Замуж за Чернокнижника

вторглась в кабинет своего начальничка, который в это время с кем-то разговаривал по

сотовому телефону. Увидев меня, Пантелеев быстро закончил беседу и широко мне

улыбнулся:

— Юлия Андреевна, быстро же вы вернулись. Как прошла встреча?

— Плохо, Геннадий Петрович! Клиент на отказ банка выдать ему кредит начал угрожать и

ругаться матом, — и довольно заметила, как округлились глаза шефа. Эва же диковинку

услышал!

— Юлия Андреевна, если жена клиента выведет деньги за пределы нашей системы, то вам

несдобровать!

— Понимаю. Но он предлагал мне взятку за одобрение заведомо провальной кредитной

линии.

— Взятку? — тут же на тон тише произнёс шеф, как будто успокаиваясь и усиленно

скрывая недовольство. Он что, с ним заодно? Любопытно... — А ты что?

— Отказалась, конечно, — ответила ему, заметив, как недобро сверкнули его глаза. Или

показалось?

— Молодец! — то ли с сарказмом, то ли с иронией произнёс обиженный кот, растягивая

губы в улыбке.

Лишь бы не наделал теперь в ботинок... В смысле не устроил красивое понижение или

увольнение без рекомендаций...

— Иди работай! — неожиданно визгливо прикрикнул на меня шеф, выгоняя из своего

кабинета. — Разберёмся позже, кто с кем поругался и почему! — И чуть тише добавил:

— Решим как-нибудь...

Я развернулась и покинула кабинет так же быстро, как в нём появилась. Внутри всё

клокотало от досады и невозможности подтвердить сомнения. Темнит мой шеф, шестым

чувством понимаю. Темнит. Но свою позицию хотя бы озвучила. Мне же в плюс, если что

случится. Главное, после встречи пришла, отчиталась. Чем меньше поводов для сомнений, тем лучше.

Тряхнула рукой, вдруг понимая, что меня раздражает. Место, где находилась ранка, чесалось и доставляло дискомфорт. Я смотрела на красное пятно на руке. Вот как это

назвать? А если в кровь попала какая-то гадость? Может, антибиотики нужны? Похоже на

начальную стадию воспаления.

Только подумала об этом, как краснота на глазах начала спадать, пока полностью не

исчезла. Я смотрела на несколько чёрных точек, которые зудели по-прежнему. Но как это

показать врачу? Если раны нет. Скажут, идите девушка, персенчику попейте. В таблетках

или бокалами из ёмкости ноль семьдесят пять, полусладкого. Оба препарата действенны...

И нечего татуировки на кожу наносить. Где попало и куда попало.

Я шла по коридору офиса, горестно размышляя, какой вид персена выбрать сегодня

вечером, и с опозданием увидела Маринова, подпирающего спиной стену около моего

кабинета. Почему-то с Петей встречаться не очень хотелось. Необоснованное чувство

вины перед ним заняло кладовку в моём сознании в тот момент, как в гостях у меня утром

побывала Усачёва. Но и бегать от него не будешь же.

Я собралась с духом и приблизилась:

— Привет.

— Увидел, как ты приехала со встречи, решил заглянуть, — мой друг улыбался.

Хоть кто-то рад меня видеть. Механическим движением провернула ключ и открыла

кабинет. Вошла, негласно приглашая за собой Петьку.

— Ты знаешь, почему Усачёва на тебя жалуется? — как будто между прочим произнесла, бросая сумочку на стол. Развернулась и поняла, что упёрлась носом в рыжий нос.

— Юля, знаешь, я долго ходил вокруг да около, но и моему терпению пришёл конец, —

произнёс он несколько срывающимся голосом.

Ой.. С Мариновым явно что-то происходит. Происшествие на стоянке оказалось тем

самым толчком, чтобы запустить механизмы мужества и бесстрашия, прогнозируя мне

очередного поклонника, сменившего значок «Пассив» на «Актив». Откуда столько

решимости?

Мы стояли так близко друг к другу, что я слышала его учащённое взволнованное дыхание.

— Кто это был утром?

— Кто? — сделала вид, что ещё не понимаю, о чём речь.

— Там, на парковке, какой-то мужик на крутой тачке... Он тебя обидел? Почему ты хотела

его ударить?

— Пустое это всё, Петь. Лучше не лезь.

— Как это не лезь? Когда обижают мою, — его голос ещё раз дрогнул, — любимую

девушку.

— Пе-еть, — выдохнула с сожалением я, готовясь выдать знаменитую фразу, которую

произносят все без исключения девушки своим влюблённым друзьям.

И не успела открыть рот, как почувствовала на своих губах тёплые губы Маринова. Его

руки тут же обвили мою талию. Я попробовала что-то промычать в виде сопротивления, но он лишь сильнее прижал меня к себе, заставляя почувствовать его твёрдую

настойчивость, и не только в намерениях, но и в штанах. Вот же угораздило!

Никогда не думала, что дружеский поцелуй взасос может быть настолько мокрым от

слюны и языков. Я пыталась отстраниться, попутно представляя, как весело сейчас на

пульте управления в охранке. Как вдруг зазвонил трелью мой сотовый телефон. Резко

разорвался в сумочке, требуя, нет, приказывая, его срочно достать. Спаситель мой...

— Вдруг там что-то важное, —я наконец высвободилась из объятий друга, соображая, как

можно мягче выйти из сложившейся ситуации, достала «яблочко» и нажала кнопку ответа

на вызов с незнакомого номера. — Слушаю.

— Ю-юля-я, — услышала ласковый бархатистый голос в трубке, в котором всё же звучали

стальные нотки. Мурашки тут же совершили марш-бросок по спине вниз и вверх. Я

опёрлась о стол рукой, чтобы развернуться и сесть на него полупопием, обеспечивая

максимум поддержки.

— Откуда ты знаешь мой номер телефона? — Это было всё, на что я оказалась способна.

— Ю-ю-ля-я, зачем тебе этот хлюпик? — Собеседник явно умилялся, нежно подтрунивая

над моим неудачным выбором.

— Отвечай, — раздражение накатило волной, являясь спасительной наградой от грозящей