Западня

– Почему?

– Во-первых, эти бедолаги пребывают во власти страха, который бандиты наводят на всю округу.

– Это все?

– Нет. Уже совсем стемнело, а в таком тумане он будет бояться еще больше.

– Вы думаете?

– В довершение этого, мой лейтенант, – сказал Мэн-Арди, – если мы силой заставим кого-то из крестьян выступить в роли нашего проводника, ему ничто не помешает сбежать, оставив нас в крайне затруднительном положении.

– Тем более что при такой погоде ничего нельзя рассмотреть дальше собственного носа.

– Я прикажу зажечь факелы.

– Это было бы крайне неблагоразумно.

– Неблагоразумно?

– Да, ведь каждый луч света станет мишенью для бандитов, которые вполне могут обстрелять нас из ружей.

– Думаете, они до этого дойдут?

– Я слышал, они дерзки, решительны и способны на все.

– И все равно, я не хочу, чтобы мы впустую проделали эти четыре лье, – настаивал на своем офицер. – Да над нами весь Бордо будет смеяться, когда увидит, что мы не только вернулись не солоно хлебавши, но и не сделали ничего для того, чтобы выманить зверя из логова.

– Я здесь для того, чтобы вам подчиняться, – вновь вступил в разговор агент полиции. – Приказывайте и мы выступим.

– В таком случае я предлагаю постучаться в первую попавшуюся дверь. Тот, кто откроет, и проводит нас к башне.

– Будь по-вашему.

Первым на пути оказался низенький домик, расположенный в аккурат напротив широкого входа в церковь. В него и постучали.

– Кто там? – донесся изнутри голос.

– Эге! – молвил Мэн-Арди. – А вот это уже странно.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Мальбесан.

– У меня такое ощущение, что этот голос принадлежит Сентаку.

– Сам бы я этого утверждать не осмелился, – тихо ответил Мальбесан, – но мне тоже так показалось.

– Кто там? – повторил тот же голос.

– Именем закона, откройте! – приказал офицер.

Дверь приоткрылась.

– Чем могу служить? – ответил появившийся на пороге согбенный годами старикашка – явно не тот человек, что говорил первым.

– Мы хотели бы найти в деревне кого-нибудь, кто проводил бы нас к Совиной башне.

– Право же! Вам, добрейшие мои господа, очень повезло.

– Почему?

– Потому что только в этом доме есть кому вас туда отвести.

– Как это?

– Все жители Бореша – трусы, они верят в сказки о привидениях, которые рассказывают о башне, и ни один из них не рискнет туда отправиться. Кроме меня.

– Вас?

– Меня и моего сына. Видите ли, добрейшие мои господа, все дело в том, что и я, и он были солдатами.

– Солдатами?

– Да! Я при Республике, он – при правлении Людовика XVIII.

– Значит, вы согласны?

– Он согласен.

– Отлично! Где мы можем его найти?

– Да вот он.

И старикашка вытолкал вперед настоящего колосса. На лице его застыло настолько глупое и свирепое выражение, что поневоле возникала мысль о том, что без некоторого притворства здесь не обошлось.

При виде великана офицер не удержался от замечания и сказал:

– Понятно. С таким телосложением привидений бояться действительно нечего.

Крестьянин внимательно смотрел на жандармов снизу вверх, будто пересчитывая их количество.

Пока длился весь этот разговор, Мэн-Арди с друзьями спешились, чтобы немного размять озябшие ноги.

Из приоткрытой двери брызнул луч света, ослепивший жандармов и осветивший небольшой участок истоптанный множеством ног дороги.

Вдруг Танкред, который до этого пристально всмотрелся в колосса и решил, что тот ему не по нутру, увидел, как у ног его что-то блеснуло.

Он быстро наклонился, чтобы поднять заинтересовавший его предмет, но великан, будто по недосмотру, встал на него ногой и раздавил.

– Эй, вы, бывший вояка! Отойдите в сторонку, – обратился к нему Танкред.

– Почему это?

– Потому что вы своей слоновьей ногой раздавили предмет, который я хотел поднять.

– Отойди, Бертран, – слащаво велел старик.

Но исполин в облике крестьянина сделал вид, что не слышит.

Тогда офицер направил на него коня и крикнул:

– Поберегитесь, мой друг!

Бертран был вынужден отойти. Танкред нагнулся и поднял золотую безделушку, теперь совершено бесформенную. Он внимательно рассмотрел ее и громко заявил: – Это она. Я в этом совершенно уверен.

– О чем вы? – спросил полицейский агент.

Мэн-Арди собрался было ответить, но тут увидел устремленные на него пылающие глаза великана, которого к этому моменту он уже стал опасаться.

– То, что я хочу вам сообщить, лейтенант, очень важно. Но для этого мне нужно поговорить с вами и агентом полиции наедине.

– Тогда давайте отойдем в сторонку, – сказал офицер.

– Ну вот, – сказал полицейский агент немного погодя, – мы вас внимательно слушаем.

– Здесь, по всей видимости, были бандиты, – быстро молвил Танкред.

– Почему вы так решили?

– Только что я нашел на дороге золотой крестик, который подарил Маринетте в первый день нового года.

– Это его раздавил сей здоровенный идиот?

– Да, и я подозреваю, что сделал он это специально.

– Так оно и есть.

– И потом, на мой взгляд, он не так прост, как кажется.

– Именно это я и собирался вам сказать, – добавил от себя агент.

– Надо быть осторожнее с этим малым, он наделен недюжинной физической силой и вполне может привести нас к бандитам, которые, должно быть, уже вернулись в свое логово, если судить по найденному нами доказательству их недавнего пребывания здесь.

– С уверенностью можно сказать лишь, что Маринетта тоже была с ними – по доброй воле или по принуждению.

Обменявшись еще парой фраз, они вновь подошли к двери.

– Нам жизненно необходим проводник, – обратился офицер к старому крестьянину. – Но твой сын, по виду, слишком глуп, чтобы мы могли воспользоваться его услугами. Поэтому поведешь нас ты.

– Я?

– Да. У тебя есть возражения?

– Возражения? Нет у меня никаких возражений, я вообще не знаю, что это такое. Но меня измучил ревматизм, и если я буду бегать по берегу в такой туман, ничего хорошего из этого не выйдет.