Заноза для драконов

Опять все взгляды были прикованы ко мне. Только к семейству добавился еще и изумленный официант, застывший у входа с подносом с дымящимся мясом.

Я же, поняв, что натворила, не знала что делать: вырываться и бежать или, все же, оказать раненному наглецу помощь. Набирая дрожащими пальцами номер скорой помощи, я удивлялась, глядя на смеющихся отцов, недовольно кривившую на Марка губы его маму. Разве не должны они его сейчас спасать… от вилки?

– Алло? Скорая помощь? Тут человека вилкой проткнули… Возраст? Лет двадцать пять. Побыстрее, пожалуйста. Кажется, он истекает кровью. Адрес?

Я покрутила головой и на одном из столбов, придерживавших крышу нашей беседки, увидела адрес. Диктовала я его оператору скорой помощи уже в зловещей тишине.

Что, уже? Труп? Из-за вилки?!

Я робко подняла глаза и посмотрела в изумленные лица отцов, мамы, Алана. Затем перегнулась через брюнета и с опаской посмотрела на Марка, ожидая увидеть его бездыханное тело. Но он сидел очень даже здоровый, правда, с окровавленной рукой. И точно также, как все, изумленно смотрел на меня.

– Ты что сейчас сделала? –хрипло спросил он.

Все нормально, он может говорить. Значит, будет жить.

– Нечего было руки свои совать, куда не нужно, - огрызнулась я, поняв, что опасность миновала.

– Да я не про это!- он посмотрел на свою руку. – Ты что, скорую вызвала?

– А надо было труповозку?

Отцы хохотнули. Мила же смотрела на меня умильно. А Алан, воспользовавшись ситуацией, гладил меня по спине. Будто успокаивал.

Глава 23. Одна судьба на троих

Как ни странно, но скорая прибыла очень быстро.

– Так, уважаемый. Заявление писать будем? - доктор безошибочно определил жертву и склонился над рукой Марка. – Госпитализироваться хотим?

– Обойдемся, - ответил блондин, не сводя с меня отчего-то довольного взгляда.

Доктор щедро смочил пострадавшую руку перекисью водорода, и пока его помощник набирал какое-то лекарство в шприц, принялся осторожно вытирать кровь с его руки. Все родственнички молчали и посматривали то на меня, то на Марка и доктора. Наконец, внимание всех присутствовавших сосредоточилось на ране. Я тоже поддалась общему настроению и с интересом наблюдала за манипуляциями доктора.

– Так, я не понял, - тот поднял на Марка возмущенный взгляд. – Изволите хулиганить? У нас что, кроме вас, шутников, больше больных нет?

Вот теперь уже ни на Марка, ни на доктора никто не обращал внимания. Пока тот что-то возмущенно бубнил, все присутствовавшие уставились в ожидании на меня. Алан же, просто душка, так сочувственно на меня смотрел. Они что, решили, что у меня крыша поехала? Если честно, то я была на грани этого.

Как только руку Марка отмыли от крови, выяснилось, что от раны не осталось и следа. Но этого просто не может быть! Я просто на физическом уровне чувствовала, как вилка входила в его тело! Я видела стекавшую горячими каплями кровь! Да что там? Мое платье было испорчено еще влажными бурыми пятнами!

Я обошла Алана, проигнорировав его призыв не нервничать, и подошла к Марку. Краем глаза я видела, как Алекс сунул доктору шелестящую купюру. Ничего не соображая, я взяла его руку и поднесла к своим глазам. Раны, конечно, не было. Но на светлой коже был отчетливо виден свежий рубец от удара вилкой. Который, кстати, затягивался просто на моих глазах.

Я так была поглощена этой картиной, что не заметила, как удалились медики. Не почувствовала, как горячая рука обняла меня за талию и требовательно усадила на колено к Марку. И я даже не сопротивлялась этому. Пришла я в чувство от судорожного вздоха Милы.

Я вздрогнула и подняла глаза. Марк смотрел на меня внимательно и словно чего-то ждал. Чего же? Что я завизжу? Заплачу?

– Поздравляю с выздоровлением, Копперфильд хренов.

Я попыталась встать с его колена, но была неожиданно нежно прижата к его груди.

– Не спеши, малышка.

Его голос так отличался от того, как он обычно разговаривал, а взгляд его просто заставлял замереть.

Первой затянувшуюся паузу прервала Мила.

– Виктория, наша семья не совсем обычная.

– Пра-а-авда? - я посмотрела на Алекса и Маркуса.

Конечно, не обычная. Одна жена, двое мужей. Одна мать и двое сыновей. Что уж тут обычного?

– Мы- драконы. Вернее, мои мужья и мальчики – драконы.

Она смотрела на меня так, будто я должна была ее о чем-то спросить. Я и спросила, решив разрядить обстановку шуткой.

– С хвостом и крыльями?

Мила серьезно кивнула.

– Есть много разных видов драконов. Сумеречные, ледяные, каменные…

Мила остановилась и выразительно на меня посмотрела. Сказочница, однако.

– Я уверена, ты уже встречалась с каменными драконами.

– Почему ты так уверена, Мила? – тихо спросил ее Маркус. Но она лишь отмахнулась от него.

– Моя семья – это двуглавые драконы. Нас еще называют хрустальными. Мы можем из одного дракона рассыпаться на несколько. И наоборот.

Я посмотрела на мужчин. Может, мы рано доктора отпустили? Но их серьезность и сосредоточенность меня насторожили и заставили промолчать.

Вот только руки Марка на моей талии вдруг плотнее меня обхватили. Алан взял меня за руку, серьезно глядя на свою маму.

– Особенностью моей семьи является то, что всегда одновременно рождается двое сыновей. В человеческой ипостаси они живут, как обычные люди. Только более умные, сильные, долговечные, - она с гордостью посмотрела на сыновей.- В боевой же ипостаси они могут быть простыми драконами ,а могут и соединиться в одного ящера. Более сильного, более мощного, двуглавого.

– Угу, - отозвалась я просто потому, что молчать, когда от тебя чего-то ожидают, было не вежливо.- То есть одна голова Марка, другая Алана. Так, что ли?

– Да, так. Но для того, чтобы объединиться, они должны найти свою истинную. Должны соединиться с ней. И желательно, добровольно и по любви.

Алан при этом сжал мою руку, а Марк опустил свою голову на мое плечо так, что наши глаза оказались напротив друг друга. Выглядел он как пес, ожидающий от любимой хозяйки сахарную косточку.

– Кулон, висящий на их шеях с рождения, начинает сиять, а затем соединяется, когда их истинной исполняется восемнадцать. А попадая на шею к девушке, начинает сиять дивным светом.