Заметки непутёвого туриста Часть 4

Тюрьма набирала авторитет за счет известных сидельцев: депутата Госдумы трех собраний Василия Шульгина, принимавшего отречение от престола у Николая II. Престарелый Шульгин, вывезенный из Югославии в Москву, рассчитывал получить максимум три года за антисоветскую деятельность, а судья ему отвесил ему пендаль на 25 лет. Всенародно любимая актриса Зоя Федорова, родила ребенка от американского военного, схлопотала за это четвертак строгача. Певица Лидия Русланова, та, которая пела – «Степь да степь», «Валенки», «Катюшу», давала по пять концертов в день, была приговорена к 10 годам лагерей, т.к. входила в окружение, ставшего опальным Жукова. Симпатичные времена…

Особо Сергей отметил сына Сталина – Василия, которого в 1956 года в обстановке особой секретности его этапом из Москвы доставили сотрудники КГБ. Приговором военной коллегии Верховного суда СССР Василий Сталин был осужден на 8 лет лишения свободы по обвинению в растрате государственных средств и превышении служебных полномочий. Любил Василий шикарную жизнь в отличие от своего папаши, проходившего все жизнь в однообразных сюртуках.

После Великой отечественной войны Владимирский централ распахнул двери для людей, занимавших во время второй мировой войны высокие посты в нацистской Германии. А поздней осенью, после разгрома Японии, тюрьма пополнилась высшими чинами Квантунской армии и стала похожа на вьетнамское общежитие.

Плененных супостатов, сменили советские диссиденты – Анатолий Щаранский – в то время считавшийся изменником Родины, а ныне – министр труда Израиля, Юлий Даниель, Леонид Бородин и многие другие.

Продолжая беседу под хруст огурцов, Сергей рассказал, что через Владимирскую тюрьму прошло столько людей, что у каждой камеры есть своя история. В камере №31 отбывал срок летчик-шпион Гарри Пауерс, угодивший в централ с космической высоты в 21 километр, после того как его самолет был сбит ракетой под Свердловском. Пауэрс был примерным заключенным, отчаянно трудился – клеил конверты, вязал и много читал.

Современный Владимирский централ состоит из 4 корпусов, тут содержатся убийцы, насильники, лица, совершившие повторные преступления в тюрьмах и колониях. Вообще особо дерзкие социопаты. Среди них – пожизненно осужденные из числа маньяков и серийных убийц.

В конце посиделок я дурачился и слезно просил Сергея посадить меня на сутки в централ или хотя бы прокатить на автозаке, но закаленный годами службы Сергей не пьянел и ограничивался рассказами. Расстались мы друзами и решили встречаться только по внешнюю сторону забора.

В последний день с больной головой и злой супругой я забрался на Водопроводную башню, пробежал вокруг Золотой Арки и посетил смотровую площадку рядом с Пушкинским бульваром. Небо над головой гудело, расплывалось свинцовыми чернилами и пожирало деревья огромными хлопьями снега похожими на белый пепел. Город будто был недоволен нами и намекал нам «мол, пора».

Поспешили на вокзал. Под умиротворенный стук колес я думал о том, что зимой посещать Золотое кольцо хорошо из-за отсутствия туристов и очередей, но холодно и скользко.

2. ВЛАДИМИР, ФЕВРАЛЬ 2016

Февраль, школьные каникулы, денег на теплую соленую воду нет, взгляды устремлены на родные просторы. Выбор останавливается на городе Владимир, который является одним из самых посещаемых мест Золотого кольца России.

Владимир ассоциируется у всех по-разному – у одних кто, не вышел из образа 90-ых – с песней Круга «Владимирский централ», у других, где интеллекта побольше – с неимоверно древнем интересным городом. Скромно причисляя себя к последним, тем не менее, включаю в план экскурсий Владимирский централ.

Скоростной уютный поезд «Ласточка», за два часа, под чай, и пряники доносит нас до небольшого вокзала г. Владимира. Следуем по пешему маршруту, найденном в интернете – «наш путь начинается с вокзальной площади», «пройдем по живописной, тенистой и довольной крутой улочке». В действительности – пяток замерзших деревьев, слева дымящая труба и крутая ледяная горка. Через пару минут совершаю кульбит, достойный быть представленным на Олимпиаде. Обзавожусь синяком размером с яйцо и оскверняю священный воздух города, бранной фразой.

О Владимире можно писать до мозолей на пальцах, до дрожи в коленях и мне обычному туристу, нет смысла пересказывать известные факты в отношении истории этого славного города и описывать памятники старины и архитектуры. Как говорят северные народы, что вижу, о том пою…

Гостиница «Владимир», девушки на ресепшен не улыбаются, на шутки не реагируют, все провинциально строго и просто. Охранник, выдавливает из мутных глаз грозный взгляд и чешет несвежие волосы.

На расстоянии вытянутой руки от гостиницы расположился Рождественский мужской монастырь, куда мы поскользили по ледяным тротуарам, поддерживая друг друга за руки, как запоздавшие с вечеринки друзья. Владимир не приветлив – встречает пронизывающим ветром, который кусает как дворовый пес и снегом, который, холодными змейками проникает к телу.

Гуляем по монастырю, вывески – «не фотографировать – не вести видеосъемку». Дабы не смущать монахов ведущих аскетичный образ жизни, следуем правилам. Монахи, как темные тени перемещаются в густом снегу по своим незамысловатым делам, не глядя в глаза посетителям.

Монастырь был открыт в конце XII века, князем Всеволодом Юрьевичем, тот который «большое гнездо», потому что плодился как кролик и имел 12 детей. Монастырь чтили и лелеяли все правители Руси, делая ему многочисленные подарки. В результате богоугодное заведения обзавелся серьезным хозяйственным обозом – земельными угодьями, недвижимостью и несколько тысячами крепостных крестьян, за счет которых и существовал монастырь. Хороший бизнес.

Монастырь славиться тем, что в 1273 году в нем был погребен великий русский полководец Александр Ярославович Невский. Парень был боевой, как сказывают – не проиграл не одного сражения – бил шведов в возрасте 20 лет в районе реки Ижоры, гонял немцев на Чудском озере, провёл успешные переговоры с ордой на предмет отмены воинской повинности, чем обессмертил своё имя. Но Петр Первый в начале XVIII века, мягко говоря, спер прах полководца и перенес его в Александро-Невскую лавру в Санкт– Петербурге, оставив Владимиру лишь палец святого, который находится в Успенском соборе.

Идем по набережной к смотровой площадке, легкие ботинки задубели и начали скользить, не хуже плохо наточенных коньков. Холодный ветер пронизывает насквозь, словно меч самурая. Опасаясь получить второй синяк, передвигаюсь, как бомж после приема омывателя для стекл. Смотровых площадок во Владимире несколько, одна из них расположена за Рождественским монастырем. Площадка пустая – никого нет, сугробы снега, прямо железнодорожные пути и новостройки. Справа красуется Успенский собор. Громадные позолоченные купола собора, сквозь снежную мглу освещают наши замерзшие лица.