Замки из песка

Подняв правую руку, постучала костяшками пальцев. Три раза, по старой привычке.

– Входите, – за дверью послышался его голос. Низкий, хранящий в себе некую тайну. Он навевал старые воспоминания, но, одновременно с этим, обещал нечто новое, незнакомое ранее. Словно за время, прошедшее с той ночи, голос Лебедева изменился, впрочем, как и он сам...

Я толкнула дверь и переступила порог кабинета. Комната была большой, светлой. Это обеспечивалось не только панорамными стенами, но и потолком (часть его была выполнена из стекла, что позволяло обеспечить приток естественного освещения). Интерьер был выполнен в стиле хай–тек: минимум мебели, светлые цвета (в основном, это были оттенки серого) и комфорт. Стол генерального директора был в центре, спиной к окну. Дмитрий сидел за своим рабочим местом, положив локти на чёрную поверхность столешницы и прижав подбородок к сцепленным перед собой пальцам. Его глаза, стальные, словно расплавленное серебро, смотрели на меня, длинные ресницы касались загорелой кожи. Этот взгляд приковал меня к месту, лишив дара речи. Я не могла ничего с собой поделать, как бы ни старалась.

– Мери, – он откликнулся назад и улыбнулся, обнажая стройные ряды белоснежных зубов, – проходите, присаживайтесь.

Он назвал меня по имени, и сердце в груди будто остановилось, стало трудно дышать. Не знаю, откуда во мне взялись силы, но я все же последовала его совету и, закрыв за собой дверь, подошла и села напротив. Кажется, не сделай я этого, мои ноги не выдержали и я бы упала. Здесь, в его кабинете, мне было не по себе. Словно попала в логово зверя и, позволила ловушке захлопнуться. Привычный страх начал просыпаться, в задворках сознания стали возникать прежние сомнения.

Смотрела на него огромными от ужаса глазами и не могла проронить ни звука. Язык прилип к небу, зубы склеились между собой. Только и делала, что нервно теребила ткань юбки, не замечая, что мну ее. Мне нужно было занять себя хоть чем-то, дабы не поддаваться панике.

– Как ваше самочувствие? Вы были у врача? – его вопросы загнали меня в тупик, заставив усомниться в собственном слухе. Сначала, даже не поверила, подумала – послышалась.

– Извините, – удивлённо переспросила. Хотела, чтобы он снова повторил свой вопрос.

– Ваше здоровье, – Лебедев подался вперёд, его глаза продолжали пристально изучать меня. Я испугалась, вдруг, он вспомнит. Что тогда будет? – Вы потеряли сознание, это не происходит на пустом месте.

Не послышалось. Он, действительно, интересуется моим самочувствием. Какая забота! Просто не верится. Только вот, он опоздал. Эти вопросы были уместны тогда, шесть с лишним лет назад. Какой смысл сейчас играть роль обеспокоенного благодетеля?

– Со мной все в порядке, благодарю вас, – я заставила себя выпрямить спину и посмотреть на него прямо, без тени страха. – Вы об этом хотели поговорить?

Сколько бы ни старалась, не могла избавиться от настороженных холодных ниток в голосе. Говорить с ним было выше моих сил, но я чувствовала в этом некую потребность. Это была игра на выживание с собственным страхом. Кто кого?

– Нет, – мужчина тяжело вздохнул. Кажется, он тоже чувствует мой враждебный настрой. Его взгляд вдруг изменился, в глубине серых глаз появился немой вопрос, прожигая меня насквозь. Я видела в нем интерес и любопытство. Лебедев словно пытался проникнуть в мои мысли и прочитать их, как открытую книгу. – Я хотел сообщить, что в пятницу вечером мы вылетаем во Францию. Начинается заключительный этап нашего проекта для «Mattia di Cara», нужно все проконтролировать. Как вы понимаете, сделать это без переводчика я не смогу.

Он говорил это так спокойно, будто сообщал мне о погодных изменениях, которые произойдут на неделе. Ему это казалось чем-то обыденным, не требующим особого внимания, а у меня внутри все сжалось от нервного напряжения. Так и хотелось поддаться истерике и засмеяться в голос.

«Я никуда с тобой не поеду, – взбунтовалась я. – Это невозможно. Этого просто не может быть!»

– Ты не можешь отказаться, деловые командировки – часть нашей работы. Ты обязана меня сопровождать, это прописано в твоем трудовом договоре.

Знакомый голос звучал так ясно и отчётливо, что мне стало не по себе. Пальцы нашли подлокотники кресла и сжали их.

– Вы что-то сказали? – с трудом выдавила из себя, заранее зная, что Лебедев молчал. Я уже всерьёз начала задумываться о том, чтобы записаться на приём к психотерапевту. Эти слуховые галлюцинации уже сводили с ума.

Мужчина нахмурился. Между его бровей залегли морщинки, взгляд изменился. Кажется, мой вопрос загнал его в тупик. Конечно, решил, будто я сумасшедшая. Чему здесь удивляться? Только, в его присутствии сохранять рассудок – это как ждать тропического ливня в пустыне Сахара. Бессмысленно и безнадёжно.

– Мери, вы хорошо себя чувствуете? – Лебедев встал и, обойдя стол, замер передо мной. Его огромная фигура застыла надо мной, словно скала. Он подавлял своей силой, лишал воли и здравого смысла.

Весь в чёрном, настоящий демон, вырвавшийся из пучины ада. От него веяло мощью и энергией, коими не обладала я. Запах дорогого парфюма окутывал завесой, образуя вокруг некое энергетическое облако. Он проникла в легкие, впитывался в мою кожу, прожигая ее.

Хотелось встать и броситься к двери. Бежать, как можно скорее, чтобы не допустить ошибок прошлого. Меня била нервная дрожь, сердце стучало где-то в горле.

– Вы смотрите на меня так, – начал он неуверенно, – словно я – Дьявол. В чем дело? Вы боитесь меня?

Господи, дай мне сил! Что же это такое? Почему он такой? Куда подавался тот монстр, которого я видела раньше?

– А д-должна? – заикаясь, спросила я.

Все происходящее казалось мне нереальным. Какая-то сцена из психологического триллера, но никак не моя жизнь. Я не чувствовала в этот момент ничего, кроме острой нехватки воздуха и желания закрыть глаза, уснуть и не больше не просыпаться. Но этого хотела только часть меня. Другая стремилась к нему навстречу, она рвалась вперёд, не давала топтаться на месте. Ей хотелось пройти этот жуткий, тернистый пусть до конца и найти, наконец, свой маяк.

Наши глаза встретились, и словно весь мир перестал существовать. Не осталось ничего, только этот миг и мы – две бесконечности, которым не суждено пересечься. Я чувствовала, как он дышит, его дыхание касалось моего лица, словно дуновение тёплого ветерка. Он стоял, облокотившись на стол, почти сидел на нем, руки скрещены на груди, глаза направлены прямо мне в душу. Я была беззащитна перед ним, словно маленькая зверушка, попавшая в хищные лапы зверя. Все ждала, когда он набросится на меня и положит конец глупой игре в кошки–мышки, но он не делал этого. Просто смотрел с такой грустью в глазах, которая, невольно, передавалась и мне. Я чувствовала, как ему плохо, видела, как мечется его душа. Это было невероятно. Впервые, он перестал казаться мне чудищем...

– Меньше всего на свете мне хотелось бы этого, – в этих словах прозвучало столько горечи, сколько мне не приходилось слышать или видеть никогда в жизни. Сейчас, он больше походил на раненую жертву, чем на охотника. – Поверьте, Мери, – он улыбнулся, но за этой улыбкой таилась только боль, она передалась и мне, – я далеко не святой и никогда не было таким, но... Я и не монстр, которого следует бояться. Там, внизу, – он говорил о сцене у входа в компанию, – вы увидели меня в ярости. Я знаю, что вас это напугало, но, клянусь, тогда мне было необходимо выпустить пар. Вы не знаете меня, поэтому, не нужно делать поспешных выводов. Простите, мне искренне жаль, что вы стали свидетелем всего этого...