Замарайка

– Хосейка, подожди!
– жалобно кричал Есямэта.
– Подожди! Ты ружье обещал отдать.

Но Хосейке было не до толстяка. Тэбко и ушастый Сероко бежали к своим чумам за ружьями.

– Хосейка, я тебе еще патронов дам!

Пришлось Хосейке дожидаться запыхавшегося толстяка.

Есямэта рукой вытер мокрый, потный лоб.

– Отдай ружье.

– Со зверофермы никто не убегал, - сказал спокойно Хосейка.
– Мать мне бы сказала. Она работает на звероферме. Ты ведь знаешь. Идем, заберешь свою одностволку.

– Думаешь, Нярвей наврала?

– А ты не догадался?

– Все равно отдавай мне ружье!
– Есямэта крепко ухватил Хосейку за полу малицы.

– Обещал - так отдавай. Идем в чум.

– Отпусти. Я не убегу, - сказал Хосейка, поворачивая голову на лай собак.
– Хочешь, я скажу тебе правду?

– Говори.

– Собаки черную лисицу гоняют, - зашептал Хосейка на ухо толстяку. Помнишь, я тебе говорил, когда ружье просил? Я ее выследил.

– Если убьешь лисицу, шкура нам на двоих, - быстро сказал Есямэта, опуская руку в карман.
– Ты вправду видел черную лисицу?

– Зачем мне врать?

– Кто тебя знает? Ты говорил, что рыбу к нартам привязывал.

– Поймал и не мог вытащить из воды.

– А не врешь?

Хосейка развернулся, чтобы ударить толстяка в нос за оскорбление, но громкий лай стаи удержал его.

– Тэбко убьет лисицу. Давай патроны!

– Убьешь - лисица на двоих!

– На двоих!
– Хосейка схватил два медных патрона и побежал. Некогда ему спорить с толстяком.

Есямэта уселся на круглом мшистом камне и стал думать. "Хорошо, что я дал Хосейке патроны. Если убьет он черную лисицу, - будет на двоих. Надо слушать, когда начнут стрелять. Два раза подряд может садануть Тэбко из своей двустволки. Сероко пальнет один раз. Заряды у него слабые, не громче, чем хлопок ладони по комару. Если выстрелит Хосейка, тоже ясно: он пороху насыпает больше мерки!"

Есямэта был в нерешительности. Бежать к реке не имело смысла: собаки лаяли взахлеб недалеко за интернатом. Наверное, ему лучше не бегать по кругу, а сидеть на камне и ждать, что произойдет. Вскоре Есямэта заметил Хосейкину собаку.

– Лапа, Лапа!
– ласково поманил он к себе собаку.

Но лайка не обратила на толстяка никакого внимания. Припадая на отбитую правую лапу, она хромала, иногда останавливалась и нюхала землю.

Лапа выглядела совершенно спокойной, и это удивило Есямэту. Не так вела себя собака, когда чувствовала зверя.

"Лапа умная собака", - подумал толстяк, проникаясь к ней уважением. Поднялся с камня и пошел за лайкой. Его вполне устраивало, что она медленно двигалась и не надо было за ней бежать.

Лапа дошла до разваленной поленницы дров и сразу изменилась: на загривке поднялась торчком шерсть, уши затвердели. Изменились даже шаги. Лайка суетливо прыгала, скуля и гавкая от возбуждения.

Добежав до угла интерната, Лапа вдруг развернулась и двинулась к своему чуму.

"Бестолковая собака, - подумал Есямэта.
– Зачем Хосейка ее кормит? Стая гонит черную лисицу, а она соскучилась по мясу. В чум бежит!" Он схватил полено и со злостью кинул в собаку. Хотя полено не попало в Лапу, она взвизгнула и убежала.

"Убьет Тэбко черную лисицу, - подумал Есямэта и тяжело вздохнул, жалея себя.
– Надо догнать Хосейку и забрать у него одностволку. Как мы разделим лисицу? Ни один охотник не приносил с охоты один хвост. Шкурку надо сдавать целиком!"

Собаки перестали надрывно лаять. В стойбище наступила удивительная тишина. Есямэта остановился и стал прислушиваться. По голосам хотел узнать, где бегают ребята.

В тундре обычно негде спрятаться. На ровном месте человека, оленя, зверей видно издалека.

Раздался дуплет. Есямэта завертел головой. Чуткие ноздри сразу поймали запах сгоревшего пороха.

"Тэбко стрелял!
– подумал он уверенно.
– Неужели убил черную лисицу?" Толстяк быстро побежал к берегу реки.

Собаки после второго выстрела снова громко залаяли. Стая сорвалась с места и мчалась вверх по течению.

Есямэту обогнала Лапа. Она бежала, наклонив круглую голову к самой земле, схватывая все запахи.

"Бестолковая собака, - снова подумал толстяк.
– Теперь бежит в другую сторону. Не научилась следы читать!" Собачий лай затих где-то далеко за рекой. "Хосейка не охотник, - подумал с облегчением Есямэта. Не знал, где выбрать место. Надо правильно стать во время гона. Тэбко настоящий охотник, Сероко тоже охотник. Надо мне с ними договориться. Почему я об этом не подумал? Связался с Хосейкой. Вот дурак! Втроем мы бы давно уже убили лисицу. Заберу ружье у Хосейки и договорюсь с ребятами. Еще не поздно!"

И снова наступила удивительная тишина. Иногда над чумами низко проносились крикливые крачки и утки, с озер неслись встревоженные голоса селезней, гагар и чирков.

Новый выстрел раздался совсем рядом. Есямэта кубарем скатился к реке. Он растерянно шарил глазами по берегу, стараясь отыскать охотника и убитую лисицу.

Около большого камня стоял Сероко и продувал ствол ружья. Не обращая внимания на Есямэту, он вставил новый патрон.

– Промазал?
– стараясь улыбнуться, спросил толстяк, подходя к товарищу.

– Я никого не видел.

– А зачем стрелял?

– Собак подзывал, - Сероко сонно зевнул.
– Нярвей наврала. Не убегал лисенок. Я точно узнал. Все чумы обошел, спрашивал.

– Ты думаешь, Нярвей наврала?
– стараясь казаться равнодушным, спросил Есямэта.

– Точно говорю.

– Я тоже так решил, - Есямэта засмеялся.
– А дурак Хосейка носится за собаками. Я поверил Нярвей и дал ему два патрона. Пусть побегает! Ты его не видел?

– Нет.

– Разве Хосейка охотник?
– Есямэта снова улыбнулся.
– Ты правильно стал. Лисица на тебя должна была выбежать. Тэбко тоже занял хорошее место. Хосейка, наверное, побежал на звероферму. В клетках много зверей, пусть постреляет!

Есямэта был явно доволен.

– Не попасть ему!
– засмеялся Сероко.
– Надо, чтобы песцов для него привязали.

– Привязали!
– захлопал себя по бокам Есямэта, приходя в восторг от шутки.
– Ты здорово сказал, надо привязать песцов!

– Иначе промажет!

– Промажет!
– подхватил сразу толстяк.
– Не охотник он!

– Знаю. Зимой девчонки ловили петлями куропаток. Нярвей больше всех приносила.

– А Хосейка ловил?

– Куда ему! Сказал, он не охотник. Петли не мог поставить!

– Пойду поищу его, - озабоченно сказал Есямэта.
– А то и в самом деле перестреляет песцов на ферме.

– Боишься?

Сзади раздался резкий упругий выстрел. Мальчишки испуганно переглянулись.

– Тэбко стрелял?

– Нет.

– Думаешь, Хосейка?

– Он, это мой заряд.

Второй выстрел раздался в тундре. Сероко быстро вскарабкался по мокрой глинистой земле на берег. Есямэте пришлось изрядно попыхтеть, пока он выбрался наверх. Беспокойные мысли совершенно извели его. "Не вовремя я развеселился, - подумал он.
– Хосейка не захочет со мной делиться добычей, если убьет лисицу. Откуда я знаю, в кого он стрелял? Плохой охотник один раз тоже попадает! Скажет, что промазал, а сам спрячет лисицу!"