Замок из стекла

Приблизительно через неделю после отъезда родителей мы сидели в гостиной и смотрели телевизор. Стэнли спал в прихожей. Эрма, которая в тот день начала пить еще до завтрака, сказала Брайану, что у него штаны порвались и их надо зашить. Брайан начал снимать штаты, но Эрма заявила, что не хочет, чтобы он по дому ходил в трусах или, упаси господи, завернувшись полотенцем, как юбкой. Ей будет проще зашить штаны прямо на нем. Она приказала ему идти в дедушкину комнату, где у нее хранились нитки и иголки.

Через пару минут после того, как они вышли, я услышала, что Брайан начал против чего-то возражать. Я зашла в дедушкину комнату и увидела, что Эрма стоит на коленях перед Брайаном и держит его за промежность. Эрма мяла руками Брайана между ног и просила его не шевелиться. Брайан был весь в слезах.

«Эрма, оставь его!» – закричала я.

Не поднимаясь с колен, Эрма обернулась и с ненавистью посмотрела на меня. «Ах ты маленькая сучка!» – сказала она.

На шум прибежала Лори. Я сказала, что Эрма трогала Брайана там, где не положено, а Эрма заявила, что зашивала шов и не обязана оправдываться, когда ее обвиняет мелкая врунья и потаскушка.

«Я все видела, – сказала я. – Извращенка!»

Эрма подняла руку, чтобы меня ударить, но Лори ее остановила, перехватив руку. «Давайте все успокоимся», – сказала Лори маминым голосом. Именно такие слова использовала мама, когда они с папой начинали ругаться.

Эрма вырвала руку и с размаху ударила Лори по лицу так, что с нее слетели очки. Лори уже исполнилось тринадцать лет, и она не задумываясь ударила Эрму в ответ. Эрма в свою очередь снова ударила Лори, после чего сестра сильно «впечатала» ей в подбородок. После этого они сцепились и, царапая и пиная друг друга, покатились по полу. Мы криками подбадривали Лори. Шум разбудил дядю Стэнли, который вошел в комнату и разнял дерущихся.

После этого случая Эрма отправила нас в «ссылку» в подвал. В подвале был свой выход на улицу, поэтому мы даже не входили в дом. Эрма запретила нам пользоваться туалетом, и нам приходилось ходить в туалет в школе или во дворе после наступления темноты. Иногда Стэнли приносил нам бобовую похлебку, но никогда не задерживался, чтобы поговорить, потому что боялся мести Эрмы. Стэнли не хотел, чтобы Эрма думала, будто он нас поддерживает.

На следующей неделе началось похолодание, и выпало тридцать сантиметров снега. Эрма не разрешила нам топить печку под предлогом того, что мы можем спалить дом. В подвале было очень холодно, и я была рада тому, что мы вчетвером спим в одной кровати. Сразу после возвращения из школы я, не раздеваясь, ложилась в кровать под одеяло и делала уроки.

Когда мама с папой вернулись, мы были в кровати. Мы не услышали звука машины, но когда родители вошли в дом, их голоса уже слышались очень отчетливо. Эрма начала заунывный рассказ о том, как мы плохо себя вели. После этого папа спустился по лестнице в подвал. Он был вне себя от злости оттого, что Лори ударила собственную бабушку, на меня – за то, что я предъявляла ей необоснованные обвинения, а на Брайана – за то, что он такой трус. Я была уверена, что папа окажется на нашей стороне, но этого не произошло. Я попыталась рассказать ему историю так, как она произошла на самом деле.

«Мне наплевать на то, что произошло!» – заорал папа.

«Мы защищались», – объяснила ему я.

«Брайан мужик, от него не убудет, – заявил папа. – Больше я про это не хочу слышать ни слова. Вы меня поняли?» Он тряс головой так, словно пытался вытрясти из нее наши слова. Он даже не смотрел нам в глаза.

Папа поднялся наверх и присосался к зелью Эрмы. Мы лежали в кровати. Брайан укусил меня за палец ноги, чтобы разрядить обстановку, но я лягнула его в ответ. Мы лежали в полной темноте.

«Папа вел себя очень странно», – сказала я потому, что кто-то должен был это сказать.

«Если у тебя такая мама, как Эрма, можно вырасти очень странным», – заметила Лори.

«Как ты думаешь, она в свое время делала с папой то, что пыталась сделать с Брайаном?» – спросила я.

Мне никто не ответил.

Было крайне неприятно думать на эту тему, но если бы оно так и было, все стало бы гораздо понятней. Папа в свое время убежал из дома. Почему он так много пил и почему с пьяных глаз становился агрессивным. Когда он был моложе, у него никогда не возникало желания посетить мать с отцом и увидеть родной город. Он до самой последней минуты отказывался ехать с нами в Уэлч. Возможно, поэтому он так тряс и крутил головой, когда мы пытались объяснить ему, что произошло. Казалось, папа хотел заткнуть уши, чтобы не слышать наших слов.

«Лучше не думай об этом, – посоветовала Лори. – Иначе можно с ума сойти».

И я перестала думать на эту тему.

Мама с папой рассказали нам, что уловка с сохнущим на веревке бельем никого не обманула и дом разграбили. Унесли практически все, включая наши велосипеды. Родители взяли в аренду прицеп для того, чтобы вывезти оставшиеся вещи. Мама говорила, что глупые воры не заметили принадлежавшие бабушке Смит штаны для выездки лошадей. Но в Нэшвилле мотор машины умер, им пришлось бросить автомобиль вместе с прицепом и вернуться в Уэлч на автобусе.

Я думала, что после возвращения родителей отношения с Эрмой наладятся. Однако Эрма не хотела нас прощать и не разрешила оставаться в ее доме. Она запретила нам быть даже в подвале и даже в случае, если мы будем молчат, как рыбы. Нас изгнали. Именно такое слово использовал папа, когда рассказал нам эти грустные новости. «Вы были не правы, и теперь нас всех изгнали».

«Пап, но ведь это совершенно очевидно, не райский сад», – заметила Лори.

Меня больше расстроила потеря велосипеда, чем то, что нас выгоняют. «А почему нам нельзя вернуться в Финикс?» – спросила я маму.

«Там мы уже были. К тому же ты не знаешь, какие возможности дает нам Уэлч», – ответила она.

Родители искали новое место для жилья. Самые дешевые квартиры в городе сдавали над рестораном на центральной улице, но мы не могли себе позволить платить семьдесят пять долларов в месяц. Мама с папой хотели, чтобы у нас была лужайка, следовательно, в этом случае надо было покупать дом. Так как кредит мы взять не могли, потому что у родителей не было стабильного дохода, наши варианты были очень ограниченны. Тем не менее, через пару дней поисков мама сообщила, что они нашли дом, который мы можем себе позволить. «Не скажу, что это огромный дворец, но в этом доме мы будем крепить единство нашей семьи. Мы всегда будем вместе, – сказала она. И добавила: – Домик слегка деревенский».

«Насколько деревенский?» – с опаской спросила Лори.

Мама задумалась в поисках ответа. «В доме нет канализации и воды», – сказала она наконец.

Папа подыскивал новый автомобиль по цене до ста долларов, поэтому нам пришлось идти пешком к дому, чтобы его увидеть. Мы прошли через центр города, вдоль склона горы мимо небольших и аккуратных кирпичных домиков, построенных после того, как на шахтах появились профсоюзы. Потом мы миновали небольшой впадавший в Таг ручей и вышли на практически грунтовую дорогу под названием Литтл Хобарт Стрит. Улица поднималась вверх по склону горы под таким крутым углом, что приходилось идти на носках (если ставить ступню, как при обычном шаге, сильно напрягались и начинали болеть икры ног).