Заматерение

В ответном слове я поблагодарил весь немецкий народ и его руководителей за столь высокую награду, многократно превышающую мои скромные заслуги, но я буду стараться и впредь прилагать все силы для укрепления дружбы между нашими народами, развивать сотрудничество в сфере науки и культуры.

Ну вот, хоть не опозорил свою страну. А орден у меня покруче, и стало быть обошёл свою прабабушку. В прошлом году таким же наградили Фиделя Кастро. Так что это о-о-оч-чень круто. Впредь Веронике Степановне будет к чему стремиться. Я тепереча тоже орденоносец, и перед «бровеносцем» будет чем похвастать, и подковырнуть при случае.

Я правда рассчитывал на встречу в совсем узком формате, чтобы можно было поговорить о многих вопросах, выполнение которых хотелось бы ускорить. Однако не мне диктовать свои условия руководителю страны.

Правда обо мне совсем не забыли, и подошли после завершения всей церемонии награждения. Пригласили пройти с ними в кабинет, где состоится личная встреча с Эрихом Хонеккером.

Это устроило меня как нельзя более, и я решил, как в «Коньке-горбунке», ухватить жар-птицу за хвост. Попросил о беседе с глазу на глаз без переводчика, так как за проведённое в ГДР время вполне убедился, что прилично овладел языком Гёте и Шиллера. Беседовал с многими людьми, и хоть не всегда до конца понимал некоторые диалекты, но мой «хох-дойч» понимали нормально.

Эрих Хонеккер согласился и отослал своих помощников, а мы остались с ним наедине. На этом я исчерпал весь свой запас решимости и далее вежливо дожидался, когда начнёт разговор сам хозяин кабинета. Всё гадал знает он или нет? И что обо мне известно? Уж больно высока награда — Grosser Stern der Volkerfreundschaft. Такое награждение совсем не схоже с дежурным пожалованием, к которому сам приготовился.

Вначале он ещё раз коротко упомянул о моём большом вкладе в дружбу между нашими народами и борьбу за мир во всём мире. Отметил, что в такой семье, поддержание традиций очень похвально, так как моя прабабушка также была награждена орденом звезда дружбы народов.

Продолжил перечислять с какой пользой я провёл время вынужденной задержки, и извинился, что не смог принять меня ранее. Он высоко ценит мою активную жизненную позицию, и надеется, что впредь я приложу не меньше усилий для налаживания наших дружеских связей и борьбу за мир.

Слова были для меня вполне ожидаемыми, и соответственно подготовился, чем ответить на них. Засим поблагодарил за высокую оценку моих скромных усилий и заверил, что впредь буду стараться сделать ещё больше, чтобы оправдать такую полученную награду.

На этом завершил обязательную программу в фигурном катании на паркете, и решил переходить в лихую кавалерийскую атаку.

— Товарищ Хонеккер, можно я буду говорить начистоту, как привык с детства. Мне действительно очень понравилась Германская Демократическая Республика и её жители. Я ощутил сопричастность к её будущему и судьбе. Хотелось бы внести реальный вклад в её развитие, и, если вы позволите, то постараюсь высказать некоторые свои соображения и предложения.

— Хорошо, Константин. Я не просто захотел провести награждение и эту встречу, а надеялся, что твоя энергия и открытость позволят нам беседовать прямо и откровенно, — поддержал меня собеседник.

— Спасибо товарищ Хонеккер. Тогда я продолжу. Мне было необычайно интересно изучить вашу страну и общаться с её народом. В результате возникло собственное видение происходящих в ней изменений. Замечательно, что ваша страна получает всё более широкое международное признание. Это необычайно важно для вас, и в то же время для всего мира. Необходимо доказать всем, что вы совсем не копия советской модели развития, не марионетка, а идёте собственным, отличным от нас путём. Есть непреложные исторические закономерности, но нельзя зацикливаться на единой модели, загонять всех в прокрустово ложе. Это губительно. У каждого народа свои отличительные особенности и своя история. И вы демонстрируете всему миру собственную модель социалистического развития. Возможно, что многим странам она приглянется значительно больше. Собственно, сейчас у нас в стране тоже происходят преобразования и постепенный уход от излишней зарегулированости в экономической области. Ваша страна избежала многих наших ошибок, допущенных за последние полтора десятка лет, и это хорошо. Не вижу смысла повторять все эти метания: семилетки, совнархозы, огосударствление артелей и подрыв приусадебного хозяйства. Не чувствуется в том разумной руководящей и направляющей роли партии, а лишь шараханье из стороны в сторону, — выпалил всё одним махом и дождался реакции хозяина кабинета.

— Да, теперь мне понятно нежелание переезжать в Москву, становиться частью этого механизма и встраиваться в него, — кивнув, промолвил хозяин, — Хорошо продолжай. Очень интересно ознакомиться с твоим мнением. Оно сильно отличается от официальной позиции.

— Собственно по политике и экономике это всё, я не специалист в данной области, а просто анализировал проделанный страной путь. На мой взгляд он за последние двадцать лет не очень последователен. Но мне хотелось бы больше времени уделить позитивным моментам, и поделиться своей мечтой. А в данной области необходимым условием является тесное взаимодействие учёных, инженеров и рабочих наших стран, расширение кооперации наших усилий. Мы уже сотрудничаем с немецкими учёными в нескольких крупных проектах, включая создание термоядерного реактора, так что необходимо и далее расширять это сотрудничество. Хотелось бы попросить выделить некую толику средств для их скорейшей реализации. А при случае я постараюсь выцыганить усиленное финансирование и у Леонида Ильича. Ученым занятым в реализации совместных проектов необходима помощь государств. Их усилия необычайно важны для наших стран и для всего человечества. В сфере науки — это сотрудничество вышло на стратегический уровень, а реализуемые проекты рассчитаны на целые десятилетия, — завершил длинный пассаж, и дождался подтверждающего кивка Эриха Хонеккера.

— Такое же совместное сотрудничество деятелей культуры и искусства также нуждается в некоторой поддержке со стороны государства, но здесь очень трудно определить критерий полезности данных проектов. Так что в данной области я больше полагаюсь на мнение своей прабабушки, занимающейся данным вопросом в нашем посольстве. — перевёл стрелки на Веронику Степановну. — Во многом эти проекты должны быть самоокупаемы, а поддержка того или иного из них является прерогативой государства.

Хозяин кабинета снова кивнул, предлагая продолжить изложение моих соображений. И я решил идти напролом.

— Товарищ Хонеккер, вы были в зале современных вычислительных машин, видели их работу? — а когда он снова кивнул в знак согласия, поделился с ним своей насущной мечтой. — А я мечтаю увидеть их на столе каждого учёного и инженера, в кабинетах информатики наших школ. Сейчас в данной сфере царит дикое средневековье с узкой гильдейской организацией и замкнутостью. Пора ломать эти отжившие формы производственных отношений: мастера — программисты, инженеры — подмастерья, операторы — ученики, а все прочие ничего не смыслят в делах данной гильдии.

Эрих Хонеккер улыбнулся и сказал, — Очень образное сравнение. Я бывал в крупных вычислительных центрах и замечал некоторую замкнутость этого мира, но мне она показалась совершенно оправданной. Там работают очень высококвалифицированные специалисты, потратившие много лет для обучения.

— Так же точно происходило в средневековых городах Ганзейского союза [175] , который славился своими мастерами далеко за пределами своей территории. Но только создание мануфактур и фабричного производства смогло привести к промышленной революции. — и продолжил сразу, не давая времени прервать. — Сейчас мы находимся на пороге новой революции — информационной! И только от нас зависит: возглавим ли мы её, или останемся далеко на обочине. Дети должны изучать информатику на уроках в школе, а каждая кухарка управляться со своим электронным помощником. И не менее важно, чтобы это происходило на родине первого в мире свободно-программируемого раухера — «Z3» Конрада Цузе [176] , продемонстрированного публике здесь в Берлине ещё в 1941 году. И ваш соотечественник, родившийся в этом городе, создал и первый в мире язык программирования. Необходимо поддержать эту прекрасную традицию, и на предприятиях ГДР изготавливать первые в мире персональные раухеры, с которыми сможет работать каждый обучившийся. Открою некоторую тайну, у меня дома на столе уже работает подобное устройство. Он мне крайне необходим в разных областях моей деятельности, и то же смело могу сказать о большинстве учёных и инженеров. Высококвалифицированный рабочий также в состоянии освоить работу с такими раухерами, — и приостановился в ожидании ответа собеседника.

175

Ганза (нем. Hanse, Hansa, лат. Hansa), также Ганзейский союз, Ганзея — крупный политический и экономический союз торговых свободных городов Северо-Западной Европы, возникший в середине XIII века. Союз германских городов Любека и Гамбурга, который путём удачных войн на Балтийском морском театре с датскими и шведскими королями к 1367 году развился в обширный Ганзейский союз в составе 57 городов. Позже в регистр Ганзы были включены 130 городов, из них — около 100 портовых, а под её влиянием находилось до трёх тысяч населённых пунктов.

176

Конрад Эрнст Отто Цузе (нем. Konrad Ernst Otto Zuse; 22 июня 1910, Берлин, Германская империя — 18 декабря 1995, Хюнфельд, Германия) — немецкий инженер, один из пионеров компьютеростроения. Наиболее известен как создатель первого действительно работающего электро-механического программируемого компьютера Z3 (1941) и первого языка программирования высокого уровня Планкалкюль (1948).

Политически Цузе относил себя к социалистам. Кроме прочего, это выразилось в стремлении поставить компьютеры на службу социалистическим идеям. В рамках «эквивалентной экономики» Цузе, совместно с Арно Петерсом, работал над созданием концепта высокотехнологичной плановой экономики, базирующейся на управлении мощными современными компьютерами. В процессе разработки этого концепта Цузе ввёл термин «компьютерный социализм». Результатом этой работы была книга «Компьютерный социализм. Беседы с Конрадом Цузе».

Товарищ Хонеккер немного подумал, а затем спросил, — Я так понял, что прототип создан и работает. Отчего же подобные вычислительные комплексы не производятся на предприятиях СССР? Отчего вы предлагаете организовать их производство в нашей стране? Разве в СССР не смогли наладить их производство?

— Там ещё мало кто знает о существовании такой малогабаритной ЭВМ. Я не успел завершить все пуско-наладочные работы до своего отъезда на международную конференцию, а сам проект является очень секретным и известен до конца только мне одному. Но зная наш бюрократизм, я опасаюсь, что организация производства затянется на долгие годы, и нас обгонят те же янки. — а далее с убеждённостью продолжил, — Немецкие рабочие и инженеры проявляют высокую аккуратность и строжайшее соблюдение технологической дисциплины на производстве, что позволит в самые краткие сроки наладить широкий выпуск раухеров, чтобы обеспечить ими не только научные институты с вычислительными центрами, но также школы. И не только в ГДР, а поставлять значительную часть продукции в СССР. Мне думается, что Леонид Ильич не будет против такой межгосударственной кооперации труда, и она пойдёт на пользу обеим народам.