Замок

— С чего вы так решили? — Проницательность собеседницы Лагунову не понравилась.

— Это заметно. Она из тех женщин, которые всем нравятся.

— Почему вы так думаете?

— Я не думаю, я наблюдаю. Я по профессии дизайнер, я очень хорошо чувствую внешнюю форму. В ней есть нечто такое, что делает ее очень притягательной. Так что если вы в нее влюбились, это вполне естественно.

Лагунов поймал себя на том, что испытывает странное чувство, с одной стороны смущение от проницательности Майи, с другой — облегчение от того, что не нужно притворяться.

— Мне она действительно понравилась, — признался он. — Но это ничего не значит. Все равно, как, посмотрев фильм, влюбишься в актрису. Мы же сегодня собирались…

— Все остается в силе, Сережа, — не дала она ему договорить. — Не вижу ни одной причины, чтобы что-то из намеченного на сегодня отменять. — Она улыбнулась, на мгновение чуть-чуть высунув кончик розового языка.

Лагунов сразу же почувствовал облегчение и одновременно прилив желания. Она умная девушка, мысленно отметил он. Хотя еще неизвестно, хорошо это или плохо? Умных женщин он всегда немного опасался, пару раз его отношения с ними заканчивались для него фиаском. Поэтому он предпочитал дам со средним умом. Они не отталкивают своей непроходимой глупостью, но и не смотрят на тебя сверху вниз.

— Скоро увидимся, — сказала Майя и направилась в каминный зал.

41

Мазуревичуте вышла на террасу. Она огляделась, увидела сидящую Эмму Витольдовну. Рядом с ней на столике стояли бутылка вина и бокал.

Мазуревичуте подошла к ней.

— Можно присесть рядом с вами? — спросила она.

Эмма Витольдовна подняла голову и посмотрела на литовку.

— Буду рада, Рута Юргисовна.

— Зовите, пожалуйста, меня по имени, — попросила Мазуревичуте.

— Тогда и вы тоже.

— Договорились, Эмма.

— Желаете выпить? — предложила Эмма Витольдовна.

— Не откажусь.

На соседнем столике стояли чистые бокалы, Эмма Витольдовна встала и взяла один из них. Затем наполнила его вином.

— Давайте выпьем за знакомство, — предложила она. — Нас все же многое объединяет.

— Что же именно? — спросила Мазуревичуте.

— Мы обе жили с одним мужчиной. Разве это мало?

— Немало, — согласилась Мазуревичуте. — Тем более такие мужчины встречаются редко. Нам с вами повезло? Или вы так не считаете?

Несколько мгновений Эмма Витольдовна молчала.

— Да, повезло, — согласилась она. — Правда, когда мы жили вместе, мне хотелось иметь рядом с собой просто заботливого, внимательного мужа, а не человека, озабоченного судьбами мира. У меня на тот момент был меньший масштаб моей личности, меня волновали в первую очередь наши с ним отношениями, потом ребенок. И только в самую последнюю очередь мировые проблемы. Признаюсь, да, это мелко, но нельзя идти по дороге и смотреть только в небо. Непременно упадешь, а то и окажешься на дне ямы. Кстати, это его слова. Но, несмотря на них, Феликс все время предпочитал смотреть вверх, а не вниз. Сначала меня это восхищало, а потом стало сильно раздражать. Я поняла, что могу рассчитывать только на свои силы. А у меня их было не так уж и много.

— Понимаю вас, Эмма. Может быть, и со мной случилась бы такая метаморфоза, проживи мы с ним побольше. В наших отношениях почти не было быта, точнее, он был на минимальном уровне. На тот момент меня это устраивало. Даже наполняло гордостью, мне казалось, в этом есть что-то высокое и чистое.

— А сейчас так не считаете? — с любопытством посмотрела на свою собеседницу Эмма Витольдовна.

— Теперь я думаю, что быт столь же необходим, как и высокое. Нельзя одно отрывать от другого. Иначе в какой-то момент все начинает шататься, а потом и валиться. Хотите, признаюсь, Эмма?

— Конечно, хочу, очень люблю женские признания.

— Когда я после Феликса вскоре вышла замуж, то в своем замужестве попыталась осуществить такую высокую модель почти без быта, все должно было держаться на общих взглядом, принципах. Долго это продолжаться не могло, муж какое-то время терпел, затем потребовал начать нормальную жизнь с ежедневным супом и мытьем посуды. Я по глупости отказалась. На этом брак наш закончился. Представляете, я этим тогда гордилась. Взяла сына и ушла с высоко поднятой головой. А знаете, о чем я при этом думала?

— И о чем, Рута?

— Что мой поступок Феликс непременно бы одобрил. Это помогало мне найти силы пережить выпавшие на меня испытания. А они были достаточно серьезные. Впрочем, это уже не так интересно.

— Но почему, мне все интересно, что касается вас. Знаете, о чем я сейчас подумала? — спросила Эмма Витольдовна.

— Не знаю, но хотела бы узнать.

— Как все противоречиво в человеке. Мой муж удачливый бизнесмен, он умен, образован, богат. При этом абсолютно приземленный человек. Он сам про себя говорит, что разбирается только в том, что творится в реальной жизни. А все остальное за пределами его интересов и желания разобраться. Мне это безумно в нем нравилось. И вот однажды поймала себя на том, что меня это тяготит. Оказалось мне этого в нем недостаточно. Хочется, чтобы он был бы глубже, шире, чтобы смотрел на мир не только с одной практической стороны. С какого-то момента такое восприятие начинает просто душить и раздражать. Я и астрологией занялась поначалу для того, чтобы расширить свой горизонт, посмотреть на все с других позиций. Это затем я уже увлеклась этим занятием. Я вдруг поняла, что тем самым обрела свое призвание. Вы понимаете, что я хотела сказать этой длинной речью.

— Очень даже хорошо понимаю, Эмма. Ваши чувства мне близки. Я хочу обратиться к вам за консультацией, как к астрологу.

— Вас интересует астрологический прогноз?

Мазуревичуте налила из бутылки в бокал вина и отпила.

— Интересует. Видите ли, в чем дело, Эмма, в скором времени мне предстоит принять важное решение. И не только для себя, оно касается моей страны. Меня мучат сомнения, которые никто не может развеять. И когда я узнала, что вы занимаетесь астрологией, то неожиданно для себя решила прибегнуть к вашим услугам. Вы должны знать, что я никогда не интересовалась астрологией и никогда не воспринимала ее как что-то серьезное.

— Очень распространенное явление. Так что вы хотите узнать?

— Какое ближайшее будущее меня ждет? Эмма, вы можете мне это сказать?

— Разумеется. Если бы я не могла сделать такой прогноз, я бы не была астрологом. — Эмма из сумочки достала записную книжку и ручку. — Запишите мне год, день и желательно час вашего появления на свет, а также место рождения.

Мазуревичуте быстро написала то, что просила Эмма.

— Завтра вы узнаете свой прогноз.

— Буду ждать с нетерпением. — Мазуревичуте встала. — Было очень приятно, Эмма, с вами пообщаться.

— Взаимно, Рута.

Мазуревичуте с бокалом в руке направилась в каминный зал.

42

Все снова, кроме Анастасии Владимировны, собрались в каминном зале. Две официантки с подносами, на которых стояли бокалы с шампанским, выстроились у стены. Все ждали, что последует дальше, при этом, не сговариваясь, никто ни с кем не разговаривал.

Дверь отворилась, в зал под руку вошли Каманин и Мария. Они медленно прошествовали в его середину.