Замри и прыгни

Распопов влажно скосил глаза.

— А я думал, что вы сегодня будете в моей любимой белой блузке, ну той, которая с жемчужинами… — Он плотоядно облизнул нижнюю губу.

— Вам не нравится мой наряд? — огорчилась Зоя. — Этот джемпер мне не идет? — Она распахнула пиджак и, выпрямив спину, из-за чего грудь красиво подалась вперед, с неудовольствием оглядела собственное тело, туго обтянутое тонкой бирюзой.

— Да что вы, Маргарита Романовна, — соколом взвился Распопов. — Вам все идет! Все! Любая одежда! А уж без одежды, думаю…

— Андрей Андреевич, — Зоя, красиво изогнувшись, дотянулась до стола и положила перед директором стопку бумаг, — прекратите меня смущать! Давайте быстренько документы подпишем. Бухгалтерия ждет.

— Подождет! — Глаза начальника покраснели, дыхание стало громким и частым. — Подождет! — И он грузно перевалился на диван к женщине.

— Андрей Андреевич! — Зоя вскочила. — Ну что вы, право! Не здесь же. И не сейчас.

— Где и когда? — Шеф схватил ее обеими руками за бедро и повел ладони вниз, сильно и жадно ощупывая стройную ногу.

— А давайте, — Зоя ласково разжала его пальцы. — Давайте послезавтра. Я разделаюсь с отчетами, буду свободна как птица.

— Королева! — замычал Распопов. — Я не доживу до послезавтра! Умру от спермотоксикоза!

— Ничего, — игриво засмеялась Зоя. — У нас же все-таки медицинский центр! Откачаем. Давайте подписывайте, а к вам сейчас какой-нибудь начальник явится, и все!

— Веревки из меня вьешь, — хрипло перешел на «ты» Распопов, нехотя отрываясь от манящего тела. — Смотри, залюблю до смерти!

— Только не обманите, Андрей Андреевич, — хихикнула Зоя, подсовывая очередную бумажку. — Ведь даже не смотрите, что подписываете!

— А я никогда не смотрю, — самодовольно осклабился генеральный. — Я человека насквозь вижу. Вот тебя с первой минуты угадал, как только ты порог переступила. И не ошибся. Сама знаешь, кадры — это главное. Вон мы с тобой за полгода как центр подняли! Как «Озирис» раньше назывался? Частная клиника. Больничка. А теперь? Медицинский центр! Звучит? Конкуренты локти кусают. Вся клиентура у нас. И городские, и областные. Мы же с тобой теперь самые информированные. — Он откровенно заржал. — Таким компроматом, как у нас, никто не владеет.

— Господи, Андрей Андреевич, — округлила глаза Зоя, — да какой же у нас компромат? Анализы?

— И история болезни! А в ней, Маргошенька, не только диагноз, но и самое главное: от кого и кому наши правители передали свой переходящий красный вымпел ударника сексуального труда. Так что…

— Андрей Андреевич, — без стука влезла в кабинет секретарша. — Там к вам этот, из мэрии. Требует срочно!

— Ну, что я говорил? — подмигнул Зое Распопов. — Не могут уже и дня без «Озириса» прожить!

Выплывая из кабинета, Зоя нос к носу столкнулась с нервным мужчиной в сером костюме. Голова гостя была низко опущена, видно, чтобы не признали те, кому не следует, но финансовый директор медицинского центра точно знала, что этот человек — второе лицо в городе. Не по должности. А по степени влиятельности. Именно тот, чьего прихода она, Зоя Романовна Рыбакова, очень ждала.

По молчащему телефону подруги, который она набрала тут же, стало ясно: у Риты события развиваются полным ходом. И Зоя просто отправила СМС-ку. В одно слово: «Началось».

* * *

— Начинать всегда труднее всего, — кивнула Маргарита. — Особенно новую жизнь. И не с понедельника, как мой Распопов сто раз начинал, а по-настоящему. Чтобы в этой новой жизни и мы с тобой стали совершенно новыми.

— Как это?

— Так! Во всем. От прически до манер, от отношения к мужчинам до нижнего белья. Мы должны переменить все! Только тогда мы сможем поменяться сами и стать другими.

— Зачем? — тупо спросила Зоя.

— Чтобы жить, — тихо, будто самой себе, сказала Рита.

— Думаешь, у нас получится? — недоверчиво вскинулась Зоя.

— Уверена, — припечатала подруга. — Потому что у нас нет выбора.

И именно из-за этой излишней, выпячиваемой напоказ уверенности стало ясно: Маргарита сама очень хочет поверить в то, что говорит, хотя пока это не очень получается…

— Ну что, Ритуль, тогда давай составлять план действий? — весело, словно и ничего не заметив, предложила Зоя. — Начнем с прически. Можно — с моей. Хотя… — она подергала себя за торчащие вихры, — плохо представляю, что можно с этим сделать. Вот ты — другой вопрос.

— Значит, начнем с меня, — подытожила Рита.

Сделать из жгучей брюнетки пшеничную блондинку удалось лишь с четвертого окрашивания. После первого осветления Рита стала густо-рыжей, после второго — солнечно-оранжевой. После третьего — грязно-соломенной.

— Ритуль, — засомневалась Зоя, — может, хватит? Вдруг волосы вылезут?

— Не вылезут, — убежденно выдала Рита, взбивая очередную порцию краски. — Не имеют права. Иначе сбрею к чертовой матери!

Вместе с волосами Рита так же тщательно осветлила брови. И после завершающей процедуры — сушки феном волос, накрученных на крупные бигуди, перед Зоей предстала совершенно обворожительная незнакомка — романтичная, изысканная. То ли Мэрилин Монро, то ли — Мадонна. Или Ким Бэссинджер в лучшие годы. Словом — женщина-фея. Женщина-мечта. Копна светлых кудрей, светло-рыжие подковки бровей, глаза — две спелые сливы. Черные, с лиловым отливом. Глубокие, бездонные, загадочные. Рот крупный, ярко очерченный, с задорно приподнятой верхней губой. Конечно, цвет лица после недельного запоя был явно не персик, да и круги под глазами изрядно подсвечивали синевой, но это же — временно! Отдохнет, отоспится, да крем тональный, наконец, наложит!

— Рита… — восхищенно выдохнула Зоя. — Какая же ты красавица…

— Ты будешь не хуже, обещаю, — подмигнула ей в зеркало подруга. — Я уже все придумала.

— Не надо, Ритуль, а, — испугалась отчего-то Зоя.

Вернее, не то чтобы испугалась. Просто ей-то, со стороны, было совершенно понятно, что все усилия Риты по ее перевоплощению пропадут впустую. Из красавицы брюнетки запросто можно сделать красавицу блондинку. А вот из толстой рыжей коровы если что и может получиться, то только такая же корова иной масти.