роде ум!

— О чём вы?

— Чары Фиама с сыном основателя Ордена…

— Это вышло случайно! — выдыхает Брайт прежде, чем понимает, что её раскрыли.

— Значит я не ошибся. Приятно, что ещё не так плох мой глаз… Гениальное преступление! Вам повезло с отцом, — а вот теперь сказано с совершенно искренней добротой. — Не каждый родитель так знает своего ребёнка.

Блауэр протягивает плотный конверт. Никаких опознавательных знаков, просто коричневая бумага.

— Я могу рассчитывать, что вы не раскроете мою личность?

— Почему вы мне помогаете?

— Вам? Нет. Вашему отцу.

— Но вы же… один из Пяти…

— Увы.

— Мой отец не связан с чарами Фиама…

— Вы его недооцениваете, поверьте.

— Так вы… не на стороне Ордена?..

— Я не делюсь такими подробностями. Всё что я хотел — сделал. Ещё увидимся, мисс Масон.

Он улыбается и почти сразу растворяется в тени, словно умеет обращаться летучей мышью.

Брайт смотрит на конверт в своих руках и понимает, что это совсем не нормально, то каким образом отец передал весточку.

Она в безопасности, пока живы её отец и Рейв Хейз. и это уже не гарантирует ничего, как будто бы над всеми тремя шеями сверкнул нож гильотины.

Глава тридцать седьмая. Противоядие

Противоядие

Лекарственное средство, прекращающее или ослабляющее действие яда на организм.

Она пропала из виду. Рейв чувствует её страх, её замешательство и гнетущее одиночество. Их связь будто снова стала прежней, полноценной, и это пугает куда больше, чем он готов был бы признать.

Ничего не может быть страшнее, чем играть в игру, правила которой тебе неизвестны. Он будто действует вслепую, никогда не знает наверняка, услышит ли Брайт, почувствует ли то, что она испытывает, или чары Фиама решат, что с них довольно.

Его отвлекли намеренно. Бессмысленный разговор с помощником Блауэра, потом ещё более бессмысленный с семьёй Блан. Помолвка — молчаливая, лишённая чувств и эмоций. Шеннен с вежливой полуулыбкой, её родители преисполненные показной гордости, родители Рейва — напряжённые куда больше обычного.

Он никак не может устоять на месте, топчется, крутит головой, то и дело нервно почёсывает бровь.

— Ты в порядке? — шипит Шен.

— Да, разумеется, — он дёргает плечом.

— Сделай вид, что… — она вздыхает и болезненно дёргает подбородком. — Что тебе всё это интересно. Потом я постараюсь их отвлечь, и ты уйдёшь…

От этого шёпота всё внутри Рейва мучительно сжимается и в то же время ликует. Шеннен — идеальна, снова! Идеальная будущая жена, девушка, скорее всего идеальный друг.

Она его поняла без слов и хочет помочь.

Жгучая тоска кружит голову, и на одну миллисекунду Рейв зависает на профиле Шен, размышляя, смог бы полюбить её? В другой жизни и при других обстоятельствах, пожалуй.

— Ну что, за будущих мистера и миссис Хейз? — широкая улыбка отца Шеннен похожа на оскал победителя. Шен краснеет.

И Рейв свободен! К счастью это последний акт отвратительного спектакля.

Шеннен утверждает, что обязана уделить внимание родителям и тащит их в банкетный зал, бросив Рейву на прощание, что они непременно увидятся вечером.

Только на выходе из академии отец ловит за руку, чтобы прошипеть: “Что ты творишь, щенок?”, но это уже можно просто послать к чёрту.

Рейв срывается на бег почти сразу, сердце стучит болезненно, тяжело, тревожно.

Нарастает боль Брайт в его груди.

При виде Блауэра, спешащего навстречу, пальцы Рейва сами сжимаются в кулаки, а из горла вырывается рык.

— Какого хрена, Блауэр?

— Тш, стой! Это… она с моим отцом!

— Что? — перед глазами всё белеет. За один вечер было пережито слишком много эмоций и Рейв чувствует себя дотла выгоревшим.