Замуж не всерьёз. Воронцовы

– Всё получит тот из вас, кто быстрее женится, – торопливо произносит бабушка и небрежно кивает в мою сторону. – Ну, или замуж выйдет.

Понимаю, что лично у меня шансов ноль. Не стоит даже обольщаться. Андрюха вряд ли, конечно, мечтал жениться так скоро. Но девиц в его окружении пруд пруди! Кошусь на безупречный профиль брата. Повезло же некоторым…

Меня, конечно, тоже уродиной не назовёшь. Но с ребёнком… вряд ли кто возьмет. Бабуля сама называет меня «девицей на выданье с прицепом»… В Аришке она души не чает. На всё готова, ради единственной внучки.

Только вот характер у бабули крутой. Все её побаиваются. Умеет она быть убедительной.

Набираю побольше воздуха в грудную клетку.

– Ба, если ты хотела все отписать Андрюхе, – слышу свой голос, будто со стороны.

Я осмелилась возразить бабушке? Да, осмелилась. Походу сильно меня тряхануло от шока, если не думаю о последствиях подобной дерзости. Не удивлюсь, если после такого она в благотворительный фонд все отпишет – галапагосским черепашкам. С неё станется!

Накрывает возмущение от творящейся несправедливости. Я тоже в ломбарде за стойкой провела немало часов, дней, месяцев, лет! Встряхиваюсь.

Бабуля смотрит на меня, не моргая, ждет продолжения? Ну что ж…

– Могла бы просто это сделать, – вымученно улыбаюсь. – Для кого этот спектакль с контрактом и нотариусом?!

– Почему ты в этом так уверена? – прячет ухмылку в уголках губ. – Я не договорила про дополнительные условия контракта…

Как унизительно. Надо гордо отказаться от участия в этом балагане. И честно признаться себе – шансов у меня ноль. Зеро!

Брат высок, красив, широкоплеч с большими медово-карими глазами. Да чего уж там, обольстителен до чертиков! Умеет общаться так, будто он – искушенный адвокат самого Дьявола. Плюсуем сюда, дорогие подарки, вещицы, которые он тащит из ломбарда для своих возлюбленных. Вуаля! В девушках отбоя нет.

– Мало сыграть свадьбу. Надо еще год прожить. Без измен…

Год прожить с одной женщиной? Андрюхе? Без измен? Гордо расправляю плечи.

– А тебе, Ева, не о себе, о ребенке подумать надо!

Это она мне? Что значит, – не о себе? Да я только дочерью живу и дышу.

– Растет без отца девчонка! Не дело это. Оформляй, Фрол Игнатьевич!

Нотариус противно скрипит ручкой и подзывает нас к столу.

Вот оно как, дорогая ба! По-хорошему поговорить со мной, значит, не судьба. Глупо киваю, сдуваю упавшую прядь волос на глаза и нервно ставлю подпись.

Андрюха наш бабник. С этим не поспоришь.

А я, оказывается, эгоистка, думающая только о себе.

Нет, конечно, я бы поспорила. Но… поздно метаться. Документ подписан. И сеанс шокотерапии подошёл к концу. Выходим из сверкающей гостиной, остаемся один на один с братом.

– Удачи, тебе сестренка! – ехидничает Андрей, окидывая меня снисходительным взглядом.

– И тебе попутного ветра! – отвечаю ему в тон, стараясь не киснуть.

Понятное дело, бороться с Аполлоном Подхалимычем бессмысленно. Хотя… Может, рано сдаюсь?

Нашему кобелю тоже придется непросто.

Выходит, бабушка таким кардинальным способом решила залатать пробелы собственного воспитания. Сначала баловала Андрюшу, все позволяла ему, никогда ничего не требовала в ответ. А теперь настал час расплаты.

А я значит, отъявленная эгоистка в ее глазах!

И таким вот диким варварским способом она решила, вылечить и меня тоже… Неоновой вывеской горит крылатая фраза Крачковской: « И тебя вылечат и меня вылечат!».

Нервно жую губы. Не знаю, что и думать. Но сейчас мне пора в детский сад за ребёнком.

Глава 2

Ева

Останавливаюсь у ворот детского садика. С ужасом смотрю на циферблат наручных часов, стрелки давно перевалили за порог дозволенного.

– Как всегда опоздали, Евонька! Мне что вашего ребенка удочерить и увести к себе домой? Так-то будет больше шансов, что я приведу ее в садик утром вовремя, – передразниваю МариВанну перед зеркалом заднего вида, для пущей похожести трясу волосами.

Надеваю красную шапку, поправляю локоны. Застегиваю ярко-красную куртку, выбираюсь из теплого салона.

Бегу к дверям садика, влетаю как ошпаренная в утробу сказочного домика, где моя малышка проводит последний год. Скоро в школу. Неприятное чувство – щемит в груди.

– Ой, Пчёлкина прилетела, – подмечает радостно седовласый охранник Иван Иванович.

И он туда же!

– Я на собрании была, – оправдываюсь зачем-то, снимая с головы яркую красную шапочку.

– Ну, если так, то смею вам напомнить, что дочь ваша у нас в детском саду гнездится, а не в школе. Какое собрание? – стягивает очки с носа, чтобы получше рассмотреть меня – «врушу».

– Семейное собрание, домашнее, – лезу в дальнейшие дебри объяснений.

– А ну тогда, ладно. Убедили, – кивает понимающе.

Разворачиваюсь, бегу по коридору к дочкиной группе.

– Пчёлкина, мы тоже люди, – догоняют меня слова обиженного мужчины при исполнении. – У нас семьи, внуки. Хотим домой вовремя уйти. Будете злостно нарушать, удочерим Аришку!

Сталкиваюсь нос к носу с воспитательницей и дочкой, не добегая до комнаты.

Хлопаю глазами, кружу по маленькому загорелому лицу с огромными зелёными глазищами, глубокими как швейцарские озёра.

Надеюсь, она ничего не слышала про усыновление.

– Мамочка, это правда. Они заберут меня у тебя, если ты будешь злобно опаздывать? – трёт глазки.

Кусаю губы.

– МариВанна, скажите вы ей, что ВанВаныч шутит, – прошу помощи у «зала».

– Как же вы достали Пчёлкина, забирайте сокровище, летите к себе в улей!

– Что вы сейчас сказали? – Я ослышалась или как? В ужасе пялюсь на пожилую воспитательницу.

– Ева Львовна, не играйте на нервах. Езжайте, ради всего Святого, не будите…

Кого? КобруВанну?

Мои пальцы ныряют под красный плащик дочери, подтягивают кофту, застегивают огромные гранатовые пуговицы. Милая благодарно следит за мамиными заботливыми ручками. Сокровище моё бесценное.

Всё-таки от мужиков есть толк в жизни! Дети…

Пышную копну русых волос собираю под такую же, как у меня красную шапочку.

Мы с дочкой как близняшки, стараемся одинаково одеваться. По-моему, это нас сближает. А как люди реагируют? Некоторые умиляются, другие недоумевают.