Заноза для хирурга
Шрифт:
– Откуда? – ахаю, глядя на довольного старика расширенными глазами. – Герман Эдуардович… – медлю, но всё же спрашиваю: – Кто вы такой?
– Ваш друг, дорогая моя, – он улыбается, а затем, вздохнув, продолжает: – А ещё старый друг Александра Васильевича, вашего главврача. Ну и ещё одна деталь, которая, наверное, многое объяснит – в своё время я был… м-м… не последним сотрудником дипломатического корпуса в одном условно дружественном нам государстве.
Смотрю на него, открыв рот.
– То есть, вы дипломат?
– Не совсем, но в целом да, можно и так назвать, – кивает Герман.
Вот
– Аннушка, – вырывает меня из мыслей Соболевский, – я не могу вмешиваться в ваши отношения, подталкивать вас или Никиту к какому-то решению. Просто не имею такого права. Да, я сыграл свою роль, но она и так оказалась, на мой взгляд, значительно больше, чем следовало бы. Но хочу, чтобы вы знали: во-первых, я на вашей стороне.
Улыбаюсь ему сквозь подступившие слёзы.
– А во-вторых?
– Во-вторых, у меня так или иначе состоится разговор с господином главным хирургом, – хмурится недовольно. – Ему явно не хватает смелости написать первым, ну так я его потороплю. Говорю вам, чтобы вы были в курсе и не надумывали себе лишнего, хорошо?
– Конечно, Герман Эдуардович, – киваю задумчиво. – А вот мне как быть? – говорю вслух, забывшись.
– Аннушка, всегда нужно понимать про себя, что вы можете сделать, а что не можете, на что готовы пойти, а где будете стоять насмерть, – Герман задумчиво берёт чашку с остывшим чаем, но тут же отставляет её. – Дело в том, что вы... я бы сказал, что всё так же влюблены, но знаю, рассердитесь, – с улыбкой смотрит на вскинувшуюся меня. – Я видел вас вдвоём. Не претендую на истину в последней инстанции, но… ваша история ещё не закончена, поверьте.
– Финал вызывает вопросы, – фыркаю недовольно. – Драма или хэппи энд?
– А вот это зависит только от вас двоих.
Я решаю не спорить. Удивительно, но после разговора мне даже становится легче.
Больше всего меня пугал сам факт: вот прихожу я на работу, а там Добрынин. И что делать? Гордо игнорировать – но мы работаем вместе, часто в тесной связке «хирург-ассистент». Делать вид, что ничего не произошло – обойдётся, так легко он не отделается. Никак не получалось нащупать золотую середину.
Зато теперь, хоть плана действий у меня по-прежнему нет, я успокаиваюсь. Посмотрим, как он будет себя вести, а там разберёмся.
В путешествии было прекрасно, но по дому я соскучилась. Забираю со стоянки свою машинку, приезжаю к себе. Дарси встречает меня воплями и трётся о мои ноги, не отходя ни на шаг. Тоже скучал. За котом явно присматривали от души, он даже, по-моему, слегка поправился.
Разбираю чемодан, запускаю стирку, занимаюсь домашними делами. И ночь проходит спокойно – никаких тяжёлых снов, высыпаюсь прекрасно. Вот только есть хочется – в гостинице за эти дни привыкла плотно завтракать с утра, и желудок жалобно требует чего-то существенного. Приходится заехать в открывающееся рано утром кафе и взять кофе с круассаном.
Захожу в отделение и вдыхаю полной грудью. Кто-то скажет – сумасшедшая, нравится запах больницы. Но я так люблю свою работу! После отпуска это ощущается ещё острее.
– Нет, вы только посмотрите на неё!
Оборачиваюсь и вижу подбоченившуюся
Надю.– Я тут с ума сходила, чуть не поседела, а она приходит и улыбается! Хоть бы для порядка сделала вид, что тебе неловко!
– Надюша, миленькая, прости, пожалуйста, – подхожу к старшей медсестре и тянусь её обнять. – Так было нужно, я обещаю, всё расскажу попозже!
– Ладно уж, – ворчит Надежда, обнимая меня в ответ. – Потом сказали, что ты в отпуске. Хорошо, что вернулась. Всё отделение последние дни зашивается. Где была-то хоть?
– Меня добровольно-принудительно в путешествие отправили, – улыбаюсь виновато.
Мне и правда немного неловко, что они тут работали, а я отдыхала.
– Силком, что ли? И кто? Вообще, почему так внезапно? – Надя смотрит на меня удивлённо.
– Один хороший друг, – качаю головой. – Ладно, об этом потом, давай я в рабочий режим войду.
Разворачиваюсь и ловлю на себе пристальный взгляд.
Добрынин выглядит… В первую секунду я даже теряюсь. Где тот гордый самоуверенный красавец, когда-то явившийся в хирургическое отделение? Волосы встрёпаны, на щеках темнеет щетина, глаза ввалились. Такое ощущение, что последние несколько дней мужчина не спал и не ел. Демон, как он есть. И смотрит так, что мороз по коже.
Всё это проносится у меня в голове в мгновенье ока. В глубине души шевелится слабое сочувствие, но я давлю его в зародыше. Нечего. Холодно киваю, здороваюсь, спешу убраться подальше и с ходу включаюсь в дела.
Хирургия действительно зашивается, палаты заполнены, плюс вал бумажной работы – на носу очередная проверка, но мне удаётся заметить пару неочевидных косяков, которые здорово тормозят рабочий процесс. Если не знать, то и не поймёшь, в чём дело. За несколько часов успеваю разгрести основные моменты и связаться с коллегами из других отделений. Похоже, все искренне радуются, что я вышла из отпуска, и легко соглашаются помочь, чтобы побыстрее вернуться в нормальное русло. Даже просить никого особенно не пришлось! Удивительно…
– А что ты хотела, Аннушка Николаевна, – говорит мне врач-рентгенолог, с которой мы пошли пообедать, а заодно обсудить пару рабочих вопросов. – Народ за эти дни от вашего заведующего настолько… кхм… офигел, не сказать бы хуже!
– Ой, не начинай, Алла Ивановна, – морщусь. – Мне уже все, кто мог, на него нажаловались.
– Ну, а что поделать, если он как бешеный был последнюю неделю, – пожимает плечами женщина и тут же вздрагивает. – Ой, явился! Ладно, пошла я. А то попаду под горячую руку ещё! Чуть позже забеги, как раз все заключения на последних пациентов проверю и отдам тебе.
Оборачиваюсь и вижу Никиту на входе в столовую. Коллега испаряется моментально, а у меня ещё полная тарелка! Мелькает мысль бросить всё и тоже уйти, но… я голодная. Да и вообще, что за детский сад. Поэтому сосредотачиваюсь на тушёных овощах и котлете. Надеюсь, он ко мне не подойдёт.
– Анна Николаевна, могу я к вам присоединиться?
Надежды не оправдались. Со вздохом поднимаю глаза. Добрынин садится напротив.
– Вы ведь уже присоединились, смысл спрашивать.
Упрямо продолжаю есть, мужчина тоже берёт вилку, но просто крутит её в руках.