Заложники Солнца

О себе «торчок» нес какую-то околесицу. Что он – ни больше ни меньше! – звездный принц. И за ним вот-вот прилетит сверкающий космический корабль, чтобы забрать на родную планету Антарес. Там, в ярко-синем небе, светит ласковое солнце, изумрудные волны гладят прибрежный песок. Вдали сверкают вершинами хрустальные горы, и прелестная девушка с глазами цвета фиалки, с серебряными звездами в белокурых волосах ждет не дождется счастья. Его, то есть. Выслушивать этот тяжелый бред ни у кого из отряда желания не было, звездного принца оставили в покое.

Наркотики считались у Диких самой дорогой валютой. Производящих их «варщиков» – людей, имеющих представление о химии, – разыскивали по всей Цепи, а заполучив, тщательно охраняли. В отряде высказывались предположения, что и за Кириллом Корявый охотится с этой целью.

Самому объекту охоты размышлять не хотелось. Рассказ про планету Антарес его растрогал, несомненно было, что «торчок» когда-то умел читать. Глядя, как звездный принц вымаливает зелье, Кирилл думал, что Рэдрик прав. Таких тварей, как Корявый, нужно убивать, не задумываясь.

Женя, по мнению Лары, в сравнении с напарником не пострадал. Серьезного урона его организму наркотики нанести не успели – в отличие от хлыста и ботинок надсмотрщиков. Капитан пообещал, что «в больничке» парня подлечат, и со следующим рейсом доставят в Екат. Было ясно, что Тоха притащил Женю к Корявому в качестве уплаты за собственную жизнь. А вот что случилось с казанским дальше, остался ли тот в стае или собирается куда-то еще, охотник сказать не мог.

Рэду, понял Кирилл, рассказ Жени категорически не понравился. Но делать было нечего. Не возвращаться же к Диким.

***

В Нижнем бойцы провели почти неделю. Кирилл с Геннадием ставили опыт за опытом, сотрудники Ильи дневали и ночевали в лаборатории.

Каждый раз казалось, что удача близко! Уж в этот раз все правильно и все должно получиться… Но не получалось.

– Тормози, бункерный, – задвинув пальцы за ремень, в конце концов угрюмо объявил Рэд. – Больше ждать нельзя. Завтра уходим, иначе вовсе домой не доберемся.

До сих пор Кириллу удавалось командира уговаривать. Рэдрик смотрел в горящие глаза, слушал заверения, что осталось чуть-чуть, уж этот эксперимент точно получится, – и с зубовным скрежетом соглашался задержаться еще на одну ночь. В этот раз Кирилл понял, что уговоры не помогут. Рэдрик уведет отряд из Нижнего - и, что самое обидное, будет прав.

Дожди шли, уже не прекращаясь, дорогу размывало на глазах. А впереди было ядовитое болото. Реки, разливавшиеся не по дням, а по часам. И десятки километров пути под проливным дождем.

– Окей, – сокрушенно произнес Кирилл. – Завтра, так завтра. А день я еще поработаю.

Рэдрик покачал головой.

– Ты б себя в зеркале видел! Ты когда дрых-то нормально крайний раз? А?

Но Кирилл уже не слышал. Он, стиснув кулаки, следил вместе с Геннадием и еще несколькими, такими же до смерти утомленными, людьми за выпадающим на дно реторты осадком.

Рэдрик вздохнул и вышел. Было ясно, что спать бункерный опять не придет. И тащить бесполезно, разревется еще…

Командир ворчал по привычке. Он хорошо знал, что Кирилл не разревется. Что тот изнеженный сопляк с глазами на мокром месте, которого когда-то вывел из Бункера, давным-давно исчез. Обгорел и затвердел, как комок глины в костре.

Этого, нового, бункерного уже не напугаешь ни грозным рявканьем, ни вскинутой для оплеухи рукой - его и танком с пути не свернуть. Так и будет сидеть над своими склянками, пока под стол не рухнет!

Едва проснувшись, в лабораторию несется, чтоб она сгорела. Глаза уже – как у макаки задница. Руки-ноги ходуном ходят, а он даже не замечает… Псих отмороженный.

Ладно, в телеге отоспится. До Владимира им по такой погоде больше недели ковылять. Пускай дрыхнет. Лошади за три месяца застоялись, тянуть нормально должны…

Владимир надо будет обойти по дальняку. Хрен с ним, что дольше и дорога паршивая, зато меньше шансов к Толяну в лапы угодить. Береженого бог бережет. А от Владимира до Вязников, а там уж и до Бункера – рукой подать.

Вязники… Маринка…

Нет, про Маринку сейчас думать нельзя. Пройдут Владимир, тогда и подумает. Доберутся до Бункера, сдаст он этого малахольного Евгеньичу, Герману доложит обо всем и вернется в Вязники. Один – доберется, фиг с ней, с размытой дорогой, и не такими проползал.

Герман должен отпустить. Все равно в ближайшие месяцы никуда дальше Бункера с телегой не пройти. Отпустит командир. Поймет…

Ни о том, какую ценность представляют собой поднятые со дна реактивы, ни о том, что будет с ними всеми, если удастся создать вакцину, Рэдрик не думал.

Приказали отвести бункерного в Новосиб – он отвел. Нужно было шкаф со дна достать – достали. Надо теперь ящик припереть – да нате вам, подавитесь! А дальше – топчись оно конем.

Если бы Рэда спросили, стоило ли платить за этакую хрень жизнями Люка и Сашки, он твердо сказал бы, что нет! Даже рядом – не стоило.

Но Рэда не спрашивали. Герман приказал – он сделал… Ну, почти сделал. Завтра надо валить. Больше тянуть нельзя.

Рэдрик неслышно вошел в спальню.

Гарри, приоткрыв один глаз, опознал командира и снова вырубился. Жеки, ясен пень, не было. За всю неделю красавец в выделенную для постоя комнату забегал всего пару раз – то ли с той кувыркался, которая из лаборатории, то ли еще с кем. Ладно, пусть гуляет. Хорошо ему, гаду, не запал на одну-единственную…

Так, все! Добраться бы до Вязников, а там разберемся. Спать надо.

И Рэдрик заснул.

– Пацаны, подъем!

Вскочили они с Гарри одновременно. В спальню влетел Жека. С откинутым на спину капюшоном, тяжело дышащий – долго бежал.

– Оружия не надо, – остановил он. – Нормально все. Я у девки был! Ну, у этой, с лаборатории… Только за дело взялся – а тут как затрезвонит что-то!

– На будильник сел? – нащупывая очки, язвительно осведомился Гарри. По тону было ясно, что не досмотрел отличный сон. – Или девку усадил?

– Да не-ет! – Джек отмахнулся. – Дай договорить!

В дверях спальни появились встревоженные Олеся и Лара.

– Не будильник, а звонок специальный! И трезвонил он – не просто так. Это, девка сказала, у них типа сигнализации. Дом, где они все, кто у Илюхи работает, живут – прям через дорогу от лабораторий. И, если что срочное, им сообщения передают. Ходить-то днем не могут, вот и херачат звонком.

– И что?

– А я не сказал? Получилось у них! Ну, у бункерного…

Лара всплеснула руками.