Заложница

— Если это еще один твой розыгрыш…

— Это Нокс, — быстро отвечаю я.

— Опять? Засранцу нужна встреча анонимных алкоголиков, а не доктор.

— Огнестрельное ранение. У тебя есть все необходимое с собой?

Нейт тут же без лишних слов приступает за работу.

Когда тебя не существует и нет ни одного документа, подтверждающего твою личность, достаточно сложно практиковать медицину. Нам пришлось подделать немало документов, чтобы Нейт смог окончить ветеринарную школу. Благодаря этому он получил диплом и хорошее образование, позволяющее парню заниматься своим любимым делом. Это хорошо: животные, ферма за городом. Это чертовски здорово.

Через час тяжелой операции Нейт, наконец-то, вытаскивает пулю и аккуратно зашивает рану.

Еще через два часа Нокс приходит в себя после анестезии. Я знаю, каково это, отходить от наркоты, поэтому понимаю, что сейчас он будет дезориентирован.

Круз прослушал скрытые линии полиции и скорой помощи, но Нокс не подходит ни под одно описание разыскиваемых, а также не было обнаружено ни одного случая стрельбы в этой части города. За Ноксом так же не было хвоста, поэтому мы до сих пор в безопасности, но мне все равно нужно знать, что произошло на самом деле.

Нокс моргает и пытается сфокусировать на мне свой взгляд.

— Стоун?

— Да, — говорю я твердым безразличным голосом, скрывая свою боль от того, что моему брату опять пришлось пройти через ад.

— Это был… — Нокс прерывается, когда его лицо искривляется от боли, — детектив.

— Детектив Ривера? — Разочарование, как пуля, пронзает меня. Я никогда в жизни не признался бы в этом остальным, но я всегда думал, что детектив чист. Я не доверяю копам, не доверяю вообще никому, но не ожидал, что Ривера будет действовать так грязно.

— Ага, но это не он… Ривера просто следил за мной. Когда я заключал сделку, он был там. Наши информаторы подумали, что это подстава и подстрелили меня. Ривера попытался задержать нас, и я еле унес ноги.

Черт. Может Ривера и не нажал на спусковой крючок, но он все же серьезно подставил нас. Люди, с которыми мы ведем бизнес, не распивают коктейли и не пожимают руки всем подряд. Они носят с собой пушки и проливают кровь.

Тем парням наплевать на тех мальчиков в подвале, которые где-то страдают прямо сейчас. Все, что их интересует, так это пачки наличных, которые мы вручаем им в обмен на полезную нам информацию.

— Они успели тебе передать то, что нас интересует? — спрашиваю я севшим голосом.

Очередная гримаса боли искажает лицо Нокса:

— Мне жаль.

Черт. Нам нужны были те сведения. Те парни больше не приблизятся к нам после произошедшего.

Мы не сможем долго защищать себя и отбиваться, не выяснив, кто же подставил Грейсона. Кто-то, стоящий сверху над копами и местными властями, пытается заткнуть нас. Желательно навсегда.

Бл*дь, мне хочется сорваться и ударить кого-нибудь, выместив всю свою злость, но вместо этого я беру себя в руки. Заставляю себя посмотреть на окровавленные бинты и на лицо моего брата, сверкающее от пота. Ему чертовски больно. Если бы мы до сих пор были в подвале, я бы посоветовал ему прикоснуться к дверце печки.

Вместо этого я подзываю Нейта, и тот что-то достает из своего чемодана. Морфий. Я беру Нокса за руку, чтобы он не чувствовал себя одиноким.

—Ты когда-нибудь видел «Шелби Кобру» с автоматической коробкой передач?

Несмотря на всю боль, Нокс в полубессознательном состоянии умудряется скривиться и в шутливой форме простонать:

— О, пожалуйста, замолчи.

У нас с Ноксом была серьезная беседа месяц назад, когда я запер его в комнате для разговора. Не самая лучшая идея закрывать одного из нас на замок, ведь это неизбежно навевает воспоминания о подвале, но у меня не было выбора. Я не мог позволить ему пропить свою жизнь или подвергнуть остальных опасности. Поэтому я прочитал пару книг обо всей этой бесполезной херне про машины, по которым он так фанатеет, чтобы заинтересовать его и отвлечь от бутылки с наркотиком.

— Всего во всем мире было выпущено только двадцать экземпляров.

— Ты убиваешь меня.

Я усмехаюсь:

— Наверное, ей намного проще управлять с дырой в груди.

Его смех переходит в стон, и я продолжаю разговаривать с ним о машинах еще минут пятнадцать до тех пор, пока морфий не начинает действовать. Рука Нокса расслабляется в моей, и он пытается зацепиться за меня пальцами.

— Ты останешься? — шепотом спрашивает Нокс.

Видимо парень чувствует, что вот-вот отключится. Он же будет спать, так на кой черт я должен сидеть здесь? Но я не могу сказать нет.

— Я никуда не уйду, — отвечаю, думая о том, что теперь это я дверца той печки. Я забираю всю боль Нокса себе. Может быть, так было всегда?

Девятнадцатая глава

Брук

Я смотрю на маленькую упаковку, лежащую передо мной, между подводкой для глаз и помадой. Пускай я никогда не видела её вживую, но я знаю, что это. Презерватив. На упаковке гласит «Для ее комфорта», что почти мило со стороны мамы, за исключением того, что она не даёт мне права выбора.

— Он мне не нужен, — возражаю я.

Мама не удивлена моим отказом, но это не значит, что она сдастся так просто.

— Нервничать по этому поводу нормально, Брук. Поэтому я хочу, чтобы ты подготовилась, как следует.

— Мам, я почти не знаю Лиама. И я не хочу заниматься с ним сексом.

На ее лице проскальзывает неодобрение, впрочем, как и на моем. Ботокс не даёт морщинам прорезаться на ее лице.

— Парень потратил слишком много денег на сегодняшний вечер. Лимузин, ужин в «Бель Канто».

— И что? Это означает, что он заплатил за секс со мной?

Она тут же принимает оскорблённый вид, и злость мелькает в ее глазах.

— Конечно нет, но такое часто случается в ночь выпускного. Множество девушек мечтают отправиться туда с Лиамом МакКонелом.

Слова вылетают из моего рта прежде, чем я успеваю подумать:

— Потому что его родители богаты?

В моей спальне тут же становится на десять градусов холоднее, из-за чего я съёживаюсь под своей розовой ночнушкой. Платье на выпускной висит на двери, прекрасное сочетание изысканности и сексуальности. Впервые в жизни мама разрешила мне надеть на себя чёрное.

Меня даже не расстраивает тот факт, что мама купила платье без меня, потому что отправься я самостоятельно в торговый центр, то все равно непременно выбрала бы именно его.

Когда мама решается ответить, ее голос необычайно мягок:

— Я не говорю, что ты обязана это делать, Брук. Просто ты должна быть открыта новым возможностям.

Я силой выдавливаю из себя улыбку:

— Я понимаю.

— И если у тебя есть какие-то вопросы…

О господи, она говорит так, будто я уже собираюсь за него замуж. Это выпускной вечер, а я чувствую себя проданной на аукционе человеку, предложившему большую цену. Лиам не плохой парень, просто немного дерзкий. А какими еще бывают наследники богатых родителей? Это все равно неважно, потому что мы недостаточно близки.