Заоблачная идиллия

Он перевел на нее глаза, потом снова поднял их к потолку.

— Никто не требует от нас, Джилл, чтобы мы были идеальными. Чтобы на нас не было ни пятнышка. В конце концов мы люди и имеем право на человеческую слабость. У службы безопасности есть свои причины следить за нашими действиями — в таком случае у нас меньше шансов, что нас будут шантажировать или что в наше окружение просочатся иностранные агенты. Меньше возможностей утечки информации о полете и оборудовании. Честно говоря, меня это не волнует. Я считаю это частью мер безопасности и не тревожусь по этому поводу. — Его голос был глубоким и ровным, как безмятежное озеро. — Что произошло между нами, то произошло. Поговорим об этом.

Она отставила свой стакан с выпивкой.

— Я не хочу говорить. Это было давно, и я забыла об этом. — Она не могла понять, зачем он все-таки пришел сюда, к ней. Чтобы поговорить о чем-то, случившемся год назад? Если он так уж захотел поговорить с ней, то почему только сейчас? Джилл беспокойно двигала ногой по ковру. — Тебе надо уйти, Джейк, — решительно заявила она, глядя на свои голубые шелковые комнатные туфли.

Он не обратил внимания на ее слова.

— Сколько мужчин было в твоей жизни, Джилл? — резко спросил он и выпрямился, сидя на диване.

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— А это, Джейк Уитни, тебя не касается. — Ее враждебность улетучилась, и она почувствовала, как внутри у нее все напряглось. — Пожалуйста, уходи.

Он внимательно смотрел на нее, и в его взгляде было странное выражение.

— Немного, — ответил он сам на свой вопрос. — Совсем немного, но меня это беспокоило.

Она смотрела на него без всякого выражения, и по ее глазам он вряд ли мог что-либо понять.

— Тебе незачем беспокоиться обо мне, Джейк.

Он слегка улыбнулся и продолжал, словно не слыша того, что она сказала.

— Я никогда не мог понять, что случилось. Ведь нам было так хорошо вдвоем, и я подумал, что наши отношения будут продолжаться. Но ты на следующий день вела себя так, словно ничего не произошло. И каждый раз за весь этот год, когда мы сталкивались, я в твоих глазах видел только злость, чтобы не сказать больше. Ты так странно вела себя по отношению ко мне, что я начал волноваться. Я хочу знать, не был ли я единственным мужчиной, который прикасался к тебе? Мне очень важно знать это, Джилл.

Она сидела, совершенно смущенная.

— У тебя нет никакого права приходить сюда и расспрашивать меня о моей личной жизни, Джейк. Да это и не имеет никакого значения, разве ты не понимаешь?

Его красивое лицо оставалось сосредоточенным и серьезным.

— Для меня это имеет значение.

— Я не собираюсь обсуждать эту проблему, — сказала она, с трудом переведя дыхание. — Это только осложнит все на данном отрезке наших жизней.

Он поставил свой стакан на столик, встал и пошел к ней, шурша босыми ногами по упругому ворсу ковра, и сел на пол около ее кресла. В его глазах была вопрошающая нежность, когда он положил руку на ее колено.

— Я такой дурак, что хочу, чтобы это повторилось.

— Джейк, неужели у тебя мало сложностей? Разве у нас нет других проблем? — Она нагнулась и убрала его руку со своего колена, глядя на него со все растущим дурным предчувствием. — Ты ведь знаешь, у нас завтра трудный день. Мы переезжаем на базу.

Ее слова замерли в воздухе, и она почти задохнулась. Она не осознавала, насколько тонок ее халат, пока не ощутила сквозь ткань теплоту его руки. Она вдруг почувствовала себя почти нагой и в этот момент вся собралась, чтобы заставить его отодвинуться подальше.

Он поднял голову, чтобы посмотреть на нее.

— Ты прекрасна, Джилл. Я думаю, ты обладаешь самой естественной красотой, какую я не видел ни у одной женщины. Ты само совершенство.

Она глянула на него из-под густых ресниц:

— Джейк, не надо.

Его лицо приблизилось к ее лицу, и губы слегка коснулись уголка ее рта.

— Не говори «не надо».

Его губы, влажные и теплые, вновь приникли к ее губам, на этот раз более настойчиво. Он сдавил ее, не давая ей возможности сопротивляться или кричать. И она в этот момент почувствовала, что тонет, растворяется в глубинах чувств и ощущений. Она теряла контроль над собой.

Слегка вскрикнув, она попыталась отодвинуться, но он продолжал целовать ее, и его губы были везде — на ее лбу, на щеках, на подбородке.

— Джейк, пожалуйста… пожалуйста, уходи, — шептала она.

— Тсс, — прошептал он, прижал свою щеку к ее щеке и нежно приподнял Джилл из кресла. — Я хочу тебя, Джилл.

Она ощущала дрожь его тела, когда он медленно обнял ее. Он склонился над ней и целовал, а руки его нащупали застежки халата, и прежде, чем она успела что-то сообразить, халат упал на спинку кресла. Джейк касался ее плеч, ее шеи своими нежными пальцами, а потом одна его рука скользнула под ворот ее ночной рубашки и легла на грудь. Она уже не могла протестовать, останавливать его. Она и не хотела останавливать его, ее трепет совпадал с трепетом его тела. Она таяла, таяла медленно, но безнадежно, когда он все сильнее прижимал ее к себе.

Его руки скользили вниз по ее спине, и она испытала волну экстаза, когда он прижал к себе ее бедра и она сквозь ночную рубашку почувствовала его вожделение, огнем проникающее в ее плоть. Огонь его рук, его влажных губ, его пылающего тела обволакивал ее, и она понимала, что беззащитна. Он взял ее на руки и понес в спальню.

И в этот момент чьи-то кулачки начали отчаянно стучать в дверь. Джейк медленно опустил Джилл и с удивлением посмотрел в сторону двери.

— Кто это может быть? — хрипло спросил он.

Джилл вернулась в гостиную и накинула халат. Стук возобновился, на этот раз еще громче. Подходя к двери, Джилл обернулась и увидела, что Джейк уже скрылся в спальне.

Она вздохнула, открыла дверь и оказалась лицом к лицу с темноволосой журналисткой, которая прилетела вместе с Джейком.

— Полковник здесь? — спросила журналистка.

— Нет, его здесь нет, — убедительно солгала Джилл.

— Вы не знаете, где он? В номере его нет. — Голос журналистки становился более возбужденным.

— Почему бы вам снова не постучаться к нему? Я думаю, он уже будет там. Он ведь мог выйти ненадолго.

Она захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Когда Джейк вошел в комнату, она была не в состоянии смотреть на него.

— Джилл, я не… — начал он и раскрыл руки.

— Замолчи и уходи.

— Джилл, поверь, я не имею понятия, почему эта женщина явилась сюда. О Боже, ты думаешь, я знал об этом?!

Не в силах сдержать слезы, Джилл затрясла головой.