Замки из песка
Шрифт:
– Я армянка, – ответила со всей дерзостью, которой раньше даже не подозревала в себе. Реакция Лидии Игнатьевны стала для меня чем-то вроде заживляющего бальзама на раны, полученные чуть раньше. Конечно, ей не понравился мой ответ. Такие люди не готовы принять в свой дом и семью кого-то, кто стоит ниже на социальной лестнице. Захотелось рассмеяться от одного только вида ее вытянувшегося лица. На сморщенных щеках появился румянец, потускневшие глаза загорелись так, что молнии засверкали в светлых радужках.
– Я ожидала от тебя большего, Игорь, – больше она не обращала на меня внимания. Отныне я для нее не существую. Что ж, и на том спасибо.
Медленно поднялась на ноги, стараясь ступать как можно увереннее. Ноги в изящных
Бледно-розовое платье в пол, с длинными воздушными рукавами из прозрачного шифона. Скромное, в меру закрытое. V-образный вырез на груди, без намека на пошлость, на талии простой шелковый пояс. Волосы я собрала в простой пучок на затылке, оставив лишь несколько длинных непослушных прядей висеть по бокам, едва касаясь висков. Из украшений на мне были только серьги в форме крупных прямоугольников, опускавшихся до уровня подбородка. Мелкие бриллианты сияли и переливались каждый раз, стоило им встретиться с солнечными лучами или приглушенным светом лампы.
Образ девушки, достойной статуса «невесты» Лебедева. Именно так меня назвал Игорь, покидая комнату несколькими минутами ранее.
– Прости, что втянул в этот фарс, – прошептал он, замерев у двери. Что-то явно мешало ему, не давало покоя. Мужчина был таким с самого утра. После разговора с отцом он ходил, словно в воду опущенный. На все мои попытки выяснить причину столь странного поведения, Игорь отвечал, что все в порядке. – Мне, правда, жаль…
Его слова не давали покоя, а времени на размышления уже совсем не оставалось. Я должна быть внизу, рядом с ним. Нам предстоит играть пару на виду у сотни гостей, среди которых будут не только члены огромного семейства, но и их многочисленные бизнес партнеры. Не лучшая компания для такого интроверта вроде меня. Я даже понятия не имею, о чем с ними можно говорить. Эти люди живут в другом, незнакомом мне чужом, мире.
Вышла из комнаты – моего небольшого островка спокойствия в этом бушующем океане Лебедевых, и направилась к лестнице, массивной, украшенной живыми цветами, от аромата которых слезились глаза. Я иду медленно, аккуратно переставляя ноги, стараясь не свалиться, подобно неуклюжему мешку с картошкой. Да уж, забавное зрелище получится. Лидии Игнатьевне точно понравится такое шоу. Прошло уже несколько дней, а она все продолжала игнорировать меня. Зато ее сын не скрывал своего интереса…
Юрий Андреевич будто преследовал меня, постоянно возникал на моем пути, где бы я ни была. Его хищные, совсем как у змея, глаза-бусинки смотрели так, словно он знал обо мне все. Он то и дело давал понять, что мне не сбежать, не скрыться от него. Его взгляд предупреждал: «Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, Мери… Намного больше».
Заметила у подножия лестницы Игоря. Мужчина, одетый в черный смокинг и белоснежную рубашку, верхние пуговицы которой остаются распахнуты. Его глаза прикованы ко мне, он не видит ничего и никого, кроме меня. Или, делает вид, что не видит.
Замираю на последней ступени, принимаю его протянутую руку, позволяя своей ладони утонуть в его огромной руке. Пытаюсь подавить в себе желание отвернуться, выдернуть свои дрожащие пальцы из плена и скрыться в неизвестном направлении. Заставляю себя улыбнуться, но губы не слушаются. Я превратилась в один сплошной комок нервов, которые накаляются все сильнее и сильнее, стоит только поймать на себе множество пар оценивающих глаз.
– Ты прекрасно выглядишь, – повторяет свой комплимент Игорь, его рука по-хозяйски ложится на мою талию. Ловушка захлопывается, назад пути нет. – Расслабься, Мери, – шепчет мне на ухо, обдавая теплым дыханием. Мне некомфортно, чувствую себя посмешищем, выставленным на всеобщее обозрение. Осознание,
что всё это происходит на виду у всех, застревает в груди ядовитой занозой. – Доверься мне.Стараюсь не думать о том, как мне неприятно. Пытаюсь абстрагироваться, делаю вид, будто меня здесь нет. Это не я стою в окружении незнакомцев, собравшихся подобно падальщикам вокруг беззащитной жертвы. Знаю, что все они – звери в обличии людей. Они готовы на все ради выгоды, у них нет ни чести, ни совести. А во главе всей этой армии стоит один-единственный предводитель – Юрий Лебедев.
Чувствую, знаю, что он наблюдает за нами. Он не поверил в нашу великую любовь, несмотря на все заверения Игоря. Он видит нас насквозь, чувствует запах лжи.
– И как давно вы знакомы? – Спросил он, не сводя с меня пронзительного взгляда.
– Почти три месяца, – отвечает сын, отвечая отцу таким же взглядом. Это похоже на безмолвную борьбу, сражение двух Титанов.
– И уже готов жениться на ней? – Бровь Юрия вопросительно взлетает, шрам и синяки, в очередной раз, привлекают мое внимание. Это случилось около двух недель назад. Дмитрий напал на дядю, чуть не убил его. Никогда не поверю, что это произошло спонтанно, на пустом месте. Нет, он не способен на такое. Жестокость – это прерогатива Юрия, но никак не Дмитрия. – Не рановато ли, сын? – Последнее слово он произносит с некоторой издевкой. Звучит так холодно, презрительно. Почему?
Лебедев смотрит на сына так, будто перед ним вовсе не живой человек. Я наблюдаю за ними, молча, стараясь не выдать своего интереса. Интересно, что происходит в его голове? О чем он думает, глядя на нас с Игорем с таким пренебрежением?
Время завтрака подходит к концу, а моя тарелка все еще полна. Не могу заставить себя положить в рот хоть кусочек. Знаю, что не смогу его проглотить, даже разжевать не получится. Слишком накаленная атмосфера. За столом повисла звенящая тишина, во время которой слышу, как отчаянно бьется мое сердце. Лидия Игнатьевна даже не смотрит на нас. Ее глаза устремлены в сводчатые окна, за которыми барабанит осенний дождь.
– А долго ли ты был знаком с моей матерью, прежде чем затащить ее постель? – Игорь произнес это таким спокойным и будничным тоном, будто рассуждал о погоде. Я чуть не поперхнулась чаем и поспешила поставить чашку на стол. Смотрю на эту парочку во все глаза, но не решаюсь проронить и звука. – Помнится, раньше тебя не тяготили такие старомодные предрассудки, – мужчина улыбается. Холодно, мертво.
– Достаточно, – грохот от удара железным наконечником по полу, от стен поднимается эхо. Лидия Игнатьевна смотрит на внука так, будто хочет убить его одним взглядом. – Мне надоела ваша бессмысленная болтовня.
В то утро мне удалось уйти с поля боя целой и невредимой. Точнее, мне позволили уйти. Это было так же просто, как дважды два. Закрываю глаза, чтобы собраться с мыслями, взять себя в руки и продолжить игру с тенью.
Я сейчас открою глаза, улыбнусь и буду вести непринужденную светскую беседу со всеми этими лживыми аристократами. Они не смогут меня унизить, не получат возможности поиздеваться над неугодной невестой Лебедевых. Повторю все это, словно мантру. Уговариваю себя быть сильной, будто это может помочь. Глупая, глупая Мери. Как ты могла ввязаться во все это?
Подняв веки, возвращаюсь к действительности. Классическая музыка тотчас отгоняет назойливый рой мыслей, окутывая меня своим чарующим коконом. Смотрю на немолодую пару, стоящую напротив. Седой мужчина, облаченный в дорогой, сшитый на заказ, темно-серый костюм, смотрит на меня своими серо-зелеными глазами сквозь тонкое стекло очков. Ловлю на себе еще один оценивающий взгляд. Его супруга. Миниатюрная женщина с потускневшей кожей, на которой чувствуется отпечаток прожитых лет. Одета она в длинное вечернее платье из черного бархата. В ушах и на шее блестят бриллианты, на тонком запястье переливается браслет от известного ювелирного дома. Даже я могу его узнать.