Замечательный сосед
Шрифт:
Вера замолчала. Отпила воды из бокала. Посмотрела на Глеба, который сидел, опустив голову и молча слушая, и сказала тихим голосом:
– Сынок… – Варвар поднимает голову, их взгляды встречаются. В его очах грусть, в её – то же чувство напополам с надеждой. – Ты простишь меня когда-нибудь?
– Мама… – Глеб произносит это слово хриплым от волнения голосом. – Я уже простил тебя. Отец, я знаю, он настоящий…
Вера прикладывает сыну указательный палец к губам:
– Не нужно, Глебушка. Оставим его. Он такой, какой есть, его не переделаешь. Давай не будем ничего плохого говорить об этом человеке, хорошо?
Глеб кивает. Он смотрит на родное лицо и… вдруг улыбается. Открыто, радостно. Да что там радость! Его душу вдруг начинает заполнять счастье. Ощущение
Их беседа продолжается несколько часов. До того момента, пока не подходит официант и говорит вежливо: «Ресторан закрывается, расплатитесь, пожалуйста». Глеб и Вера одновременно достают свои банковские карточки и протягивают их подошедшему. Потом смотрят друг на друга и смеются. «Я расплачусь», – подчеркивает Варвар. Официант приносит терминал, и после оплаты сын с матерью покидают «Бригантину».
Но они не хотят и не могут расстаться. Хотя уже второй час ночи и довольно прохладно, медленно идут по набережной, вдыхая сырой воздух с реки. Говорят, говорят и остановиться не могут. Вера рассказывает, каким Глеб был в детстве, а он ей восполняет пробелы, связанные с его юношескими годами. Как учился в школе, как поступил потом в университет. Как жил мажором на деньги своей матери, а потом решил, что пора и настоящим делом заняться.
Вера рассказывает ему о жизни в Норвегии, как они вместе с Дэвидом развивали его бизнес.
– Знаешь, Глебушка, – говорит мать, – я после отъезда решила, что больше никогда не смогу быть домашней клушей. Ну, есть такой тип женщин, которым ничего не нужно в жизни, кроме домашних хлопот. Мне всегда хотелось чем-то заниматься. Общаться с людьми, воплощать разные проекты. Потому я была, наверное, лучшим партнёром Дэвида. Хотя у него, конечно, был свой совет директоров. И хотя на совещаниях я не присутствовала, поскольку статус жены – это не должность в компании, но все-таки мы с мужем много обсуждали всё, что там говорилось. Постоянные мысли об этом не дали мне сойти с ума от тоски по тебе, сынок.
– Почему вы не завели ещё детей?
– Дэвид не мог. Он прежде был женат, в том браке родилась дочь, и потом он заболел по мужской части. Так что, увы. Но ты у меня – единственный и неповторимый, – Вера тихо рассмеялась и прижалась к плечу сына щекой. Они в этот момент медленно шли вдоль берега под руку.
Глеб глубоко вдыхал речной аромат и чувствовал себя совершенно счастливым.
Глава 13. Метаморфоза
Мы сидели на кухне и пили чай прекрасным воскресным утром, когда позвонил телефон. Я еще подумал, кто это может быть в столь ранний час. Номер оказался незнакомым, но пришлось нажать кнопку «Принять вызов», поскольку еще в те годы, когда я был совладельцем бизнеса, образовалась такая привычка. Мало ли кто может звонить? У нас в автомастерской даже переадресация стояла в выходные дни: периодически находились желающие поинтересоваться в воскресенье, можно ли пригнать машину на следующей неделе, сколько будет стоить ремонт какой-нибудь детали и тому подобное. Поскольку привычка, говорят, это вторая натура, вот и не смог я пока еще от нее избавиться. Кстати, и не хотел. У нас ведь с Катюшей был разговор о будущем. Что снова будет свой бизнес... Ну, ладно. Мечты, мечты, где ваша сладость? Ушли мечты, осталась гадость. Или как там классик писал.
Я взял трубку после нескольких сигналов – звонивший явно не собирался сдаваться, несмотря на мои раздумья.
– Алло, Сергей? Здравствуйте, это Вера Харкет-Эйденбаум, помните?
– Доброе утро. Конечно, помню. Я хотел сказать, что еще попробую...
– Милый вы мой человек! – прозвучало неожиданно в трубке. – Господи, да вы не представляете себе,
что сделали для меня! Глеб... мы с ним вчера провели такой чудесный вечер. А потом гуляли до утра и не могли наговориться!– в голосе женщины звучало столько счастья, говорила она так громко, что даже сидящая рядом Катюша просияла от радости – она всё слышала.
– Нам с вами нужно немедленно увидеться! Слышите?
– Да, конечно, – отвечаю, улыбаясь сам не зная чему. Чужому счастью, наверное. – А когда?
– Вот прямо теперь, вы можете? Я остановилась в гостинице «Волна». Но в номер вас к себе не приглашаю, поскольку горничная не успела прибраться. Вы не против прогуляться со мной?
– Вы сами же сказали, что вернулись только утром. Устали, наверное.
– Безумно устала!
– смеется Вера.
– Но ради того, чтобы лично вас отблагодарить за возвращение сына, хочу с вами непременно встретиться. Так вы придете? Пожалуйста, Сергей.
Я смотрю на Катю. Она улыбается и кивает головой.
– Вы не против, если я буду с супругой?
– Конечно! Жду!
– Вот заварил ты кашу, - смеется Воробышек.
– Зато она получилась очень вкусной и наваристой, - отвечаю ей в шутку.
Мы собираемся и отправляемся к гостинице «Волна». Это одно из лучших заведений в нашем городе, потому Вера, будучи женщиной весьма состоятельной, там и остановилась. Конечно, президентский люкс она арендовать не стала, поскольку европейские миллионеры люди, в отличие от российских, очень скромные. За редким исключением. Но заняла вполне уютные двухместные апартаменты. Об этом госпожа Харкет-Эйденбаум мне сообщила еще вчера, правда, я не знаю, для чего. Наверное, потому что ей было одиноко и хотелось с кем-нибудь поделиться новыми обстоятельствами своего неожиданного путешествия.
Вера ожидает нас, прогуливаясь вдоль здания гостиницы. Мы здороваемся, они с Катей здороваются, и неспешно идем в сторону ближайшего парка – одного из немногих, оставшихся в нашем городе. Был тут некий период бездумного строительства торговых центров. Их наделали столько, что некоторые до сих пор полупустые стоят, зато число парков и скверов заметно убавилось. Но этот парк сохранился каким-то чудом и теперь стал местом наших переговоров.
Собственно, сначала это даже не беседа, а очень эмоциональный рассказ Веры о том, как она поговорила по телефону с Глебом, договорилась увидеться с ним в ресторане «Бригантина». Как подошла, наблюдая почти полчаса со стороны, поскольку очень боялся быть изгнанной или оскорблённой. Но получилось всё как нельзя лучше: Глеб позабыл свои обиды, простил родную мать, и теперь они снова, как когда-то, очень близкие люди.
Слушая собеседницу, я не мог поверить, что такое в принципе возможно. Мне раньше казалось (особенно после первых столкновений с ним), что Глеб никогда не станет другим. Он – тупое агрессивное быдло, у которого нет ничего святого. Таким я увидел его и оценил в первое время нашего знакомства. Потом, правда, произошла цепь трагических событий, и я на некоторое время перестал им интересоваться. Но затем вдруг сосед сначала помог мне с Катей найти работу, протянув руку помощи в трудный момент, а теперь вдруг забыл про свою ненависть к матери и воссоединился с ней.
Что на него так сильно повлияло?! Мне казалось, люди не меняются. То есть, конечно, бывали редкие исключения. У нас в школе был мальчик, звали его Саша Сыров. Здоровенный лоб, очень агрессивный и глупый. В одиннадцатом классе он был почти под два метра ростом, с крупными волосатыми кулаками и грубым, прокуренным (в 16 лет!) голосом. Ни с кем не церемонился, всем хамил, а некоторых даже колотил. Правда, не сильно, чтобы из школы не вылететь. Но боялись его все, даже старшеклассники.
Через год после окончания университета я случайно увидел Сырова на остановке общественного транспорта. Он шел, одетый... в форму пограничника и выглядел при этом очень достойно. Строгий взгляд, умные глаза, вежливо поинтересовался у какой-то старушки, давно ли был автобус. Я был поражен. Такая метаморфоза! Был школьный хулиган, а стал военный, – «красивый здоровенный».