Замужем за облаком. Полное собрание рассказов

Вновь зазвонил телефон. Они переглянулись, уже зная, кто это.

* * *

Патрик появился в баре, ухмыляясь и активно потирая руки, как будто отогревал их, зайдя в помещение с мороза. Всем своим существом он излучал восторженное: «Как я рад быть здесь!»

Его возлюбленная Лийя сидела в дальней кабинке вместе с Рамоной и еще одной незнакомой ему женщиной. Обе сестры Кэнделин были хороши собой, но, с точки зрения Патрика, Лийя имела неоспоримое преимущество над Рамоной благодаря своей феноменальной вредности. Эта вредность проявлялась во всех ее словах и действиях. Даже будучи в хорошем настроении, Лийя казалась чем-то недовольной. А в плохом настроении она выглядела так, будто ненавидела весь белый свет и тебя в особенности. Патрик любил в ней это удивительное свойство.

Он всемерно старался угодить своей возлюбленной, но, как правило, это ему не удавалось. Трудная задача! Патрик любил трудные задачи. Ему не нравилось, когда все шло гладко, как по маслу. Он получал удовольствие, составляя планы, просчитывая варианты и готовясь к сложной кампании. Сверяться с картой и выискивать новые пути, ведущие к цели, какой бы она ни была, – что за блаженство! Если бы существовала карта с изображением подступов к сердцу Лийи Кэнделин, он давно бы уже изучил ее вдоль и поперек.

– Здравствуйте, дамы.

Он сел рядом с Лийей, погладив ее руку. Потом обратил внимание на мрачные лица всех трех женщин.

– Какие-то проблемы? Что случилось?

– Познакомься, Патрик, это Фионулла.

– Привет, Патрик.

Возникла пауза, которая тянулась так долго, что стало уже неудобно. Патрик решил поддержать беседу:

– Итак, Фионулла, чем вы занимаетесь?

– Я аннулятор.

– Ого! – Он инстинктивно отшатнулся, а потом с большим сочувствием посмотрел на Рамону. – Я и не знал, что у вас двоих дошло до этого.

Окончание фразы он произнес, приглушив голос на тот случай, если Менно был где-то поблизости и мог их услышать.

Сестры переглянулись и затем посмотрели на Фионуллу.

– Я здесь не из-за нее, Патрик. Я здесь по поводу вас и Лийи.

Его лицо вмиг окаменело, утратив всякое выражение. Это было очень непривычно, поскольку лицо Патрика отличалось подвижностью, какую Лийя не встречала у других мужчин. Вне зависимости от настроения, радостного или грустного, на этом лице могли происходить сразу пять не связанных между собой действий. Глаза говорили одно, рот – другое, ноздри выразительно раздувались; Патрик периодически облизывал губы и сглатывал слюну. По всем этим признакам можно было судить о процессах, в данный момент происходящих у него голове. Со временем Лийя научилась читать его мимику и жесты, словно открытую книгу. Но сейчас читать было нечего. Таким она его никогда не видела. Сейчас он походил на бесстрастного воина ниндзя или на профессионального киллера, сосредоточенно выцеливающего жертву.

– Значит, вы здесь… из-за меня, Фионулла?

В его голосе послышалось высокомерное презрение. Перед второй половиной фразы он сделал паузу и произнес последние слова с нажимом, брезгливо и уничижительно.

Он медленно поднял глаза от своих рук, лежавших на коленях, на Фионуллу. Даже она, казалось, была потрясена холодной яростью этого взгляда. Внезапно в воздухе вокруг них возникло столь сильное напряжение, что Лийя, сама того не заметив, начала дышать иначе, быстро и неглубоко. Она вдруг вспомнила – и как раз это сбило ей дыхание, – что ее возлюбленный в действительности является чужаком с далекой планеты, который, судя по его реакции на данное известие, способен в любую минуту совершить нечто ужасное.

Однако Патрик совладал с собой и спросил уже спокойным тоном:

– Все дело в запахе, да?

Фионулла посмотрела на Лийю, проверяя, намерена она отвечать или нет. Патрик истолковал этот взгляд как подтверждение своей догадки и тоже повернулся к Лийе:

– Это правда? Ты вызвала ее из-за моего запаха?

Как он узнал? В разговорах с ним она ни разу даже не заикнулась насчет раздражающего запаха. Не в силах встретить его взгляд, Лийя уставилась на поверхность стола и пробормотала:

– Да, и еще из-за секса.

– И поэтому ты притащила сюда аннулятора? Так вот из-за чего ты меня дважды убивала?

Не поднимая глаз, Лийя кивнула и зажмурилась, отчаянно желая, чтобы этот кошмарный момент поскорее миновал.

– Выходит, ты лгала мне, когда объясняла причины? Выходит, ты убивала меня только из-за запаха и секса? Что ж, по крайней мере, теперь все ясно. Маски сброшены, конец притворству. Понюхай свою руку.

Она взглянула на него с удивлением:

– Что?

– Просто понюхай собственную руку. Прямо сейчас. Давай же!

Никогда прежде он не разговаривал с ней таким приказным тоном, и это был еще один тревожный сигнал. Она поднесла ладонь к носу и осторожно втянула воздух. После второй попытки ее глаза недоуменно расширились. Она повернулась к Патрику.

– Это твой запах, – промолвил он.

– То есть как?

– Этот запах, так тебя раздражающий, – твой собственный запах. Не мой, а твой.

– Что ты несешь, Патрик? – спросила она сердито.

Но, уже произнося эту фразу, вновь понюхала тыльную сторону своей кисти. Да, это был он – хорошо знакомый, отвратительный запах. В нем ощущалась странная металлическая примесь, а также что-то химическое. И еще он был гнилостно-затхлым, как вонь от испорченной пищи.

Сколько раз, стоя с ним рядом, или занимаясь любовью, или среди ночи в полусне переворачиваясь на другой бок, она улавливала этот специфический противный запах. В самом начале их отношений, когда все еще виделось в радужном свете, она думала, что со временем к нему привыкнет. Но этого не произошло. Всякий раз, когда запах достигал ее ноздрей, она вздрагивала, морщилась или иным способом выказывала раздражение по поводу неотвязной напасти.

– Этот запах является комбинацией всего, что ты не любишь в себе самой, Лийя. Все эти вещи объединились, смешались и породили едкую вонь.

Патрик потер свой лоб, прежде чем продолжить. Часть его искренне сожалела, что приходится говорить это Лийе. Но он был раздосадован и обижен ее обращением к аннулятору без попытки сначала обсудить эту тему с ним. Так что другая его часть, в большей мере человеческая и потому более ранимая, хотела отыграться и, в свою очередь, обидеть Лийю.

Три женщины смотрели и ждали, что он предпримет дальше. Фионулла была незаинтересованной стороной; она просто явилась по вызову, чтобы выполнить свои функции. Но она никогда не упускала возможности узнать что-то новое, особенно если эти знания могли пригодиться в ее дальнейшей работе.

Рамона Кэнделин имела некоторое представление о том, что собирался сказать Патрик, хотя сама вряд ли решилась бы заговорить на эту тему с сестрой.

– Там, откуда я прибыл, на моей родной планете, мы все оптимисты. Менно в этом плане похож на меня, верно, Рамона?

– Да, это так.

– Мы никогда не теряем надежду – так уж устроена наша раса. Мы честно верим в то, что любую проблему можно решить, если направить на это все силы и всю энергию. И вот, когда я прибыл сюда и увидел, как ты несчастлива, я первым делом выяснил, что именно ты не любишь в себе самой: все дурные привычки, все поводы для расстройства, первопричины всех навязчивых мыслей. Я выяснил, почему ты все время завидуешь другим, почему ты считаешь, будто жизнь к тебе несправедлива, при этом смутно догадываясь, что ничего лучшего ты и не заслужила. Я могу объяснить, почему жизнь тебя не балует, Лийя: потому что ты вредина и зануда, с которой неприятно иметь дело. Ты относишься к тем мизантропам, которые всегда назовут стакан наполовину пустым, даже если в этом стакане пенится лучшее в мире шампанское. – Он шумно перевел дух и продолжил: – Тебе известно слово «nez»?