Занудное попаданство: На север

— Сегодня я начну тебя учить, — начал он, когда мы немного удалились от ратуши, — ты малец смышленый, поэтому я тебе покажу то, что мало кто знает.

Голова у меня от мыслей о вариантах «побега» пухла уже не первый день, и я решил применить «метод пирога», как в одной из частей людей в черном. А если проще — переключиться на что-то другое, и дать поработать подсознанию.

— Это как-то касается того свертка, что вы прячете у себя под тюфяком?

— Я же говорю, смышленый — кивнул Огль, — я пишу трактат по фехтованию. Мне правда кое-чего не хватает, но уверен, мой стиль превосходит даже пустынную школу, пусть та и считается самой лучшей. Но клянусь, стиль Огля Горного еще прославит Ноксаг.

— Ноксаг? — зацепился я за незнакомое слово.

— Ноксаг, лучший из городов, — улыбнулся Огль, — я там родился. Ты бы видел какие там восходы. Нигде таких нет. Но сейчас не время. Ты хорошо знаешь как устроено тело, а это одно из основных знаний, на которое опирается мой стиль.

Дальше Огль начал расписывать банальные вещи и я понимал что он пытался донести какую-то мысль, н о проблема была в отсутствии нормального тезауруса. Ну то есть в современном русском есть например слово небоскрёб, но появилось оно в середине прошлого века. А если бы то же самое нужно было сказать раньше, то использовали бы фразу «очень высокое здание». А теперь представьте как может звучать на «средневековом» русском фраза «тугоплавкий сплав для громоотвода на вершину небоскрёба». Вот и Огль пытался донести до меня какую-то мысль. И какую именно, я понял только когда мы с тупым оружием встали на тренировочную площадку, и фехтовальщик начал не просто рассказывать, но и показывать что он имеет ввиду. Да и то, дошло до меня только через полчаса или около того.

— Кадочников! — осенило меня, — вы все это время говорили про степени свободы!

— Что?

Я огляделся вокруг, и увидел рядом с забором какую-то палочку. Поленившись, притянул ее магией, и взяв в руку начал рисовать прямо на земле.

— Вот представьте что у нас есть шарик. Как его не верти, он одинаковый. Полностью его положение можно описать тремя числами, — я ткнул палочкой в середину тренировочной площадки, — допустим там начало отсчета. А это osi, — показал я на ограждения, не замечая что частично перешел на руссский — тогда сказав сколько шагов нужно пройти вдоль них, и на сколько локтей подняться, я смогу точно сказать где этот шар. Три цифры — три степени свободы.

Я поглядел на Огля, но похоже теперь мы были в зеркальной ситуации, он пытался понять меня, но не мог. Пофиг, пляшем. Он дядька умный, не поймет — переспросит.

— Теперь представим что у нас есть посох. Теми же тремя цифрами, я скажу где он, но тут есть разница, в каком он положении. И для описания его положения мне нужно еще две цифры. Наклон по двум osyam, — я попытался проиллюстрировать свои слова на примере тренировочного меча-кинжала, — но если у нас меч, то важно еще и повернут ли он кромкой к нам, или нет. И тут нужна еще одна цифра на поворот. Итого пять и шесть степеней свободы. Но тут как раз мы переходим к тому, что вы мне пытались объяснить от самого города. Допустим у нас шлем с забралом. шестью числами мы описали его положение в prostranstve. Но нам для полного описания нужна еще одна цифра, которая покажет в каком положении забрало. А если у нас цеп, то цифры нужны две. На каждое sharnirnoe соединение, мы добавляем единицу, на каждое шаровое — две.

Я схематически набросал человечка.

— Если мы берём вот такую схему, то запястье, плечо, шея, позвоночник, tazobedrennoe и golenostop по два, локти и колени по одному. Итого тридцать степеней свободы. Но Кадочников писал, что для боя важны около семидесяти-восьмидесяти, а вообще их больше трехсот. А дальше элементарная механика. Любое касание противника — это точка приложения сил. Направление и длина vektora, и мы можем вертеть противником как хотим. Это как в filme apostol. Осталось понять как это все делается на практике.

Я поднял взгляд от своих каракуль на Огля, и понял что попал. Он выглядел как пятнадцатилетняя фанатка кей-поп, которую БиТиэС позвали по имени, и пригласили в турне. С поправкой на то, что это был мужик слегка за сорок.

— Ты должен мне все это объяснить, — «пустым» голосом произнес фехтовальщик.

Ну да, какие нафиг эмоции, когда в голове сотни мыслей, знакомое состояние. Зато время до начала охоты резко стало каким-то далёким, и проблемы с ним связанные не важными. Похоже мой пирог оказался со слабительным и придется неплохо поднапрячь булки.

Глава 5

Я открыл скрипящую тумбочку и уставился внутрь. Как ей не скрипеть, если вместо петель странная система из грубо выдолбленных отверстий заткнутых сучком. Откуда эта гора мелочи? В общаге было то же самое. Туда заезжал с одной сумкой, а оттуда впору было газель заказывать. И ведь всего-то чуть больше трех месяцев. Дощечка для тренировки письма, швейные принадлежности, запасная форма итэдэ итэпэ. Сегодня понятно я уже никуда не потащу это все, но завтра-то как это перетаскивать? Нет, Огля явно имеет какую-то магию убеждения. Да, такой нет, но как иначе я мог согласиться переехать к ним? Хотя признаюсь, бесплатный завтрак, это весомый аргумент. Тело мое находилось в той стадии взросления, когда у парней открывается яма желудка. А исходя из того что я знал, недостаток питания в этом возрасте, может сильно занизить мой рост и будущие физические кондиции. Примеры я наблюдал неоднократно, когда регистрировал чуть ли не целые поселения, семей на пять. Те что чуть богаче, выглядели и покрепче, и повыше. С трудом вспомнив первый день, я залез под кровать, и вытащил оттуда сумку, с которой очнулся в этом мире. Судя по памяти Тамара, ничего что мне могло помочь там не было, а посмотреть я тогда не удосужился. Не в том состоянии был. А потом как-то забылось. Небрежно вытряхнув ее содержимое на грубое и тонкое шерстяное одеяло, я стал аккуратно складывать все обратно, добавляя вещи из тумбочки. Когда я дошел до старой одежды, которую складывал еще Тамар, оттуда вывалился маленький глиняный сосуд, с залитой воском пробкой. Когда я понял-вспомнил что это, меня начало потряхивать. Тамар, сентиментальный ты придурок. Не знаю где там твоя душа находится, но чтоб тебе там икалось, прости меня Господи. Я искренне перекрестился, и это позволило мне немного успокоиться. Сам тоже хорош, надо было лучше копаться в доставшейся мне памяти, и больше самому себе вопросов задавать. «Есть ли в сумке что-то что может мне помочь прямо сейчас?» А как на счет потом?! Это же зелье магии! Оно стоит как сбитый боинг, и повышает магический потенциал! Пусть и незначительно, ибо сварено отцом Тамара, а кашеваром он был тем еще. Но зато из свежих ингредиентов, прямо на территории Пустоши. Этим промышляли все. кто туда ходил. Но тут еще логистика играла большую роль. В деревне такие зелья стоили не то чтобы дешево, но на уровне поленницы дров, а то и меньше То есть токар-полтора. В городе, который сейчас был захвачен зверьем, а казна и склады которого и была основной целью, из-за которой Шой Первый и объявил охоту, их можно было продать за каро, это раз в двадцать дороже. Тут, в Дарге, такое зелье уже стоило Ар — самую мелкую золотую монету Каролии. Сколько такой флакончик мог стоить в землях далеких от аномалий, можно было только догадываться. Хотя с деньгами у меня вроде как порядок, а математика тут навык редкий, и вполне себе востребованный, так что лучше инвестировать этот нежданный капитал в себя. Но даже так, это нужно было делать обдуманно, а не как попало и прямо сейчас.

Я взглянул на парней, которые как обычно собрались неподалеку от входа, и быстро убрал зелье под подушку и сложил остальные вещи. Сегодня сплю в пол глаза, хорошо, что еще с прошлой жизни осталась привычка просыпаться, когда ко мне подходили где-то на метр. Шутников в общаге было немногим меньше чем в детских лагерях, а кто как не очкарик со слабым здоровьем может стать лучшей целью для шуток? Подготовив все вещи к переезду я лёг под одеяло и стал размышлять. В этой «общаге» я тоже не смог влиться в коллектив, но на этот раз более осознанно. Ну серьезно, о чем мне общаться с местной шпаной? Я помню почти все десять местных лет Тамара, что равны привычным мне четырнадцати, и еще двадцать три своих «Тимуровских». Да Тамаровские года воспринимаются мною скорее как просмотренный фильм, но даже если бы я помнил только свои, и было бы мне четырнадцать, то три класса общеобразовательной школы легко перекрыли бы весь объём знаний не только этих парней, но и пожалуй всего города. Поэтому я был уверен что из доставшегося мне в наследство зелья, я выжму гораздо больше чем любой другой. Пожалуй кроме каких-нибудь специальных организаций, которые получали знания о том как это делать годами, и на практике. Судя по тому что я знаю, пить зелье нужно после хорошей такой тренировки, когда недавно сходил в туалет, при этом голоден и, важный момент, полон магии. Кстати хорош что многие моторные навыки мне перешли от Тамара, подтираться соломой то еще удовольствие, и думаю что не умей этого мое тело раньше, обучение доставило бы мне кучу запоминающихся моментов. Благодаря Оглю, я в нужном для приема зелья состоянии находился периодически. Поэтому выпить его, я решил, перед тем, как в следующий раз буду заниматься свиткам и в ратуше. С такими мыслями я и уснул.

Ночь прошла спокойно, как и переселение. К сожалению у Ньера появились какие-то дела, и он сказал что следующую атнивку я буду сидеть на регистрации. А так как там в любой момент могла потребоваться магия, то зелье после тренировки Огля я не выпил, хотя находился в «оптимальном» состоянии.

Вечером началось мучение. Всё верно, ученьем это было назвать сложно. Огль присосался как клещ. Очень быстро мы пришли к выводу что ему не хватает базовых для моего мира знаний. Пришлось неожиданно для себя заниматься прогрессорством. Благо что нужны были только математика до производных, и механика, та которая раздел физики. Да и производные, там же не все предыдущие темы были нужны. Ну вот не будет он знать тригонометрию и формулы сокращенного умножения, какая разница? В общем легли мы поздно, и спали бы крепко, если бы посреди ночи нас не разбудил непонятный шум.

— Euq tse odneidecus? — перешел спросонья на родной Огль.

Не знаю что он хотел узнать, но когда загорелся огонёк, подвешенный северянином, все встало на свои места. В комнате нас было четверо. Четвертым оказался паренёк, который жил в моем бараке.

— Да вот, поймал nechtterf. У тебя в вещах копался, — кивнул мне северянин.

— Дяденька, отпустите меня, я просто свою вещь потерял, думал что он случайно себе положил, — заголосил мальчишка, на что Ротод просто встряхнул его.

— Знакомы? — пробасил северянин.

— Он живёт в том же бараке где и я. Точнее где я раньше жил.

— У тебя есть что-то ценное, ради чего можно рискнуть залезть к нам? — неожиданно спросил фехтовальщик.

Я с сомнением посмотрел на своих соседей. Они конечно парни вроде как неплохие, но мало того что средневековые, так еще и иностранцы, а культурный код он такой.

— Ясно, можешь не говорить. Ротод, это вор.

Северянин молча кивнул и потащил на улицу заголосившего мальчишку.