Замки у моря

Ночное небо перевернулось, и он опустил любимую на шуршащий под одеялом песок. Она уже не владела собою, а его руки и губы все ласкали ее тело.

Он поцеловал ее губы.

— Доверься мне, — прошептал он, и его рот жадно двинулся по ее телу.

Она стиснула руками его голову. Обжигающее дыхание горячих губ вызвало крик чувственного наслаждения, и Молли раскрылась навстречу его нежным поцелуям, которые становились все крепче, продолжительнее и острее. Она была в жарком мареве, плавилась в неведомых ранее ощущениях и, когда он остановился, подняв голову, только прошептала, прижав его к себе:

— Не останавливайся.

Молли услышала легкий смешок и тут же ощутила их слияние.

Он приподнял ее, и она почувствовала себя в полете, а он ждал малейшего сигнала, чтобы воспарить с нею в небеса, словно лебедь.

Она улыбнулась, и Квин понимающе улыбнулся в ответ. Он отбросил сдержанность, ее лебедь приземлился, дотронувшись до нее крылом. Такое она испытала впервые.

Обессиленные, они лежали на песке, и сердца их бешено стучали. Молли глубоко вдохнула свежий прохладный воздух. Она погладила Квина по спине и поцеловала его в закрытые глаза. Он не глядя чмокнул ее в ответ. Поцелуй пришелся на кончик носа.

Вдруг что-то мокрое попало ей в глаз, и она моргнула. Еще одна капля на руке, еще одна на ноге.

— Квин, пошел дождик.

Он невнятно пробубнил что-то. Молли попыталась приподняться, но Квин и не думал ее отпускать. Она, рассмеявшись, легонько толкнула его.

— Квин! Дождь идет. Вставай!

Он приоткрыл глаза и лениво улыбнулся. Молли подумала, есть ли в мире что-нибудь такое же греховное, как улыбка этого мужчины? Дождь пошел сильнее, но Квин так и не дал Молли подняться.

— Просто лежи и наслаждайся, как я, — сказал он, приковывая ее руки к песку.

Она беспомощно засмеялась, закрывая глаза. Вдруг он резко приподнялся на локте.

— О, нет.

— Что?

— Мы ничего не использовали.

— А-а, я даже об этом не подумала…

— Я тоже. Такого никогда раньше со мной не случалось.

— Что ж, у меня сейчас неподходящий период.

Он поцеловал ее и поднялся, собирая их одежду.

— Нет такого периода, который на сто процентов безопасен. Извини. — Он продолжил с задумчивым выражением лица: — Хотя я не стал бы так говорить, если бы ты забеременела. Не стал бы извиняться. Короче… — Он вздохнул. — У меня не очень хорошо получается выражать свои мысли.

Молли подошла и посмотрела ему в глаза.

— У тебя все получается хорошо. — Она провела пальцем по его губам. — Я люблю тебя, ты любишь меня. Чем может стать наш ребенок, как не благословением небес?

— Но я не хотел наваливать это на тебя так быстро. Не хотел спугнуть тебя. — Он глубоко вздохнул и взял ее за руки. — Выходи за меня, Молли.

Сердце подпрыгнуло внутри, замирая. Она лишилась дара речи.

— Понимаю, ты уже однажды обожглась, и я не хочу принуждать тебя. Но таковы мои намерения, и я хотел, чтобы ты была в курсе.

Она открыла было рот, но он продолжил:

— Предупреждаю, что не собираюсь составлять никаких контрактов.

— И я должна доверить тебе свои обширные владения?

— Знаешь, я обнаружил, что немного старомоден, когда дело касается брака. — Он хмуро усмехнулся. — Ведь это ты нашла работу.

— А ты еще не нашел?

— Я искал пару дней. Предложения есть, но ничего существенного… Как я подтрунивал по поводу твоего положения, а ты умудрилась найти работу, не выходя из дома.

— Я же ездила к Рэнди…

— Ты всегда придираешься к словам?

Она издала раздраженный возглас, пытаясь всунуть руки в промокшие рукава кофточки.

— Не утруждайся, — сказал Квин. — Все равно сейчас придется снимать.

Он положил руку на спину Молли.

Они прошли по омываемому дождем пляжу и поднялись к парковке. Дом радостно приветствовал их теплым светом на втором этаже. Молли рванула к нему.

Обнаженная по пояс, она пересекла стоянку и побежала по дороге, смеясь над Квином, пытающимся завернуть ее в одеяло. Можно подумать, все выбегут смотреть на нее ночью, когда дождь льет как из ведра.

Она остановилась посередине дороги, торжествующе пританцовывая. Квин перекинул Молли через плечо и понес ее через сад к дому, важно перечисляя те части ее тела, которые теперь, когда они обручены, были доступны только ему.

— А мы уже обручены? — с иронией спросила она его спину.

— Почти.

Славная Молли решила, что с радостью проведет остаток своей жизни в спорах с этим неповторимым мужчиной с глазами жиголо.

Патриция Райан Август

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Салли Каррэн открыла глаза и села в кровати. Странно. Будильник еще не звонил: было только семь утра.

Послышался скрип. Салли склонила голову и прислушалась.

Снова.

Кто-то ходит?

Да не может быть. Скорее, рвется наружу страх. Со вчерашнего вечера она не переставала думать о том, как будет жить здесь целый месяц совершенно одна. И теперь ее паранойя дала волю воображению…

Она повернулась к окну, выходившему на закрытую веранду первого этажа. Чья-то тень мелькнула за занавеской.

Салли вскочила с кровати. Она дрожала от страха.

Скрип-скрип. Грузные шаги медленно удалялись в сторону крыла, где находился единственный в доме телефон.

Салли откинула лезшие в глаза волосы и облизала пересохшие губы. Она чувствовала себя уязвимой в сорочке без рукавов, но и речи быть не могло о том, чтобы терять время на переодевание. На ватных ногах она вышла из спальни.

На пороге гостиной остановилась и прислушалась. Последний раз звук шагов раздавался именно здесь.

Тишина.

Телефон стоял на тумбочке рядом со старым, видавшим виды проигрывателем. Салли вошла в гостиную, прикидывая в уме, что лучше: позвонить в Службу спасения или бежать куда подальше.

Вдруг что-то привлекло ее внимание, и она повернулась. За раздвижной стеклянной дверью стоял темноволосый мужчина. Он был такой высокий, просто огромный и… наполовину голый. Мужчина не заметил Салли, потому что был поглощен открыванием двери.

Та со скрипом поддалась. Он открыл ее до конца, положил что-то в задний карман шорт (единственное, что на нем было надето, не считая ботинок) и, подняв голову, увидел Салли.