Замок и ключ

Я посмотрела на Оливию. Она, прищурившись, глядела вдаль, таймер тикал рядом.

— Помнишь, ты сказала, как тяжело тебе привыкать к новой школе и что ты ни с кем не разговариваешь и не заводишь друзей? — спросила я.

— Да, — ответила она несколько настороженно. — А что?

— Что изменилось? Я имею в виду — почему ты подружилась со мной?

Она задумалась. Мимо нас проехал минивэн и остановился с другой стороны касс.

— Не знаю, — наконец сказала Оливия. — Наверное, потому что у нас было что-то общее.

— Школа Джексона?

— И она тоже. Но еще то, что мы не похожи на остальных учеников в «Перкинс-Дей». Ну, ты понимаешь, у нас есть что-то общее, хотя и разное. У меня — семья, не самое лучшее материальное положение. У тебя… Ну, ты выпиваешь и склонна к правонарушениям…

— Эй! Это было всего лишь один раз!

— Ладно-ладно, шучу, — сказала Оливия, небрежно махнув рукой. — Просто ни ты, ни я не вписываемся в рамки, установленные этой школой.

— Тут ты права.

Она выпрямилась, откинула с лица косички.

— Суть в том, что в мире существует огромное количество людей. И у каждого своя точка зрения, как правило, не совпадающая с твоей. Поэтому, когда ты встречаешь человека, с которым у тебя есть что-то общее — особенно если это касается важных вещей, — надо за него держаться. Понимаешь?

Я посмотрела на таймер, который лежал на бордюре между нами.

— Точно подмечено. Даже двух минут не прошло.

— Краткость часто недооценивают, — весело сказала она, затем, глядя через мое плечо, помахала кому-то сзади меня.

Повернувшись, я с удивлением увидела Жервеза; в своей двубортной куртке он стоял у касс кинотеатра. Увидев меня, Жервез покраснел, схватил билет и поспешил ко входу.

— Ты знаешь Жервеза? — спросила я Оливию.

— Добавочная соль и двойные лакричные тянучки? Он здесь завсегдатай.

Я уставилась на нее.

— Обычный его заказ. Большой стакан попкорна, без масла, но с добавочной солью, и две упаковки лакричных тянучек. Он смотрит как минимум по фильму в неделю, похоже, большой любитель кино. А ты откуда его знаешь?

— Да так, в школу вместе ездим, — ответила я.

Значит, у Жервеза есть и другая жизнь, кроме наших совместных поездок. По идее, ничего странного, но я почему-то удивилась.

Внезапно раздался звонок: телефон Оливии. Она вытащила его из кармана, бросила взгляд на экран и тяжело вздохнула. Лейни.

— А что я говорила? Заметь, я нисколько не злорадствую.

Я молча смотрела, как Оливия открывает мобильник, нажимает на кнопку и говорит, что подъедет через минуту. Она взяла книгу, встала и отряхнулась.

— Наверное, тебе это тоже нравится, — сказала я.

— Что именно?

— Все это. — Я обвела рукой вокруг себя. — То есть ты приехала сюда и засекаешь ее время. Значит; ты не против того, что она делает.

— Не значит. — Она сунула книгу под мышку и вытащила из кармана ключи. — Просто я — лохушка.

— Неправда.

— Ну, тогда не знаю, почему я здесь. Может, потому что она — моя двоюродная сестра и попросила меня помочь? Я особо не задумываюсь. Ладно, увидимся позже.

Я кивнула, и она пошла через парковку к своей машине. Глядя ей вслед, я думала о том, что она говорила о тех, с кем у тебя есть что-то общее, потом вспомнила, как в День благодарения мы с Нейтом стояли в гараже и я рассказала о маме и нашей семье. Судя по всему, общие черты, взгляды, общее положение могут закончиться дружбой, семьей или даже тем, что ты будешь сидеть одна на обочине, пытаясь понять саму себя.

Не только я чувствовала себя странно. Даже погода словно сошла с ума.

— Согласись, что это ненормально, — покачав головой, сказала Харриет, когда мы вышли из торгового центра на парковку для сотрудников. — Разве когда-нибудь было семьдесят семь градусов за неделю до Рождества? [9]

— Во всем виновато глобальное потепление, — ответил Реджи. — Полярные льды тают.

— Лично я думаю, что это предвещает конец света.

Реджи вздохнул.

— Кто бы сомневался!

— Нет, серьезно, кому нужны рождественские покупки в почти летнюю погоду? — спросила Харриет, пока мы пересекали парковку. — Продажи резко сократятся.

9

77°F примерно равны 25 °C.

— Ты вообще думаешь о чем-либо, кроме работы?

— Ну да — о конце света. И немного о кофе.

— Я знаю, что ты шутишь, но все-таки…

— До свидания! — попрощалась я и зашагала к скверу. Харриет и Реджи помахали мне вслед, не прекращая спорить. Этому-то я не удивилась — они всегда спорили.

Харриет часто подвозила меня домой, так как не хотела, чтобы я одна шла по темному скверу, но тут внезапно потеплело, и я, пользуясь редким случаем, ходила пешком. По дороге я встретила несколько велосипедистов, парочку бегунов и целую компанию подростков на мотороллерах; похоже, мысль насладиться хорошей погодой пришла в голову не только мне. Впрочем, самое странное ждало меня дома: Джеми в плавках, шлепанцах и с полотенцем через плечо стоял в холле. «Может, это и не предвестие конца света, — подумала я, — но весьма похоже».

Кажется, я его напугала: он нервно вздрогнул, но почти сразу пришел в себя.

— Привет! — сказал Джеми с непринужденным видом, словно бродил по дому в купальной амуниции каждый день. — Как дела на работе?

— Что ты… — начала было я, но замерла: на верхней площадке лестницы появилась Кора в купальнике и шортах. Увидев меня, она ойкнула и покраснела.

— Так, — медленно произнесла я. — Что здесь происходит?

Они обменялись виноватыми взглядами, затем, тяжело вздохнув, Кора выдавила:

— Мы собираемся в бассейн.

— Куда?

— Семьдесят пять градусов тепла в декабре! — воскликнул Джеми. — Мы просто обязаны воспользоваться случаем!

Я вновь посмотрела на сестру.

— Такая хорошая погода! — заметила она.

— Но в здешнем бассейне даже нет воды!

— Поэтому мы идем к Блейку, — ответил Джеми. — Ты с нами?

— Вы собираетесь втихаря искупаться в бассейне Кроссов?

Кора прикусила губу, а Джеми сказал: