Занимательная геометрия
Шрифт:
А теперь за его столом сидела незнакомка, о которой известно только имя, фамилия, пол. И то, что от неё можно ждать чего угодно. Все. И эта незнакомка, непонятно как уловившая смену его настроения, сейчас молчала и задумчиво рассматривала края кружки. Глаз не поднимала. Стеснялась, что ли? А он не стеснялся — рассматривал.
Ничего не скажешь, сегодня, умытая и причесанная, без вороха теплой одежды, она выглядела симпатичной.
Правильной формы овал лица, брови — аккуратными дугами, высокие скулы, темно — русые волосы, почти черные, отдающие легким золотом, собранные в высокий хвост… Обычная, наверное, без всяких наворотов, которые вечно выдавала
Вероника, чувствуя на себе его задумчивый взгляд, начала розоветь — сначала слегка загорелись щеки, потом — маленькие уши, за которые она то и дело убирала оставленную прядь, потом — шея, почти целиком скрытая воротником теплого свитера… Он заметил всё это, но глаз не отрывал — хотелось понять, как долго выдержит.
Реакция не заставила долго себя ждать, девушка не справилась, подняла глаза:
— Что-то не так? Я плохо выгляжу? Косметика потекла?
Он не заметил на ней никакой косметики.
— Все так. Пытаюсь понять… У тебя глаза какого цвета?
Ждал, что смутится, а она рассмеялась:
— Не парься. Это невозможно угадать. В основном, зависит от одежды. Сейчас, наверное, бирюзовые, да?
— Я в таких тонкостях не секу. Вчера были мутные, сегодня — синие.
— Погоди, шарф завяжу, станут зелёные. А вообще, серые, наверное… Я до сих пор не поняла…
С губ чуть не сорвалось "тогда нужно проверять совсем без одежды", вовремя заткнулся. Что-то сегодня не туда несло. Это же коллега. Разве с ней нужно о такой ерунде говорить? Совсем ни к чему…
Позавтракали и собрались на выход тоже как-то очень споро — пятнадцать минут, и все готовы.
Всего одна маленькая заминка — Вероника ойкнула и метнулась в комнату, вернулась уже с сапожками в руках. Зачем-то пояснила:
— Не пойду же я в офис в зимних кроссовках. Наверное, не поймут. — Как будто ему было дело до её обуви. Хоть босиком, только чтобы без вероятных последствий в виде простуды.
Сегодня, в том же пуховике, но в нормальных брюках и на невысоком каблуке, она уже не выглядела закутанным подростком. В глаза бросилась и стройность и фигуры, и аккуратная попка. Пришлось одергивать себя на неуместных мыслях, тут же и оправдание нашел: "Просто давно секса не было. Как — то не до того.."
Она уже дернулась к двери — остановил:
— Шапку надень. Здесь форсить глупо и бессмысленно.
Она с сожалением глянула в зеркало на свой приглаженный хвост, протянула:
— Ненавижу шапки… — Но опять послушалась.
На работу приехали очень удачно — минут за пятнадцать до того, как началось столпотворение спешащих сотрудников. Похоже, никто и не заметил, что шеф явился не один, а на пару со спутницей. Рано или поздно, все равно увидят, но лучше поздно, чем сейчас.
Звякнул Алексею — начальнику безопасности, приказал выписать пропуск и принести его лично. Познакомил, сообщил, что Вероника Витальевна — и есть тот самый долгожданный консультант, передал её с рук на руки, и благополучно отчалил по делам в администрацию. С коротким напутствием "Осваивайтесь. Вернусь — поговорим". Предпочел не отвечать на удивленное " А как же представить?" со стороны Алексея, и сделал вид, что не заметил, как она напряглась в раздражении. Очень короткий взгляд, исподлобья, рассказал всё, что девушка сейчас о нем думает. Правда, она быстро его притушила. Но Денис поймал — и усмехнулся, про себя, довольно: этого и добивался.
Хотел дать понять таким отношением — невелика важность у птицы, чтобы не зазнавалась. Дискомфорт —
состояние, в котором человек совершает ошибки и допускает слабости. Он уже в этом состоянии пребывал, начиная с воскресного вечера, теперь — её очередь.Возвращался из администрации с надеждой, что найдет Веронику у дверей своего кабинета — недовольную и злую, взгляд на прощание именно это и предвещал.
И немного расстроился, встретив её у кофейного аппарата, среди стайки парней, что-то очень живо обсуждающую. Дискомфорта, судя по веселому голоску, не было.
Пришлось рыкнуть на мужиков (до обеденного перерыва еще сорок минут, нечего тут прохлаждаться), а девушку одарить грозным взглядом, и не менее грозным:
— Я смотрю, Вероника Витальевна, Вы уже все дела сделали, раз назначили себе перерыв.
— Нет, Денис Игоревич, мы только начали знакомиться с проектным отделом, и парни любезно познакомили меня с кофейным аппаратом. Если я Вам сейчас не нужна, то мы продолжим.
Понятное дело, ему она совершенно ни к чему, будет только мешать и отвлекать от важных мероприятий. Поэтому оставалось только царственно кивнуть и отпустить восвояси. Чем она и воспользовалась, с превеликим удовольствием, ярко выраженном и на лице, и в скорости, с которой от него удалялась.
Малолетка, которую незачем даже близко подпускать к его кабинету. Решение, которое обжалованию не подлежит. Пусть болтается по отделам — глядишь, за болтовней время и пролетит, а потом отправится этот "консультант" на Родину, не солоно хлебавши…
Почему — то Алексей с таким решением не согласился. Совсем.
Откуда-то его черти принесли, стоило закрыть за собой дверь приемной. Даже с секретарем не успел перекинуться парой слов — начальник СЭБа поволок его дальше.
— Слушай, Денис Игоревич, а откуда ты её взял?
— С поезда. Встретил и привез.
Лёха, видимо, не оценил мрачного настроения шефа:
— Прикольно. Прямо-таки, сам встречал? Я думал, она шутит, рассказывая, как ты её спас от смерти на морозе…
— Что рассказывает? — Не сдержался, рыкнул опять на подчиненного, хоть тот и не был ни в чем виноват. Лишь в ярко выраженной симпатии, сквозившей в голосе и словах.
Алексей стушевался:
— Ну, то и говорит: если бы не ваш замечательный Денис Игоревич, сидеть бы мне до утра на морозе, коченеть. А он приехал, такой замечательный, бросил все дела, и меня встретил.
— А дальше?
— А дальше — ничего. Не рассказывает. Говорит, амнезия местная у нее. Там помнит, там — нет. От холода память отшибла. Кстати, заметил, у девчонки язык заплетается? Ты ее с какого встречал, с ночного? Дал бы выспаться ребенку…
— Алексей. Ты помнишь, кто она, и зачем здесь? Какой, на хрен, ребёнок? Взрослая совершеннолетняя женщина, которая сейчас бродит по отделам, собирает информацию, непонятно какую, а потом ею с кем-нибудь поделится. И неизвестно, как её преподнесет. А дальше мы с тобой будем мечтать, чтобы нас пожалели!
Лёха мигом посерьёзнел:
— Дэн, я бы понял твоё беспокойство, будь у нас рыльце в пушку. Но мы с тобой — кристально чистые перед Богом и людьми. Ну, допустим, насчет святости переборщил… Но что ты беспокоишься? Или, — подозрительно прищурился. — я не в курсе каких-то дел? Так ты поделись, тогда вместе подумаем, чем бы нам задницу прикрыть.
— Да успокойся, Лёш, ты в курсе всего. Ничего лишнего я не творил, не покрывал, не приказывал.
— Тогда отчего сыр — бор?
— Тебе ли не знать, как можно преподнести ту или иную информацию?