Замок храпящей красавицы

– Подарок, – торжественно заявила Алла Константиновна, – я всегда приношу их основному действующему составу, чтобы люди знали, как я ценю их творческие искания. Ах, не благодарите! Мне приятно вас порадовать. Все, все, молчите, пойду дальше, надо других осчастливить.

Помахав Марфе рукой, на пальцах которой сияли рубины и изумруды размером с куриные яйца, Алла Константиновна, шурша необычайно широкой юбкой платья, продав которое можно накормить население трех бедных африканских стран, выплыла из гримерки.

Ермолова открыла коробочку. На красной подушечке лежала крохотная подвесочка, маленькая, искусственно выращенная жемчужинка с приделанной к ней позолоченной петелькой. У Марфы есть домработница, немолодая Галя, которая любит драгоценности. Два раза в год, тридцатого декабря и накануне дня рождения Гали, актриса не ленится заехать в самую дешевую московскую ювелирную лавку и покупает там наименее дорогой браслет или цепочку. Удовольствие обходится Ермоловой в несколько тысяч рублей, больше трех‑четырех она в магазине не оставляет. Марфа может себе позволить потратить большую сумму, но зачем? Галина приходит в восторг от ерундовой цацки и долго благодарит барыню. Ну не покупать же прислуге то, что носишь сама? Не стоит баловать домработницу.

Подарив Марфе грошовую ювелирку, Алла Константиновна указала Ермоловой на ее место, без слов произнесла: «Ты актриса, звезда, но для меня ты всего лишь женщина, нанятая выполнять каприз семьи Верещагиных, некто вроде помеси горничной, шута и балаганной танцорки».

Это было уже слишком. Марфа схватила со столика ножницы, спрятала их в клатч и пошла за сцену, туда, где лежал страховочный пояс для Карлсона.

Глава 18

– Я хотела проучить гаденыша, – шептала Марфа, – решила выставить его полным идиотом! Люди не знают, какой Вересаев трус! Он даже тараканов боится! Смешно! Увидит прусака и впадает в истерику. Я полагала, что, когда петля оторвется, мерзавец прилюдно обосрется. В прямом смысле слова наложит в штаны. Спектакль прервут, люди в зале загогочут, Филипп Леонидович всегда зовет журналистов, правда, с желтой прессой Верещагин дел не имеет, приглашает корреспондентов из серьезных изданий. Надо же быть столь наивным! Да большая часть «умных» репортеров служит на два фронта, утром пишет в какой‑нибудь «Экономический обозреватель», а вечером строчит под другой фамилией в «Желтуху». Про обделанные с испугу штаны Вересаева узнает вся страна! Всякий раз, когда он будет возникать на экране, зритель станет подсмеиваться: засранец с микрофоном! У людей карьеры от меньшего рушились! Владельцу канала не нужен ведущий шоу с таким имиджем. Ну и представление Верещагина накроется медным тазом. Пустячок, а приятно. Да змеенышу повезло немерено, что он спланировал на кровать, даже пискнуть не успел!!!

Лицо актрисы исказила злая гримаса.

Я укоризненно покачала головой:

– Навряд ли Филипп Леонидович заплатил бы гонорар труппе, если бы представление не состоялось. Ты не подумала о деньгах, когда бросилась портить страховочный ремень?

Ермолова нервно повела плечами.

– Такая обида меня охватила!

– Ты очень рисковала, – продолжила я.

– Чем? – рассердилась Марфа. – Если ты сейчас снова вспомнишь о вознаграждении за работу, то повторяю, из моей головы начисто вылетели мысли о деньгах. Я представляла рыдающего от ужаса, обделавшегося дерьмом на глазах у массы народа Вересаева и радовалась до дрожи.

– Тебя могли поймать в тот момент, когда ты подрезала нитки, – вздохнула я, – Михаил Степанович постоянно находится за кулисами.

– Но ведь никто ничего не заметил! – воскликнула Марфа. – Мне повезло! Бутафора за кулисами не оказалось! Я быстренько ножничками поработала и удрала. А после спектакля испугалась! Вдруг Михаил Степанович сообразит, что неспроста нитки порвались! Тревожно на душе стало! Я решила, пока народ жрет и пьет, за кулисы сбегать и штаны Карлсона в своем чемодане спрятать. Не велика потеря для Верещагина, о рваных портках хозяину не доложат. Побежала потихоньку искать брюки, а их нет на столе за кулисами! Куда подевались? Все лежит, а штаны исчезли!

Я кивнула. Михаил Степанович успел отнести испорченный реквизит к Фаине на склад, я увидела штаны Карлсона там. А вот Марфа не подумала о Фае.

– Все перерыла! – частила Ермолова. – Нету! Хотела уйти незаметно, слышу из коридора шаги, странные такие, топ‑топ, шмур‑шмур. Ну, словно пьяный ползет! Я аккуратно в коридор глянула. Ба! Муркин! Петруччио меня не заметил, я его спину видела. Муркин умеет связи заводить. А я стеснительная, мне и в голову не придет с олигархами корешиться.

– Петр был один? – насела я на Марфу.

Ермолова кокетливо прищурилась, похоже, у нее все жесты, гримасы и ужимки старательно отработаны перед зеркалом, но почему она решила, что ей идет изображать близорукость?

– Никого рядом не было, – сказала актриса, – я еще подумала, что Муркин идет как‑то неуверенно, небось хорошо выпил, вот и захмелел, куда же он рулит? Топает к Верещагину в дом, «альбертиками» сияет, пижон!

– «Альбертиками»? Что это за звери? – удивилась я.

Марфа снова прищурилась и чуть отодвинулась от меня.

– Фирма «Альберт Альберти» [5] . Производит самую дорогую мужскую обувь и аксессуары. Отличительный ее признак – выложенный перламутровыми пластинками вензель «АА». Он присутствует везде, на любых кожаных изделиях фирмы. На ботинках этот знак помещен в углублении между каблуком и носочной частью, там зона, которая при ходьбе не касается пола, остается всегда не тронутой.

– Вроде красной подошвы от Лабутен на женских туфельках, – кивнула я.

5

Название выдумано автором, любые совпадения случайны.

Марфа опять продемонстрировала свой фирменный прищур.

– В принципе, да. Идет мужчина, а буквы сверкают. Вот только человек со вкусом не наденет лапти от Альберти. Они, как сумочки Луи Вюиттон, не комильфо.

– Не вижу ничего дурного в изделиях от всемирно известной фирмы, – заспорила я.

Марфа снисходительно засмеялась.

– Ну конечно! Это дурновкусие, дорогая, демонстрировать лейблы. Надо быть скромнее, не выпячивать логотипы, не кичиться богатством.

Я покосилась на лаковые очаровательные туфельки звезды, на их носках сверкает пряжка в виде букв «ОМ».

Сумки от итальянского дома, в фанаты которого записано более половины женщин земного шара, Марфа подвергла остракизму, потому что они украшены инициалами «LV», а вот шпильки от Оноре Муни, на ее взгляд, вполне достойная вещь. Где логика?

– Покупать «альбертики» – брр, – поежилась Марфа, – но Петруччио выпендрежник, он в Москву из Зажопинска приехал, никак не может нарадоваться, что из дерьма вылез. Комплекс провинциала. Приобрел квартиру на Садовом кольце, таскает на запястье золотой кирпичеобразный будильник! По‑настоящему богатые мужчины над ним подсмеиваются. Времена малиновых пиджаков, цепей толщиной в ногу, перстней и колец в носу миновали! Сейчас мальчиков украшает скромность, а у Петьки…

Ермолова осеклась, ее глаза расширились.

– А у Петьки… – повторила я.

– Я только сейчас сообразила! – подпрыгнула на диванчике актриса. – Петьку впервые к Верещагину в проект позвали, вот он и хотел шанс не упустить, связи среди зрителей застолбить. Анекдот! Смешно! Муркин очень суетный! Ничего в нем от истинного актера нет! Дутая величина! Знаешь, он прихватил с собой вторые часы.

Я молча смотрела на Марфу, а та окончательно развеселилась.

– Нет, настоящий цирк. Я еще понимаю, когда женщина берет кофр с украшениями. Сначала она появляется в изумрудном комплекте, затем меняет его ну, допустим, на сапфировый. Нам простительно желание «выгулять» ювелирку, но мужику! Только сейчас вспомнила! Петька по коридору спешил, «альбертиками» сверкал, одну руку в карман пиджака засунул. Кто так поступает? Король дискотеки села Хрюкино? – Марфа закатила глаза. – И это чмо носит титул звезды экрана? Брр. Меня прямо передернуло! Фу. На второй руке у Муркина были часы, ремешок из стали с кожаными вставками. Отлично помню, он такой издалека приметный, необычный. Я подумала: «Ну, Петрилло не безнадежен. Может, завел богатую бабу? Она ему подарила элегантный «Фрэнк Дзи» [6] . Сам Петька эти часики не приобретет. «Дзи» стоят немерено, смотрятся просто, но знающий человек сразу сообразит, что на запястье у мужика не менее четырех миллионов. Ремешок от «Дзи», как вензель у «альбертиков». Знаковый аксессуар! Ну и что ты думаешь? Не вечер, а сплошное удивление! Сначала Вересаев не обосрался, а ведь должен был!

6

Название придумано автором, любые совпадения случайны.