Замуж за Чернокнижника

Во-вторых же, если он серьёзен, — меня он спросил? Он настолько уверен, что я кинусь к нему с распростёртыми объятьями, что решил просто поставить в известность меня вместе с сестрой? Да я вообще не планировала детей, замужество и семейную жизнь в обозримом будущем!

— Ты чего надулась? — засмеялась Янка. — Замуж не хочешь?

— Ну как-то не так я себе всё это представляла! — рявкнула им обоим и отдельно обратилась к нему, бросив на мужчину испепеляющий взгляд:

— Самый умный, что ли? — Фурией вылетела из кухни, едва не врезавшись в Женю.

— Чего это с ней? — услышала вслед обескураженный голос сестры.

— Сейчас узнаем, — засмеялся противный вершитель чужих судеб и комедиант и рванул следом за мной. — Ююль, погоди!

Далеко сбежать мне не удалось, уже в холле оказалась пойманной, схваченной, заграбастанной сначала в объятья, а потом и на руки, отчего рассердилась ещё сильнее. Ни минуты покоя от него! Только и думает, как привязать к себе понадёжнее!

— Ну и куда ты собралась?

— Отпусти меня!

— Никогда.

— Ты конь кефирный!

— Кошечка, — вдруг ласково зарычал этот самый конь. — Ну вот зачем ты сейчас нарываешься?

— Это ты на скандал нарываешься! — бросила ему в ответ. — Куда ты меня тащишь?

— Поговорить, — невозмутимо ответил настырный мужчина, усаживаясь со мной в огромное кресло под лестницей в укромном уголке Янкиного дома.

Его хватка была настолько сильна и крепка, что мне ничего не оставалось делать, кроме как сдаться на милость победителя. Я затихла, глядя на него исподлобья.

— Юююль, в чём дело?

— Отпусти!

— Отвечай! — рявкнул так нежно, что я вздрогнула. Вот зараза!

— Ты чего наговорил моей сестре? Да она только и мечтает меня замуж выдать! Будет теперь надоедать с вопросами. К чему этот фарс?

— Вообще-то я говорил серьёзно!

— Конечно, рассказывай, — с сарказмом и горечью произнесла я. — Даже если серьёзно, — в запале чувств я ещё не понимала смысла его слов. — С чего ты решил, что я соглашусь выйти за тебя?

— Конечно, согласишься. Я вот готовился-готовился. Думал сегодня предложение тебе сделать за ужином в лучших традициях. На колено встать, кольцо подарить, сестру в известность поставить.

Ничего себе. Правда или иронизирует? Миролюбивый вид Алана уверял меня в искренности его слов и намерений. Но так быстро? С момента наших отношений прошла всего неделя, а он уже решил, и опять самолично. Откуда столько чувств? Не верю!

— Рассказывай, сказочник, — я продолжала возмущаться в безуспешных попытках слезть с колен. — Самое время устроить спектакль перед моей сестрой, придумав гениальную отмазку для дальнейшего сожительства и претворения своих планов в жизнь.

— Сожительства?

— Ответь, Алан… — я затихла, и мой голос зазвучал вкрадчиво. — Мне сейчас ничего не угрожает?

— Нуу, думаю, что нет.

— Значит, я… могу вернуться… к себе домой!

— Не можешь!

— Это ещё почему?

— Именно по озвученной причине моих серьёзных намерений.

Я растеряла все свои слова и аргументы. Остались только восклицательные и вопросительные знаки моих эмоций. Я ждала продолжения, надеялась, что мне не мерещится наш разговор.

— Для начала, котёнок, спектакль устроила ты, — притянул меня к себе ближе любитель сюрпризов.

— Я? — снова попробовала вырваться, но почувствовала, как руки Алана настойчиво тянут меня к губам своего хозяина.

— Ты-ты… — зашептал Алан, нашёл мои губы и нежно поцеловал, потом так же нежно поцеловал в висок, чмокнул кончик носа. — Во-вторых, ты не оставила мне шанса объяснить всё до конца.

— Что объяснить?

— Юлёк, давай сделаем вид, что на кухне ты ничего не слышала.

— И что это изменит?

— Да всё, — Алан оторвался от меня, чтобы вытащить из кармана коробочку.

Я смотрела на неё как на откровение. Он действительно собрался делать сегодня предложение? Открыл футляр, явив моим глазам изящное творение ювелирного искусства.

— Юлёнок, любимая, выйдешь за меня?

Я нахмурилась.

— Можешь не отвечать мне сегодня. Подумай обо всём до завтра.

— Почему до завтра?

— Потому что на согласие много времени не надо, — с хитрым видом посмотрел на меня вип-жених и, недолго думая, надел на палец изумительное кольцо, инкрустированное несколькими прозрачной чистоты белыми камнями.

— Я ещё не согласилась!

— А это просто подарок, — засмеялся Алан и притянул меня к своим губам. — Юлёнок, не будь дурой.

Шквал моих очередных возмущений захлебнулся в порыве его ласк и нежностей, заставляя меня сменить гнев на милость. Дура не дура, но это мне решать, что будет дальше. И точка.

Вечер пролетел незаметно. За ужином Янка развлекала нас, рассказывая казусные истории из своей врачебной практики. Женя с Аланом весело поедали приготовленное. Меня слегка подташнивало, отчего ужинать не хотелось. Обниматься с белым другом в туалете не хотелось тоже, поэтому приняла решение остаться голодной. Какая-то часть меня участвовала в беседе, но всё же я больше думала о скором предложении Алана, о тошноте, так похожей на токсикоз, о том странном типе в бейсболке, который предупредил не доверять любимому мужчине. Правда, любимый не знал о моих чувствах к нему, о смятении от происходящего, о странной встрече в обед, но, тем не менее, поглядывал на меня так, словно пытался понять, что происходит в моей душе.

— Пожалуй, нам пора, — произнёс Алан, когда в очередной раз его изучающий взгляд застыл на моём лице.

— Уже уходите? — Вопрос от Янки прозвучал в стиле «мы вам рады, но счастливы расстаться».

— К сожалению, — прошептала я и словно очнулась.
– Да!

Сестра вселяла спокойствие. Как бы я хотела остаться у неё, но вряд ли бы Алан мне это позволил. Не говоря о самой Янке, которая то и дело бросала пламенные взгляды на своё новоприобретённое увлечение. Потому я улыбнулась и встала из-за стола.

— Ты что-то совсем не ела, — обратила внимание на мою тарелку сестра.

— Нахваталась в процессе, — быстро оправдалась, чтобы не вызывать подозрений.

— Ясно, — кивнула Янка. — Давай я тебе остатки с собой заверну, — и, не обращая внимания на мои протесты, быстро унеслась на кухню, чтобы вернуться со свёртком.

Наградив поцелуями мои щёки, сестричка быстро выпроводила нас за дверь, пожелав хорошего продолжения вечера. Я молча села в машину и так же свято хранила молчание по дороге до самого дома.