Замки у моря

Нет! Она не хочет вешаться ему на шею. Если бы он хотел быть с нею, уже дал бы знать о себе.

Надо было рассказать ему про статью две недели назад, когда она только начинала над ней работать, но Молли побоялась, что лишь запутает ситуацию, потому что тогда они пытались разобраться в своих чувствах. Все же карьера оставалась для него на первом месте. Работа значила для него больше, чем все остальное, включая и ее.

Но в ту чудесную ночь, когда Квин целиком принадлежал ей, он даже не упомянул ни о Филе, ни о карьере. И Молли смогла расслабиться и насладиться всем сполна. Это было незабываемо.

Когда на следующее утро он высказал ей все в лицо, она предположила, что он просто вспылил.

Но прошло три дня…

Он возненавидел ее за то, что на него разозлился Фил. Как бы несправедливо это ни было, все случилось именно так. Она попыталась объяснить, что бояться ему нечего. Но он слишком разозлился, чтобы выслушать ее.

Молли остановилась и плотнее закуталась в одеяло. Она стояла и слушала стрекот сверчков и шелест ветра в высокой траве. Отсюда не было видно ни домов, ни огней. Поздний час и прохладная тишина означали, что пляж полностью в ее распоряжении. Именно это сейчас было необходимо.

Она обернулась и поняла, что рано стала рассыпаться в благодарностях за то, что осталась в одиночестве. Чья-то фигура показалась на фоне неба, решая, хороша ли ночь для прогулки по пляжу. Нет, хотелось закричать ей, уходи прочь, я первая пришла сюда. Молли почувствовала, что незнакомец смотрит на нее. Хорошо бы он угадал ее мысли.

И он пошел, но не прочь, а по направлению к ней. Раздражение на миг охватило ее, но тут она узнала знакомую походку этого длинноногого человека. Даже в темноте Молли могла отличить походку Квина.

Ее чувства смешались. Появление Квина могло означать либо все, либо ничего. Он мог просто приехать за какой-нибудь забытой вещью.

Она смотрела, как он приближается. Скудный лунный свет мешал понять выражение лица, пока Квин не подошел так близко, что можно было без труда коснуться его.

Увидев его глаза, Молли почувствовала, что сердце остановилось. Нежным взглядом он смотрел на ее волосы, губы, глаза… осторожно поднял руку и провел пальцем по ее ресницам.

— Слезы? — произнес он нежно. — Молли…

Она, дрожа, всхлипнула.

— Ты вернулся. Я… я уже не думала…

— И я не думал. Или думал слишком много. Хотя мы с Филом все же похожи.

— Нет, ты совсем не похож на него, Квин. Я могла понять это с самого начала, но я боялась.

— Тебя нельзя в этом винить.

— Ты больше не злишься на меня за то, что Фил все узнал?

— Молли! — Он взял ее лицо в свои руки. — То, что я говорил… Я не имел в виду… Я должен был посадить тебя в машину и увезти с собой. Это было против моей натуры, но я жалею, что не поступил так.

Она снова всхлипнула.

— Мы оба совершили ошибку, идя на поводу у самих себя.

— Я идиот.

— Скажи громче. Хочу, чтобы все это слышали.

Он откинул назад голову и прокричал:

— Я идиот! Квин Маршалл…

Она накрыла его рот рукой. Он поцеловал ее ладонь.

— Раньше мне казалось, что стать врагом Фила — худшее, что может случиться в моей жизни, — сказал Квин. — Потом это произошло, и я понял, что, пока ты со мной, остальное не имеет никакого значения.

Молли прикусила губу, чтобы не расплакаться от радости и облегчения. Квин положил руки ей на плечи и прижался лбом к ее лбу. Они стояли, наслаждаясь близостью и теплом друг друга. Молли первая нарушила тишину:

— Почему ты так долго не возвращался?

Он чмокнул ее в лоб.

— Я думал, ты простила Фила.

Она изумленно смотрела на него, не произнося ни слова.

— Да. Я же сказал, что я идиот. Потом стал звонить знакомым, и всплыли очень интересные вещи. Похоже, моя Славная Молли очень предприимчивая женщина.

— Славная Молли? — Она прокрутила это в голове и одобрительно кивнула. — Продолжай.

— Многие люди, которым я звонил, разговаривали с одной очаровательной девушкой, работающей над статьей о Филе Оуэне для «Рекламы сегодня». Я догадывался порой, что не один считаю его хвастуном, и теперь мои догадки полностью подтвердились.

— Что посеешь, то и пожнешь.

— Но, говорят, статья уничтожена. Потом оказывается, что Фил даже и не пытался раздавить меня. Понимаешь, в каком свете предстает все? Даже такой идиот, как я, понял.

— И в каком же свете все предстает?

— Славная Молли научилась искусству вымогательства.

Она пожала плечами.

— Он угрожал мужчине, которого я люблю.

Квин посмотрел ей в глаза и глубоко вздохнул.

— Ты меня опередила. Я хотел признаться тебе в том же.

Она улыбнулась.

— Я тебе еще ни в чем не признавалась. Разве не так?

— Ладно, будем считать, что я ничего не слышал. — Он коснулся губами ее уха. Дыхание было горячим, но не оно согрело ее. — Я люблю тебя, Молли. Я люблю тебя так сильно, что это пугает меня.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она в ответ. — И это меня совершенно не пугает.

Квин прикоснулся губами к ее губам. Она почувствовала себя маленькой девочкой, обвила его руками, и одеяло стало спадать с плеч. Он ловко поймал его и накинул ей на плечи.

— А под этой штукой хватит места для двоих? — спросил он.

Она накрыла его одеялом и была тут же вознаграждена. Квин обнял ее за талию и притянул к себе. Другой рукой он гладил ее волосы и наклонял ее голову для поцелуя, страстного и глубокого.

— Три дня! — прогремел он, целуя ее лицо и шею. — Я больше не хочу расставаться с тобою.

Молли не заметила, когда он успел расстегнуть кофточку. Она только почувствовала холодное дуновение ветра на груди, горячие руки Квина и простонала от удовольствия. Он расстегнул молнию на ее джинсах, она сняла с него свитер. Они чуть не упали, пока с Квина слетали ботинки, джинсы и трусы.

Квин обнял Молли. Ее желание возрастало с каждой секундой, заставляя забыть обо всем на свете, кроме Квина.