Замок Фрюденхольм
Шрифт:
Флемминг Прос так и не уснул. Бледный от усталости, он просматривал книжные полки и ящики; ему казалось, что некоторые вещи опасно держать при себе, — вдруг немцам вздумается сделать налет на их дом. В квартире было центральное отопление, и Флеммингу пришлось носить книги в гостиную родителей, где для уюта был устроен камин, — как говорила его мать: «fire-place» [17] и «cosy-corner» [18] с подушками и скамеечками, каминными щипцами, мехами и вилкой для поджаривания хлеба. Теперь камин разожгли комплектом «Студенческой газеты».
17
Очаг (англ.).
18
Уютный
Листовки, скопившиеся за годы революционной молодости Флемминга Проса, посыпались в огонь. «Кризис сельского хозяйства», «Кто украл деньги рабочих-обувщиков?» В камин!
У Флемминга Проса был и «Капитал» Карла Маркса. Четыре тома в серых полотняных переплетах с вызывающим упорством красовались на его полке. Он еще не успел их прочитать, но поставил себе целью сделать это потом, когда у него будет больше времени. Теперь это никогда не понадобится. То были красивые дорогие книги, две тысячи семьсот страниц на тонкой бумаге. Он собирался подчеркнуть кое-какие места, оставить на полях пометки, как доказательство вдумчивого чтения. Теперь не до того.
«Капитал» горел плохо. Книги обуглились по краям, но никак не хотели по-настоящему заняться огнем. Прос неистово бил по ним каминными щипцами, руки у него дрожали, ведь если опасная книга не поспешит сгореть, это может стоить ему жизни. Мать в утреннем халате помогала ему — раздувала мехи, украшенные медными гвоздиками и норвежским государственным гербом. Она спокойно и методично дула на книги Карла Маркса, и огонь наконец вспыхнул по-настоящему.
Этот норвежский лев с топором в передних лапах, изображенный на мехах, напомнил фру о мирном отдыхе в долине Гудбранд. Теперь немцы пришли и в Норвегию, там шла война, в горах велись сражения. Немыслимо представить себе театром военных действий это туристское местечко и отель, где бывало семейство Прос!
Друзья сообщили по телефону, что в Норвегии оккупационные войска заняли пространство от Осло до Тронхейма и что норвежская армия оказала сопротивление. Профессор Прос был знаком с главным редактором газеты «Дагбладет» Ангвисом. Тот наверняка все знает, и профессор отправился в город, чтобы разузнать новости.
Наконец «Капитал» сгорел. Молодой Прос принес еще кипу литературы. Фру Прос, спокойная и представительная, стояла с мехами наготове. Сгорели «Борьба за культуру» и «Дыхательная щель». И небольшой, еще не прочтенный сборник избранных произведений Фредерика Дрейера [19] также попал в камин.
19
Фредерик Дрейер (1827—1853) — датский социалист, ярый антиклерикал, выступавший за создание рабочей демократической партии в Дании.
— Ты думаешь, немцы знают Фредерика Дрейера? — спросила фру Прос.
— Они знают гораздо больше, чем ты подозреваешь, — сказал ей сын, — Во всяком случае, книга вышла в издательстве «Монд» — это уже плохо.
— Да она даже не разрезана, — возразила фру Прос.
За компанию полетели в камин сексуально-политические брошюры Роберта Риге. Отдельные номера журнала «Сексуальтиденде» и «Как обстоит дело с культурой» Поуля Хеннингсена также были преданы огню, и профессорша методично раздувала над пылающим свободомыслием нарядные норвежские мехи.
Внезапно в радиоприемнике послышались какие-то звуки, и мать и сын замерли, напряженно вслушиваясь. Датский диктор зачитывал послание генерала фон Кауниша. По голосу диктора
чувствовалось, что он нервничает и читает против воли. Послание это было приблизительно то же, что и напечатанное на зеленых листках, которые сбрасывали над Копенгагеном немецкие летчики. Народу предлагалось сохранять спокойствие и не выключать радио, так как могут последовать важные сообщения. Затем дали граммофонную музыку: «Калле из Сконе». Воззвание генерала повторялось через каждые полчаса.Фру Прос помешивала щипцами в камине, и обугленные брошюры снова воспламенялись. Сын принес еще несколько книг и газет, которые считал опасными. Последними сгорели в камине семейства Прос папка для писем, бювар и пресс-папье с монограммой и пластмассовыми серпом и молотом.
15
Во всех домах радио было включено. По всей стране ожидали, что же наконец сообщит им радиовещание.
Граф Пребен, явно чего-то ожидая, расхаживал по своим парадным комнатам в замке Фрюденхольм и слушал граммофонные пластинки, которые проигрывались между передачами воззвания немецкого генерала. Белокурый ариец, он ходил по своим историческим комнатам в блестящих черных сапогах. В кармане лежал вычищенный и заряженный револьвер.
Граф побывал в Копенгагене и, вернувшись в замок вечером восьмого апреля, сразу же начал чистить револьвер. В столице его задержали светские обязанности. В субботу шестого апреля он был на званом обеде на Кастельвей у немецкого посланника Христиана фон Ренте-Финка, где присутствовали многие деятели культуры, например писатель Франсуа фон Хане и дирижер Фуртвенглер, а также датские политические деятели и высшие офицеры армии и флота. Фон Ренте-Финк часто гостил у графа Пребена в замке Фрюденхольм, однако в этот вечер он был до странности рассеянным и как будто с трудом узнал своего датского друга. Жена посланника была неестественно оживленной, нервничала, смеялась и громко говорила. Большинство же гостей говорили еле слышно.
Франсуа фон Хане шепнул графу:
— Погляди-ка на адмирала! Кажется, он боится, как бы немцы не взяли его в плен, когда подадут кофе.
И граф, поглядев сквозь монокль на адмирала, ответил на своем фюнском диалекте:
— Да, черт возьми, у него немного удрученный вид!
В углах возбужденно перешептывались датские морские офицеры. Им стало известно, что корабли морского флота внезапно были отозваны из Копенгагена и направлены в фарватеры вблизи Фредериксхавна, Скагена и Хиртсхальса. Морские офицеры не понимали этой диспозиции. Франсуа фон Хане и граф Пребен с улыбкой переглядывались.
Ближе к полуночи демонстрировался фильм об участии немецкого военно-воздушного флота в войне против Польши. Смотрите, вот что бывает с народом, который оказывает сопротивление! В строптивой стране остаются одни руины и воронки от бомб. Под конец на экране появился Герман Геринг и с добродушной улыбкой обещал зрителям скорую гибель Англии. Графу показалось, что у датских офицеров был смущенный вид, когда они прощались и благодарили хозяина и хозяйку за субботний вечер шестого апреля.
Сегодня было девятое число.
Музыка по радио прекратилась, и граф перестал ходить по комнатам. Проснулась овчарка и насторожила уши. Снова и снова передавалось воззвание генерала:
«…поэтому Германия решила предупредить английское нападение и взять на себя защиту нейтралитета Дании… В настоящее время достигнуто соглашение между правительством немецкого рейха и королевским датским правительством. Это соглашение гарантирует сохранение датского королевства, армии и флота, уважение свободы и независимости датского народа… Населению предлагается продолжать свою повседневную работу и обеспечивать спокойствие и порядок!»