Занавес опускается: Детективные романы

3

Ширмы, огораживавшие склеп, тускло светились. Брезентовые полотнища были привязаны к высоким кольям и мерцали в темноте. Проступавшие сквозь ткань пятна света от подвешенных внутри керосиновых ламп складывались в кружевной узор. Одна лампа, должно быть, касалась брезента — дежуривший возле склепа деревенский констебль ясно различал контуры ее проволочной сетки и даже язычок пламени.

— Холодина-то какая, — заметил он и неуверенно поглядел на своего коллегу из Лондона, неподвижно застывшего полицейского в коротком плаще.

— Угу, правда.

— Как вы думаете, долго еще?

— Трудно сказать.

Констебль с удовольствием бы поговорил о чем угодно. По натуре моралист и философ, он славился в Анкретоне своими суждениями о политике и независимыми взглядами в вопросах религии. Но сейчас он не решался завязать беседу — от сознания, что любое его слово будет услышано по ту сторону брезента, ему было неловко, да и замкнутость лондонского коллеги не располагала к разговору. Он переступил с ноги на ногу, и хруст гравия немного его ободрил. Сквозь брезент наружу проникали голоса, приглушенные, мягкие шаги. В дальнем конце ограждения, высоко над землей, словно паря в ночи, застыли в коленопреклоненной позе три ангела, живописно подсвеченные снизу. «И ангелы Твои, простирая крыла свои белые над главой моей, да охранят меня в часы долгих ночных дежурств», — пробормотал про себя констебль.

За ширмами, где-то совсем рядом с ним, раздался голос старшего инспектора из Скотленд-Ярда: «Ну что, Кертис, все готово?» И темный силуэт инспектора отчетливо проступил на брезентовой стене. «Да, можем начинать», — ответил другой голос. «Тогда дайте, пожалуйста, ключ, мистер Анкред». «Э-э… да-да… конечно». А это уже говорил бедняга Томас Анкред — его голос констебль узнал сразу.

Против воли он прислушался к серии последовавших звуков. Они были ему знакомы, он уже слышал их в день похорон, когда его двоюродный брат, церковный сторож, отворял склеп. Замок был очень неподатливый. Тогда пришлось его даже смазать. Оно и понятно: открывают-то редко. Скрежет, расколовший морозный воздух, заставил его вздрогнуть. «Петли совсем заржавели», — подумал он. Блики на брезенте, а вместе с ними и голоса растаяли. Но он по-прежнему все слышал, только теперь голоса звучали глухо, как из бочки. За кладбищенской оградой вспыхнула спичка. Это небось шофер той длинной черной машины, которую поставили у въезда. Констебль и сам был бы не прочь закурить трубку.

Голос старшего инспектора, эхом отдавшись от каменных стен, отчетливо произнес: «Зажгите-ка ацетиленовые лампы, Бейли». «Слушаюсь, сэр», — ответил кто-то почти над ухом у констебля, и тот опять вздрогнул. За брезентом с шипением загорелся яркий свет. По кладбищу между деревьями запрыгали причудливые изломанные тени.

И вот наконец те звуки, которых он поджидал с муторным вожделением. Что-то деревянное волоком протащили по каменной плите, зашаркали ботинки, кто-то тяжело запыхтел. Констебль кашлянул и украдкой покосился на своего лондонского напарника.

По ту сторону брезентовой ширмы снова столпились невидимые люди. «Опускайте на козлы. Вот так». Скрипнули доски, и все затихло.

Сунув руки поглубже в карманы, констебль поднял глаза на троицу ангелов и темневший среди звезд шпиль церкви Святого Стефана. «А в колокольне полно летучих мышей, — подумал он. — Странно, чего только не придет в голову!» В Анкретонском лесу ухнула сова.

За брезентом произошло какое-то движение. «Если вы не против, я лучше пока подожду там, — запинаясь, сказал тихий голос. — Я никуда не уйду. Как только понадоблюсь, сразу позовите». — «Да, конечно».

Брезентовую занавеску отдернули, на траву упало треугольное пятно света. Из загородки вышел человек. На нем было плотное пальто и шарф, шляпа была надвинута на лицо, но констебль уже узнал его по голосу и неловко затоптался на месте.

— А, это вы, Брим, — сказал Томас Анкред.

— Да, мистер Томас, я.

— Холодно, верно?

— К рассвету еще сильнее подморозит, сэр.

Часы на церкви предупреждающе заурчали, потом мелодично пробили два раза.

— Мне все это как-то не нравится, Брим.

— Да, сэр, неприятная процедура.

— Ужасно неприятная.

— И тем не менее, сэр, я сейчас как раз думал… Если рассудить, то эти бренные останки не должны наводить страх, — поучающим тоном сказал Брим. — Ибо, если можно так выразиться, это уже вовсе не ваш уважаемый батюшка, сэр. Он сейчас далеко отсюда, там, где ему уготовил быть Высший Судия, а то, что вам предстоит увидеть, вполне безобидно. По сути, это ведь не более чем — вы уж меня извините, — не более чем скинутая оболочка. Именно так наставляют нас грешных вот в этой самой церкви.

— Да, возможно. И все-таки… Что ж, благодарю вас.

Томас кивнул и двинулся по усыпанной гравием дорожке. Лондонский полицейский повернулся и внимательно следил за ним. Но Томас всего на несколько шагов вышел за пределы тускло освещенного пятачка. Опустив голову, он остановился возле какого-то еле различимого в темноте надгробия и, казалось, потирал руки. «Озяб, бедняга, да еще и нервничает», — подумал Брим.

— Прежде чем мы приступим к основной части, — это снова говорил старший инспектор Аллен, — попрошу вас, мистер Мортимер, произвести официальный осмотр. Нам требуется, чтобы вы опознали табличку с именем и подтвердили, что все здесь в точности как было во время похорон.

Кто-то откашлялся, последовала небольшая пауза, затем приглушенный голос произнес:

— Все в полном порядке. Да, это изделия нашей фирмы, мистер Аллен, И гроб, и табличка.

— Спасибо. Томпсон, действуйте.

Звякнул металл, под отверткой тихо заскрипели шурупы. Бриму казалось, что время замерло навечно. За брезентом никто не говорил ни слова. Над Бримом и его коллегой всплывал белыми клубочками пар их дыхания. Лондонский констебль включил карманный фонарик. Луч высветил в темноте Томаса Анкреда — тот поднял голову и заморгал.

— Я просто жду, — сказал он. — Никуда уходить не собираюсь.

— Ничего, ничего, сэр, пожалуйста.

— Внимание! — скомандовал голос за ограждением. — Все шурупы вывинчены? Открывайте!

— Крышку сначала немного сдвиньте, она подогнана вплотную. Вот так, правильно. Чуть вбок.

«Ну и дела!» — подумал Брим.

Послышалось шуршание сдвигаемой крышки. Затем наступила полная тишина. Томас Анкред сошел с травы на дорожку и бесцельно зашагал взад-вперед.

— Кертис, может быть, вы с доктором Уитерсом?..

— Да. Спасибо. Томпсон, направьте-ка свет вот сюда, пожалуйста. Доктор Уитерс, вы бы подошли ближе.

— Что ж… э-э… Состояние вполне удовлетворительное, доктор, вы не находите? Конечно, прошло еще очень мало времени, но уверяю вас, процесс разложения остановлен.

— Неужели? Замечательно.

— Стараемся работать на совесть.

— Если не возражаете, я думаю, эту повязку лучше снять. Фокс, скажите мистеру Анкреду, что мы его ждем.