Замок лорда Валентайна. Хроники Маджипуры

— Сможем ли мы вовремя достичь Замка и предотвратить уничтожение?

— Как знать, милорд.

Валентайн приказал остановить повозку и собрал своих офицеров. Фургон Илидата еще до приказа поспешил к Валентайну: видимо, Илидат тоже заметил что-то тревожное. В воздухе ощущался лишь слабый намек на похолодание, но и его было достаточно.

Илидат подбежал к Валентайну и указал на темнеющее небо.

— Милорд, безумец задумал самое ужасное!

— Я знаю. Мы тоже заметили перемену.

— Тунигорн уже близко, а Стасилейн едет со стороны Банглекода. Мы должны как можно быстрее достичь Замка.

— Думаешь, успеем? — спросил Валентайн.

— Постараемся.

Илидат холодно улыбнулся.

Собрались озадаченные Слит, Карабелла, Лизамона, Эйзенхарт, Ирманар.

Эти чужие на Горе люди, вероятно, заметили перемену погоды, но не могли осознать зловещего смысла происходящего. Они встревоженно смотрели то на Валентайна, то на Илидата, чувствуя, что происходит нечто непонятное, но не понимая, что именно. Валентайн объяснил.

— Остановки в Бомбифейле не будет, — добавил он. — Едем прямо к Замку Верхнего Морпина, нигде не останавливаясь.

Он посмотрел на Ирманара.

— Я полагаю, что возможна паника. Не допусти ее. Объясни всем, что мы будем спасены, если вовремя достигнем Замка, единственное спасение — скорость. Понятно? От нее зависит жизнь миллиарда граждан, в том числе и наша.

Подъем на Гору был вовсе не таким радостным, как ранее воображал Валентайн.

После победы на Бомбифейлской Равнине с него как бы свалился тяжкий груз, потому что он не видел больше препятствий на своем пути. Он думал о безмятежном путешествии по Внутренним Городам, о триумфальном банкете в Бомбифейле, о том, что Баржазид трясется от страха в ожидании его прибытия в Замок о захвате узурпатора, о своем восстановлении. Но все эти приятные мечты разлетелись. Армия в отчаянной спешке поднималась вверх. Небо с каждой минутой становилось темнее, ветер с вершины крепчал, воздух стал более сырым и едким. Что думают об этих переменах в Бомбифейле, Перитоле и выше, в Халенксе и Морпине да и в самом Замке?

Конечно, все понимают, что произошло нечто ужасное, если вся прекрасная Гора Замка страдает от непривычных порывов холодного ветра и день вдруг обращается в ночь. Но понимают ли они, какое бедствие обрушивается на них?

А как народ в самом Замке? Пытается ли добраться до погодных машин, выключенных их сумасшедшим Коронованным, или узурпатор забаррикадировал проход к машинам, и смерть равно поразит всех?

До Бомбифейла было теперь рукой подать. Валентайн сожалел, что проедет мимо него. Его армия после сражения нуждалась в отдыхе. Но если они остановятся, они останутся в нем навеки.

Так что вверх и вверх сквозь надвигавшуюся ночь. Как ни старались они ехать быстро, Валентайну все казалось медленно, потому что он представлял себе толпы на площадях города, взволнованные толпы перепуганных людей, смотревших в небо и кричавших — лорд Валентайн, спаси нас! Они не знали, что черноволосый человек, к которому они обращаются, виновник их гибели. Он представил, как жители Горы миллионами хлынут на дороги, панически перемещаясь на нижние уровни в безнадежных, бесплодных усилиях избежать смерти. Он представил, как языки пронизывающего ветра лижут беспорочно-прекрасные растения Барьера Толингера, замораживают каменных птиц Форбила, губят ухоженные сады Сти, превращают в лед каналы Хикмара. Это чудо, Гора Замка, создавалось восемь тысяч лет, а безумец с холодной и подлой душой уничтожит ее в одно мгновение.

Стены и башни Бомбифейла, прекрасные даже в этом гаснущем свете, манили к себе Валентайна, но он проехал мимо, торопливо двигаясь по ступеням горной дорога, вымощенной древними плитами красного Камня.

Повозка Илидата была справа от него, Карабеллы — слева, чуть позади ехали Слит, Залзан Кавол, Ирманар, Лизамона, а за ними все отряды, собранные Валентайном в долгом путешествии. Все спешили за своим лордом, но понимали, что наступает миг апокалипсиса, когда чудовищное зло готово восторжествовать, и только мужество, храбрость и стремительность могут предотвратить его победу.

Валентайн сжал кулаки и попытался силой воли заставить повозку двигаться быстрее.

Делиамбер, сидевший рядом, уговаривал его успокоиться. Но как сохранять спокойствие, когда сам воздух Горы уходит молекула за молекулой, и тьма ночи завладевает всем вокруг?

— Видишь деревья вдоль дороги с малиново-золотыми цветами? — спросил Валентайн. — Они были посажены четыре тысячи лет назад. Когда они цветут, в Верхнем Морпине устраивается Фестиваль, и тысячи людей танцуют на дороге между ними. Видишь — листья уже съежились и почернели. Они никогда не знали такой низкой температуры, а холод еще только начинается. Что будет с ними через восемь часов? Если листья губит даже такой холод, что будет в настоящий мороз и снег? Снег на Горе Замка, и даже хуже, чем снег, когда исчезнет воздух, все обнажится под звездами!

— Мы еще не пропали, милорд, Что за город над нами?

— Верхний Морпин, город развлечений, где происходят игры.

— Думай об играх, которые будут здесь в следующем месяце, милорд, в честь твоего возвращения.

Валентайн кивнул.

— Да, — сказал он без тени иронии, — я буду думать об играх, о смехе, о вине, о цветах на деревьях, о птицах. Нельзя ли заставить этот фургон ехать быстрее, Делиамбер?

— Он плавучий, а не летающий. Наберись терпения. Замок уже близок.

— Еще несколько часов, — угрюмо сказал Валентайн.

Он старался сохранять душевное равновесие. Он вспоминал Валентайна — жонглера, простоватого парня, похороненного теперь где-то внутри него, который показывал только что выученные приемы, сводя себя до уровня руки и глаза. Держись в центре своей души, помни, что жизнь — игра, путешествия, короткие развлечения, что Коронованные могут тонуть в реке, что их могут сожрать морские драконы, высмеять в пантомиме метаморфы.

Ну и что? Довольно слабое утешение.

Это неудача одного человека, довольно тривиальная в глазах Божества, хотя этот человек и был королем. А здесь угроза миллиарду невинных людей и произведениям искусства — Горе, возможно, единственной во всем космосе.

Верхний Морпин поднимался справа сияющим плетением. Фантастический город игр, чудес и грез, город, сплетенный из золотой проволоки, как думал в детстве Валентайн, когда смотрел на чудесные здания Верхнего Морпина. Сейчас он взглянул на него и быстро отвернулся. До Замка осталось десять миль, сущий пустяк.

— Как называется эта дорога? — спросил Делиамбер.

— Большое Калинтанское Шоссе. Я тысячу раз проезжал по нему в город развлечений и обратно. Поля, его окружающие, засеяны таким образом, что в любой день года здесь что-нибудь да цветет и всегда в приятном сочетании красок. А сейчас, видишь, все цветы свернулись и поникли.

— Их можно будет высадить снова, если холод их погубит. Но пока еще этого не случилось. Эти растения не так нежны, как ты думаешь.

— Я как будто собственной кожей чувствую, как им холодно.

Теперь они были на вершине Горы, так высоко над равнинами Альханроеля, как будто достигли другой планеты.

Все здесь заканчивалось фантастическим взлетом островерхих пиков и утесов.

Вершина целилась в звезды как бы сотнями копий, и среди этих изящных каменных шпилей поднимался высочайший круглый бугор, где лорд Стиамот устроил свою имперскую резиденцию восемь тысяч лет назад в честь победы над метаморфами, и с тех пор каждый Коронованный отмечал свое правление добавочными залами, пристройками, зубчатыми стенами и парапетами. Замок раскинулся на тысячи акров, это был город в себе, лабиринт более запутанный, чем берлоги Понтифика.