Замуж через побег

было много времени проводить на улице, а не валяться на полу перед камином. Немного

покопавшись, мужчина все-таки нашел что-то более-менее подходящее и тоже отправился в душ.

Когда он спустился вниз, по комнате уже распространился аромат кофе и свежей выпечки.

Микаэлла обнаружилась в кресле, которое было повернуто боком к камину, чтобы можно было

любоваться на море. Даже в ненастную погоду пейзаж завораживал. Вода цвета свинца, волны,

белые барашки, проносящиеся над ними облака. В противоположном окне можно было с трудом

различить соседние домики, расплывавшиеся в каплях, которые усеивали стекло.

– Что-то ты долго, - заметила девушка, после чего откусила булочку, которую пристально

изучала перед этим.
– Не думала, что мужчины могут копаться дольше, чем мы. Я начала бояться,

что все остынет.

– Откуда?
– тонкий намек на упрек мужчина предпочел проигнорировать. Возможно, кто-то

возмутился бы, но не Рик. Мика после их первой ночи стремилась порадовать его вкусным

завтраком, а он, как самая последняя модница, закопался в вещах, решая, что надеть. Да какая

разница, когда такая девушка готовит завтрак.

– Замороженное тесто в поддерживающем температуру коробе, - верно поняла его вопрос

исследовательница.
– Остается только вытащить, дать немного растаять, после чего отправить в

печь.

– Вкусно, - де Сентан отложил надкусанную булочку на тарелку и налил себе кофе. Потом

придвинул втрое кресло ближе к тому, что занимала девушка, поставил между ними табурет, на

который переставил блюдо с выпечкой, и устроился сам.
– Спасибо большое. Честно, я не

ожидал.

– Спасибо, - не отводя взгляда от моря, поблагодарила Мика. Спустя минуту, она тихо

заговорила.
– Кажется, можно смотреть на разгул стихии бесконечно. Мы - маги, но гладя на то,

что твориться в море, начинаешь чувствовать себя песчинкой, которую эта стихия может

подхватить, и начать творить с ней все, что вздумается. В какой-то степени, я и есть та самая

песчинка. Пока есть возможность, я живу так, как хочется мне. Но сколько осталось той жизни.

Полтора года, и неизвестно, что меня ждет.

– Целых полтора года, - поправил ее мужчина.
– За это время многое может измениться. А мы

успеем найти выход из сложившейся ситуации.

– Да, - она хитро улыбнулась.
– В крайнем случае, придем к ректору. Кто знает, может, он

пойдет нам навстречу. Не думаю, что за месяц до выпуска он откажет в такой просьбе, зная нашу

ситуацию.

– Надеюсь, - по лицу девушки мелькнула довольная улыбка.
– В крайнем случае, всем

кандидатам в мужья я буду рассказывать

об обязательных отработках, красивейшем пейзаже северных островов, куда мне придется

регулярно отправляться, шикарнейших условиях, в которых живут исследователи, и в приказном

порядке заявлять, что он, как истинный мужчина просто обязан сопровождать меня в этих

поездках, а то мало ли какие слухи будут распускать.

– Коварная, - рассмеялся Рикьярдо.

– Во всяком случае, я знаю только одного

ненормального, который на это согласится.

– Это кого же?
– прищурилась Микаэлла, мысленно перебирая всех свободных женихов среди

высшей знати, но не находя подходящей кандидатуры.

– Себя, - гордо произнес он.

Па этот раз смеялись оба. Действительно, за ненормальной женой может отправиться точно

такой же муж. Всем остальным хватит информации, что в летний период в указанном месте

температура поднимается не выше десяти градусов, при этом откуда-то берется большое

количество мошкары, ходить приходится в болотных сапогах по колено, а то и выше. В общем, те

еще условия для проверки чувств и степени жадности. Потому что львиная доля состояния де

Блитцев перейдет к младшему братишке Мики, которому скоро должно исполниться восемь лет. А

за девушек пусть и дают приличное приданое, но оно не покроет карточных долгов половины

кандидатов в мужья.

Оставшиеся дни практики пролетели в череде попыток установить местонахождение острова,

точнее архипелага, подготовки плана ответов на вопросы, прогулках, когда стихал дождь.

Купаться было холодно, к тому же все помнили о кладке. Над местом общего сбора растянули

большой тент, а оставшееся пространство огородили от холодного ветра воздушными стенами.

После этого вечерние посиделки проходили практически при любой погоде, отменяясь, только

когда ветер становился совсем уж сильным. Тогда не помогали никакие стены, а тент держался

на честном слове и магии, но все равно регулярно пытался улететь, а в щели постоянно попадали

дождь или приносимые ветром соленые брызги.

И все равно эта практика была для студентов праздником. Она давала им возможность

передохнуть перед экзаменами, после которого их ждала новая практика, причем много

серьезнее, чем предыдущие. Ну и занимались личной жизнью. Том с Джеммой почти не

расставались, так же как Микаэлла и Рикьярдо. Но если у первых не было серьезных проблем с

родней, то вторые пытались использовать каждую минуту. В целом одиночек среди

исследователей оставалось мало. У кого-то вторая половинка обучалась на другом факультете,

или вовсе была не из академии, кто-то успел расстаться, а кто-то терпеливо ждал, пока на него

обратят внимание.

Откровенное сводничество у этой группы было не принято. Они могли слегка подтолкнуть,

посодействовать, если вццели, что двое нравятся друг другу, но никак не могут в этом

признаться, но специально подстраивать свидания никто бы не стал.

Ночи были не менее насыщенными чем дни. Микаэлла и Рикьярдо словно старались успеть как

можно больше, пока у них есть такая возможность. Понятно, в академии никто не следит за