Запах любви

— Сколько же тебе лет!? — ахнула она, разглядывая меня. — На вид, 25.

— Тридцать шесть, — пряча улыбку, грустно сообщил ей. — Маленький рост скрадывает возраст. Иди и ни о чем не беспокойся.

Полчаса мне объясняли, как кормить ребенка, потом демонстрировали надевание подгузникаов. Я кивал, делая вид, что слушаю. Вика не могла остановиться, инструкции сыпались из нее как из рога изобилия. Она относилась к числу тех тревожных мамашек, которые после рождения ребенка отключались от вселенной и на волне гипертрофированного родительского долга превращали жизнь близких в мучительное вращение вокруг орущего чада.

Пришлось выдавливать жену Кирилла из квартиры. Улучшив минуту, вклинился в поток наставлений и положил руку на её грудь:

— Не забыла, зачем я пришел? Надо обсудить этот вопрос… через неделю например…когда мы привыкнем друг к другу….

Алферова тут же отпрянула и выставила перед собой сумочку.

— Я не уверена, что пойму что-то, — пробормотала она. — Не обижайся, пожалуйста. Я вообще не слышала о таком … такой… таких предпочтениях…

— Зачем тогда позвала? — обиделся я, незаметно тесня ее к входной двери. — Сказала, приходите, я согласна на все!

— Когда я такое говорила!? — возмутилась она и выскочила за дверь. — Ничего такого я не обещала! Буду через час! Если Машка проснется, звони!

— Стопудово! — беспечно пообещал я, позабыв взять у нее номер сотового телефона.

После ухода Алферовой заглянул в детскую, ребенок чмокал во сне. Прогулялся по комнатам, вышел на балкон — глотнуть свежего воздуха. Упав на диван, надел наушники и погрузился в музыкальную нирвану. Но долго поплавать в ритмах тяжелого металла мне не дали.

— Привет, — позвонила Цветочкина. — Заезжала за вещами, ребята сказали, что ты не ночевал дома?

— Ревнуешь? — хмыкнул я.

— Опять ты начал? — рассердилась Настя. — Кому на этот раз голову мутишь!? Не превращай серьезные отношения в спектакль!

— Ты позвонила ради лекций? — с сарказмом протянул я. — Что случилось?

— Все отлично! Мы запускаем журнал, Гриша активно помогает. Я звоню не из-за работы, — тягостно призналась Цветочкина. — Он постоянно рассказывает о своей жене, о том, что она бросила его и занялась карьерой. Мне кажется, мы торопимся со свадьбой …

— Это твое личное дело, — безразлично ответил я.

— И это все, что ты можешь сказать? — обиделась Настя.

— Давай переспим, я скину ему фото, и свадьба тут же расстроится, — смеясь, предложил я.

— Ты можешь хотя бы на минуту перестать паясничать!? — закричала Настя. — Мне нужна помощь!

— Московский мажор, любитель выпить, не знаю, почему ушла его жена, возможно изменял.

— Откуда такие выводы?! Ты вообще его не знаешь!

— Через полгода недостатки Гриши острыми кольями вылезут между вами, — продолжал я.

— Ревность делает тебя бессердечным, — холодно сообщила Цветочкина. — Зря я позвонила!

В этот момент я услышал плач ребенка и встал.

— В постели меня ждет роскошная девочка… — не успел договорить.

— Прекрати! — вспыхнула Настя и неожиданно отключилась.

— Правда тебя не интересует, — пробормотал я и побрел на крики. Дочка Вики раскричалась не на шутку, лицо ребёнка стало малиновым от плача.

Со вздохом поменял подгузник и сунул бутылку с молоком в рот. Она пару раз почмокала и снова в крик. Дернул себя за волосы и мрачно вздохнул.

— И что теперь делать?

Посмотрел на часы, прошло менее получаса. Сколько Алферова проторчит в парикмахерской, я не знал.

Попробовал покачать ребенка на руках, не помогло. Заревела пуще прежнего. В отчаянии полез за телефоном, листая контакты и размышляя, кому позвонить, посоветоваться.

— Привет, — поздоровался с Седой. — Извини, что звоню так рано…

— Кто это плачет? — удивилась она. — Ты у матери?

— Меня попросили посидеть с ребенком, — начал кислым голосом. — Она плачет, не переставая. Сдохнуть можно!

— Выложи на живот, — предложила Седа.

— Зачем? — растерялся я.

— Готовлюсь к родам, читаю книги, — важно заявила будущая молодая мамаша.

— Ну ладно, — вздохнув, я сделал то, что она предложила.

Маша рванула выпитым молоком прямо на подушку. Матерясь, поспешно поднял ребенка на руки.

— Ты ужасно ругаешься, — расстроилась Седа. — Ребёнок запоминает негативные эмоции!

— Ладно, пока, — с трудом сдерживаясь, я сунул аппарат в карман и побежал отмывать её в ванной.

Пока пытался отмыть Машу, истошность крика вышла на новый уровень. В панике забегал по квартире, прижимая мокрого младенца к себе.

Какого хрена остался! Пришел на разведку, все понял и ушёл! И что теперь делать!? Я снова попытался засунуть ей в рот бутылку с молоком и не смог. В этот момент зазвонил телефон.

— Сережа, мне плохо! — пожаловалась школьница Настя. — Мама поругалась с дядей Сеней и выгнала его. А теперь целыми днями плачет у себя в комнате. Можно к тебе приехать?

— Можно! — обрадовался я. — А где ты сейчас? Бери такси и дуй ко мне.

— Правда!? Вот здорово!

Настя радостно ухнула и вдруг замолчала.

— А кто это плачет?

— Долго объяснять, — поморщился я.

— Буду через час!

— Адрес поменялся, записывай новый.

— Ты переехал? — растерялась она.

— Временно, на пару дней. Потом объясню. Быстрее!

Время тянулось медленно, плач ребенка проткнул барабанные перепонки не только мне, но и всем соседям в доме. Я качал ее и вправо, и влево, и вверх, и вниз, бесполезно. С тоской следя за часовой стрелкой, мысленно поторапливал время. Поняв тщетность предпринимаемых усилий, положил Машку в люльку и полез в интернет. Что пишут про кричащих детей умные тети и дяди? Чего они кричат?

— Снять подгузник и выложить ребенка на живот, — прочитал я.

Совет показался глупым и странным, но другие были еще хуже. Выкинул памперс и прижал ребенка к себе. На фото из сети мамаша прижимала его к голому пузу. Я тяжело вздохнул и стянул с себя футболку. Положил малышку на голый живот и умоляюще произнес:

— Заткнись, пожалуйста, иначе худо будет. Я за себя не ручаюсь!

Не понял, что подействовало — моя угроза, или теплый живот, но она умолкла и выпучила на меня глазки.