Заметки забияки или На пути из физиков в маги

– Уф-ф-ф! – шумно вздохнул металлист. – Лиса, ты нам чайку не нальешь?

– Пожалуйста, – вежливо отозвалась я, берясь за заварочный чайник – Налью. Ой!

В комнату, гонимый ковриком, вбежал человек. Запутался в длинном балахоне, рухнул на колени, руки протянул:

– Смилуйся, государь-батюшка! Не вели казнить, – что есть мочи вопил он. – Вели слово молвить!

– Ой! – повторила я. – Что это еще за… комедия?

Заварка лилась мимо чашки. На столе образовалась лужица.

А с безобидным нашим Берендеем и вовсе произошла метаморфоза. Я никогда прежде не видела, чтобы человек за какие-то доли секунды из тщедушного интеллигента превращался в горделивого правителя.

– Ты почто руку на меня поднял, червь? – нахмурив брови, сурово вопросил Берендей в полном соответствии со своей новой ролью.

Бряк! Упала на стол крышка от заварочного чайника.

Упала, и покатилась по столешнице.

Глава 12.

Кто же он? Царь? Князь? Монарх? Король? И как себя с ним теперь вести прикажешь? Я торопливо вспоминала, не сболтнула ли чего лишнего. Вроде бы, нет… И вообще, откуда он тут взялся? Это у него такая загородная вилла, где он отдыхать от дворцовой суеты изволит, что ли? И где охрана? Уж не нее ли, должны мы были встретить в лесу, как он, помнится, спрашивал в самом начале знакомства?

Как всегда, вопросов было море, а ответов – ноль. Я покосилась на металлиста – тот следил за ходом допроса так, как будто от этого зависела его жизнь.

Монарх тем временем закончил низводить преступника до уровня амебы (ничего путного от преступника узнать так и не удалось), повернулся к нам.

– Друзья мои, – величаво молвил он. – Будьте так добры, веревки не подадите?

– Зачем же веревки? – отозвался металлист. – У нас кое-что и получше сыщется! Лиса, опутай его, пожалуйста, чем-нибудь колючим!

– Не смогу, – покачала головой я. – Кактусы у меня имеются исключительно для друзей, да и то в моменты аффекта. Так что придется лианами обойтись.

Монарх с любопытством смотрел, как растения ползут по преступнику, связывая его почище веревок. Вскоре преступник скрылся под толстым слоем дерева. Задохнется – не жалко!

– Э-э-э – проявила я красноречие. – Ваше ве…

– Оставь, Лиса, – устало отмахнулся Берендей. – Это я при народе царь. А сейчас я на отдыхе. Обращайся ко мне, как раньше.

– Ну, хорошо, – неуверенно протянула я. – Если получится…

– А ты постарайся, – подмигнул мне власть имущий. Выбрался из-за стола, прошелся мимо нас, притихших. Потом обратно. Видимо, думал о чем-то о своем, монаршем.

Мы ему не мешали. Я отправилась посмотреть друида, металлист – за мной. Состояние товарища стабилизировалось – ни туда, ни сюда. То ли он был в коме, то ли просто без сознания. Не врач я, чтобы в болячках разбираться.

На магическом уровне друид выглядел и того хуже – весь в какой-то липкой паутине. Я попробовала было ее тронуть, так та не далась, словно была из титана сплетена. Металлист ее трогать не стал – «мужик я, рисковать не буду». Я осмотрела друида еще раз, уже безо всякой магии. Воспаление от колючек зажило, и то хорошо. И, вернувшись на лавку, пригорюнилась. Запал боя прошел, на меня начало наваливаться чувство вины: если бы не мое ротозейство…

– Друзья мои, – остановился посреди избы монарх Берендея. – Вы закончили с осмотром?

– Да, в общем-то, – вздохнула я – Вы что-то хотели?

– Давайте, что ли, поговорим начистоту, – предложил монарх. – Начнем, пожалуй, с меня, – предложил он, видя наши сомнения.

Мы сидели молча, как завороженные глядя на сложную гамму чувств, отразившуюся на царском лице. Хозяин избушки и земель вокруг нее продолжил:

– …А там уж посмотрим, сможете ли вы мне доверять настолько, чтобы стать откровенными… с особой царских кровей, – горько добавил он. – Принуждать же я вас не хочу.

Так мы все снова оказались за одним столом. Но теперь уже напротив нас сидел не какой-то там интеллигент, но монарх. Так уж вышло, что оказались мы по разные стороны стола. Видать, дистанцировались чисто подсознательно, как и бывает всегда, когда откровенный разговор начинается принудительным образом.

– Вы, наверное, захотите узнать, почему я вас на ночлег пустил? – начал беседу монарх.

– Да, хотелось бы. И… где в это время была ваша охрана?

– Все время, пока мы вчера разговор вели, вас держали на мушке, – доверительно поведал нам монарх. – Меня лишь удивило то, что вас не завернули раньше. И, поскольку вы до избушки добрались, опасения мне не внушили, то я решил, что вам можно остаться…

Что же… Спасибо за откровенность, как говорится. А мы чего хотели?

Но…

– Это же опасно! – с удивлением воззрилась я на царя. – Нельзя монархам пускать в дом первых встречных.

– Я тоже немного разбираюсь в людях, – усмехнулся монарх. – И, кроме того, я увешан охранными амулетами, как елка новогодняя игрушками.

– Но вас же усыпили, – возразил ему металлист.

– На каждого зверя найдется свой охотник, – философски пожал плечами Берендей. – Но, признаюсь, для меня это покушение – тоже из ряда вон выходящее событие.

По словам монарха, в его стране до сих пор все было тихо, мирно и цивилизованно. Все мало-мальски значимые указы согласовывалось с многочисленными советниками и министрами. Налоги на дороги, всякую торговлю и земельные наделы он снизил, но самую малость, достаточную для любви народа, но недостаточную для роптания чиновников. И поэтому сейчас Берендей пребывал в недоумении относительно случившегося.

В конце своего выступления он пообещал нам оказать посильную помощь с лечением друида. А к его услугам были лучшие придворные маги, мистики и просто лекари. Все это обнадеживало. Но потом началась не самая приятная часть разговора.

– Вы уж простите меня, друзья мои, – сказал он сибирский монарх. – Но на моих подданных вы не тянете. Говор у вас не местный, да и не подпадаете вы ни под одну категорию населения.

– Ясно… Архетип у нас не тот, – мрачно подытожила я.

– Смысла не уловил, но в целом понятно, – отозвался монарх. – А что такое, этот архетип?

– А, это центральное понятие аналитической психологии, – ляпнула, как всегда, не подумав.

– Чего? – не понял меня даже металлист.

Бедолага Берендей был с ним весьма солидарен.

– Ну… это… некий универсальный образ, мотив или сюжет, который наделен свойством «вездесущности» и пронизывает всю культуру человечества с древнейших времен до современности.

Аудитория безмолвно, и, увы, бессмысленно внимала. А ведь я еще не дошла до «образов коллективного бессознательного»…

– В университете заучила. Ничего.

– Ладно, проехали, – посмотрел на меня снисходительно Илья. – По-моему, ц… Берендею и так ясно, что мы не отсюда, и не обязательно для этого терминами, не характерными для этого мира.