Западня

Спустя 15 минут после начала конференции, мой телефон, который тихо и спокойно лежал в сумке, вдруг завибрировал. Разблокировав, я нашла новое сообщение от Тома:

— Мне плохо.

— Что, уже?

— Не уже, а всё еще.

— Тебя забрать?

— Желательно, а то я упаду прямо здесь в обморок.

— Жди, сейчас буду молить о завершении пресс-конференции.

— Побыстрее, пожалуйста.

— Я очень постараюсь, Холланд. Но ничего не буду гарантировать.

Оторвавшись от смартфона, я увидела на себе жалобный взгляд Тома, который, было видно, сходил с ума. Обратившись к той миловидной даме, объявившей начало конференции, я начала её умолять. В прямом смысле этого слова.

— Девушка, поймите, ему плохо. Он же прямо там упадет.

— Я поняла вас, но и вы постарайтесь меня понять. Пресс-конференция запланирована на два часа, если не продлится ещё дольше. Это регламент. Нельзя меньше. Прошло меньше получаса с самого начала. Мы не можем просто выгнать всех людей из зала, объяснив это болезнью. Известные люди не могут болеть.

— Все мы люди, девушка.

— Людмила Сергеевна…

— Мне без разницы. Но если Том сейчас загремит в больницу, то, сильно сомневаюсь, что кто-то, узнав об этом, еще раз воспользуется услугами вашего отеля, Людмила Сергеевна, так, кажется, — я выпалила всё это на одном дыхании, которого мне было категорически мало. Я так волновалась за него, что чуть не сошла с ума.

— Хорошо. Но если на нас подадут в суд за нарушение регламента, то я вас засужу.

— Пожалуйста. Делайте, что хотите. А мне важнее сейчас здоровье Тома.

Через несколько минут Людмила Сергеевна урегулировала вопрос с конференцией и поспешила её завершить по техническим причинам. Том, буквально выбегая из зала, свалился мне на руки…

Тело начало тяжелеть, и он потерял сознание…

Комментарий к

Мои любимые землянички)

Спасибо, что так преданно ждете новые главы.

К счастью, сегодня мне уже гораздо лучше, но я всё еще нахожусь на больничном.

Сейчас главы не будут выходить так часто, но писать буду по мере возможности.

Люблю вас)

========== Часть 11 ==========

Так, Крис, спокойно. Он всего лишь потерял сознание. Такое бывает ежедневно с многими людьми.

— Скорую, быстрее, — я позвала своего начальника, который до сих пор не понял, что происходит. Да тут вообще никто не понимал, какой балаган творится. Лучше бы я отменила все эти встречи, вылечила Тома, откармливая его накаченное тело фирменным бабушкиным вареньем, а потом всё бы ещё раз прошло. Да вот дело в том, что после России он должен был посетить Германию. Все смотрели на меня огромными глазами, а я лишь пыталась не поддаваться панике.

Самостоятельно вызвав скорую, я доверила горячее тело актера той дамочке, которая никак не хотела прерывать конференцию из-за регламента:

— Убедились, Светлана Васильевна, или как вас там…

— Людмила Сергеевна, если быть точнее.

— Вот, она самая. Как думаете, мой подопечный выдержал бы два часа? Нет?

— Нет, не выдержал бы.

— Вот именно. А если бы с ним случилось что-то хуже этого? Боже правый, как я надеюсь, что скорая приедет очень быстро, — во время всего разговора дамочка хмурилась, иногда что-то нашептывая себе под нос о том, как ей жаль.

— Мы приносим свои искренние извинения актеру.

— Нет, вы приносите свои искренние апельсины ему в палату, если всё зайдет так далеко.

Через пару минут в дверях показался фельдшер скорой помощи, которая приехала на удивление быстро.

— Показывайте больного, — пройдя в комнату, где мы ожидали пресс-конференции, врачи обнаружили Тома в крайне плачевном состоянии. Выпроводив людей из комнаты, фельдшер попросил остаться меня, чтобы, если понадобилась помощь, я смогла бы предоставить нужную информацию.

Они привели Тома в чувство нашатырным спиртом, затем вкололи некоторые препараты и начали разговор со мной:

— Как давно вы обнаружили температуру у парня?

— У какого? — что-то я сразу не врубилась, потому что события выбили меня из колеи.

— У вашего, — о, нет, нет, нет, — или он не приходится вам возлюбленным? — Том что-то простонал на английском, но никто ничего не понял.

— Нет, что вы. Но я являюсь… ох, черт подери эту фразу. Он на моём попечении, пока пребывает в России.

— Ну, не будем разбираться в этом. Он очень сильно болен. Надо везти в больницу очень срочно, мы можем не успеть дать ему более сильные лекарства, — в эту минуту в помещение ворвался мой начальник и прокричал:

— Никакой больницы! У него ещё много интервью запланировано!

— Позвольте осведомиться, вы кем приходитесь больному и этой девушке?

— Я её генеральный директор! Ты, Гагарина, у меня вылетишь из компании, как пробка из-под шампанского, если с ним что-то серьёзное, — ну, полетели угрозы в мою сторону. Да за что ж он меня так невзлюбил? Сначала же всё было неплохо.

Фельдшер посмотрел на меня, потом на шефа, потом опять на меня и шумно выдохнул, сказав:

— Наш долг — спасать человеческие жизни. Но никто не вправе решать, что делать со своей жизнью, кроме самого человека. Так что, может быть, мы поинтересуемся у пациента, чего хочет он?

— Да. Пожалуй, вы правы.

Он обратился к Холланду с вопросом о решении его дальнейшей судьбы, на что малыш ответил, ничуть не сомневаясь:

— Думаю, что госпитализация не обязательна. Я прекрасно продержусь. Я же Человек-паук, — к счастью, доктор понял всё, что сказал Том и спросил:

— Парень, а ты же тот самый Том Холланд? У меня сынишка от тебя балдеет. Обожает мультфильмы про Человека-паука. Не дашь для него автограф? — нууу, закипела работа.

— О, конечно. Ему подписать как «Питер Паркер», «Человек-паук» или собственными инициалами?

— Холланд, у тебя есть автографы на три случая жизни? Не ожидала, не ожидала, честно, — я стояла с выпученными глазами, а он слегка улыбнулся.

— Лучше, если вы подпишетесь Человеком-пауком, — Том чирканул на листе бумаги ручкой. Почерк у него точно такой же, как и пресс — идеальный. Не то, что у меня… Скоро третий десяток пойдет, а пишу всё равно коряво.

Вскоре, дав некоторые наставления, бригада скорой помощи поспешила покинуть нас. На несколько минут мы с Томом остались одни в комнате, и я начала расспрашивать парня:

— Эх, Холланд… за что же ты на мою голову свалился? — он усмехнулся и взял мою руку.

— Ну, не я же тебя выбрал. А если бы и выбирал, то всё равно выбрал, заботливая моя, — я улыбнулась и поцеловала парня в лоб.

— Обычно, когда люди хотят проявить свою любовь, то целуют они в другое место, — он пальчиком показал на свои губы.