Заматерение

Вот и приходится для себя решать: какую же сторону принять? Или просто плюнуть и пустить всё на самотёк. Разве не сам рекомендовал девушке обратиться за советом к моей бабушке? А тут и труба повыше и дым погуще. У прабабушки даже проявившая своеволие Надежда Всеволодовна — ходит по струночке.

* * *

Жизнь же шла своим чередом, и в прочих обыденных делах продолжалась рутина. Дела почковались и множились, как заведённые. Я уже начал в них тонуть, а хвататься за соломинку — это совсем не мой выбор. Пришлось просить у немецких камрадов пардону, и выцыганить несколько дней отдыха, для завершения прочих начатых мной дел.

Я и так с этими встречами объездил полстраны и много где побывал от Ростока и до Дрездена. В последнем меня не могли за уши вытянуть из их знаменитой картинной галереи, где я переговорил с доброй половиной работников музея, устроив там очередную незапланированную встречу.

А так как Эрика не оставляла меня ни в одной из поездок и строчила свои статьи, то моя внешность стала знакомой и узнаваемой жителям ГДР, хотя бы раз в месяц читающим газеты или смотрящим телевизор.

Да и само пребывание затянулось на добрые пару декад от планировавшегося. И тем самым я добивался реализации своих первоначальных планов по завоеванию симпатий жителей страны.

Немцы вели себя очень дружелюбно, и все остановленные прохожие вполне охотно со мной беседовали. Сразу же меня узнавали и очень приветливо поддерживали разговор. Многие просили дать автограф, и немецким камрадам пришлось напечатать фотографии с наиболее представительных мероприятий, и я раздавал их, оставляя автограф.

Думаю, что после такой кампании ни у одного из граждан ГДР не останется сомнений посылать ли своих детей в наш пионерлагерь и нашу страну. Я всеми своими действиями пытался разрушить остатки стены отчуждения и недопонимания между нашими народами.

Очень жаль, но Берлинскую стену я пересечь не мог, так как в Западном Берлине, продолжала оставаться оккупационная зона. Надеюсь её жители могут смотреть репортажи телевидения ГДР. Я даже поинтересовался у девушек могут ли жители Западного Берлина смотреть передачи ГДР?

Пояснил им, что очень бы хотелось обратиться к жителям этой оккупированной зоны, так как не одобряю существование данного анклава в самом сердце ГДР. Хотелось бы призвать жителей Западного Берлина требовать вывода оккупационных властей с их территории.

Прошло почти тридцать лет со времени войны и пора прекратить оккупацию территории Западного Берлина. Его жители без особых затруднений могут посещать Восточный Берлин, а вот мне попасть в Западный не удастся, и так же просто поговорить на улицах с его жителями, как я это делаю в любом месте ГДР.

Спросил можно ли мне у одного из пропускных пунктов встретиться с жителями Западного Берлина, посетившими ГДР? Расспросить об их жизни, и рассказать им правду о своей. Показать, что меня не держат в изоляции, как расписывают их газеты, и не заставляют говорить с людьми по бумажке.

Я уже предвидел серьёзные возражения со стороны моей охраны — о возможном риске быть застреленным, как Джон Кеннеди. Но необходимо объединять Берлин, и я могу сделать необходимый первый шаг на этом пути. А переход и место можно подобрать, чтобы не просматривались с оккупированной территории.

Охрана мне возражала достаточно настойчиво, когда я довёл до них свою затею. Пришлось отдать им на откуп определение места и времени проведения, и они этим занялись, наворчавшись вволю. До сих пор, щадя их нервы, я старался сильно не сближаться с оккупационной зоной и во всём слушаться рекомендаций.

День, час и место X держались от всех в строжайшем секрете, и я, отправившись на одно из запланированных мероприятий, совершенно неожиданно оказался возле одного из переходов и там же нас ожидала съемочная группа телевидения.

Им тоже не сообщили куда и зачем они выехали. Уже там, на месте мы случайным образом останавливали перешедших или проехавших из Западного Берлина, а я вежливо просил у них возможности поговорить с ними, узнать из их уст про жизнь в оккупированной зоне, что им известно обо мне и кем меня считают? Как относятся к высказанным мной мирным инициативам?

Встречались среди них и оголтелые, напрочь зомбированные прессой и телевидением. Таких без всяческих усилий удавалось легко посадить в лужу с их надуманными доводами о невозможности для меня принять самостоятельно хоть единое решение и ответить без бумажки на простейший вопрос.

Это напоминало игру в поддавки. Они блеяли и несли очевидную чушь, а я прекрасно знал жизнь при обоих системах: и социалистической, и капиталистической, проведя по половине жизни в одной и другой. Знал недостатки каждой. Знал превозносимые «достоинства», и что те представляют из себя на самом деле.

Советовал всем прочесть Марка Твена «Янки при дворе короля Артура» и пример политэкономии преподанной янки жителям маленького королевства. Что много денег, совсем не значит благополучия при высоких ценах, отнимающих всё заработанное. А особо упёртым называл гонорары своей бабушки в их марках и рассказывал, как и на что она тратит все эти деньги.

Большинство упёртых не хотело верить, и я каждому предлагал заключать пари на сто марок, а разрешение вопроса предоставить их судам, которым передам заверенные справки о доходах семьи и сколько остаётся после передачи средств в детские дома.

Многих собравшихся удивил сам этот остаток — сумма меньшая, чем заработок многих собравшихся и наблюдавших беседу. Только трое самых оголтелых согласились на такое пари, и мы его запечатлели на плёнку съёмочной группы, а я сумел взвинтить сумму пари до 500 западногерманских марок с каждого.

Потом потребовал четко зафиксировать, что выигранная мной сумма должна быть ими перечислена на реставрацию памятника суворовскому походу для освобождения Швейцарии от наполеоновских войск, оккупировавших тогда территорию страны.

Вот тогда-то у многих нижняя челюсть отпала аж до мостовой, и они наконец-то сообразили, что те простаки попались — на слабо. Спорщики попытались сразу же дать задний ход, но я был неумолим и заверил, что заключённые пари не расторгаются, это моветон и ни один истинный джентльмен их не поймёт. Я со своей стороны честно выполню условия пари, хотя совсем не уверен в честности их органов юстиции, подмандатных оккупационным властям.

Возле нас уже собралась немалая группа жителей как одного, так и другого Берлина, и они также заспорили между собой. Весси никак не могли поверить, что мальчик без разрешения взрослых может решать такие вопросы, и ставить на кон столь крупные суммы. А осси было известно, что я создатель двух музыкальных спектаклей, пишу книги и сценарии фильмов, а также совместно с их учёными работаю над созданием термоядерного реактора.