Запах любви

— Прости, не могу больше говорить, приезжай поскорей! — успел прохрипеть в трубку.

— Ах ты…, - выругался он матом. — Я сейчас тебе все кости переломаю!

— Не получится, — рассмеялся я. — Тебе надо вернуться домой с побитым лицом, так что не обижайся, — с этими словами ударил его кулаком.

Драться я не умел, но тренировки с Владом немного помогли. Спустя несколько секунд на лице коммерческого директора расплылось лиловое пятно.

— Вали домой, купи цветы, приготовь ужин, — хлебая коньяк, посоветовал ему. — Топай. С родителями потом помиритесь. Они ещё приедут уговаривать жениться на дочери. Внебрачный ребёнок — позор для семьи. Ты должен отказаться. Пускай немного помучаются, — рассмеялся я.

— Мы не собирались расписываться, семь лет брака вот где у меня сидят! — Вася выразительно черкнул большим пальцем по шее.

Когда он ушёл, я допил остатки коньяка и открыл вторую бутылку. Звонок телефона отвлёк от процесса.

— Это я, — печально поздоровалась Лабутина. — Андрей, пожалуйста, найди мне Влада, нам нужно поговорить.

— Сейчас, — выдавил я почти трезвым голосом. — Сегодня он свяжется с тобой.

С трудом вызвал такси и поехал к старинной усадьбе японского льва. На звонок долго никто не отвечал. Кружилась голова, реальность вокруг меня вращалась в фантастическом танце. Чтобы не упасть, я прислонился к тяжелой двери. Минут через десять в одной из комнат вспыхнул свет, через некоторое время хозяин наконец-то вышел.

— Позвони Оле, она тебя ищет, — пробормотал я и плюхнулся на холодные ступеньки.

— Ты что надрался? — Влад с хмурым выражением лица втащил меня в холл.

— Кофе выпью, и хмель как рукой снимет, — я мешком опустился на гостевой диван и закрыл глаза.

— Нализался как свинья, и теперь ему кофе подавай, — проворчал он, но через десять минут принёс чашку горячего бодрящего напитка.

— На тренировки ты тоже забил? — я сделал пару глотков и смог разлепить глаза.

— Света хочет ребенка, — Влад присел у моих ног. — Эта твоя глупая ботва с порнушкрй сработала, но только один раз. Почти неделю пришлось собирать голоса и прослушивать их. Иногда выстреливает, но опять же только один раз.

— И сколько же проституток тебя соблазняло? — пьяно усмехнулся я, прижимая к груди горячую чашку.

— Женские голоса не включают, я попробовал поэкспериментировать с мужскими, — признался он и смущенно взъерошил волосы.

— Так ты гомиков мучил? — заржал я.

— При чем тут гомики, я заказывал эротику у профессиональных актёров!

— И всё-таки, — не унимался я, развеселившись.

— Несколько десятков, — он потер свою щеку и посмотрел на часы. — Я Свету замучил, не получается ни черта.

На наши голоса из спальни вышла девушка — маленькая и настолько худая, что кости просвечивали сквозь кожу. Большие зеленые глаза приветливо взглянули меня, красивые пухлые губы тронула детская улыбка.

— Здравствуйте, — звонким детским голосом поздоровалась со мной. — Может быть чаю?

— Это коллега, забежал по работе, я уже сделал ему кофе, — Влад встал между нами, как будто чего-то опасался. — Ложись, скоро приду.

Я проводил её взглядом, и не скрывая пьяной ухмылки, обернулся к японскому льву:

— Тебе нужна баба с яйцами, а не эта дюймовочка…

— Я люблю её, — отрезал он. — Если по-нормальному не получится, есть ЭКО.

Передо мной стоял ещё один человек, который сознательно насиловал себя так же, как и Рита. Если она могла маскировать бесчувственность, ему это было не по силам. Рита притворялась ради сохранения семьи, а Влад боролся с собой и своими реальными желаниями ради любви. Его непонятный на первый взгляд яростный бой казался мне героическим подвигом. Бессмысленным, но внушающим странное уважение.

— Значит, мотор не заводится, — я встал, едва держась на ногах, колени подгибались сами по себе. — Чего стоишь, снимай штаны!

Влад не двигался с места. Его лицо одеревенело.

— Ты пьян, — сказал он, сделав шаг в мою сторону. — Проспись, утром поедешь домой.

— Не, мы будем заводить мотор! — замотал я головой и стянул с себя футболку. — Раздевайся!

Глава 30

Пробуждение было похоже на попытку выбраться из глубокой ямы. Я открыл глаза, чтобы осознать — кругом темно, ничего не видно, во рту ад. Горело горло, голова превратилась в тяжелую, перезревшую тыкву.

Простонав, попытался встать, звякнув ногой чем-то металлическим. Это звяканье вывело из остатков пьяного угара. Я резко вскочил и тут же упал, почувствовав, что нога прикована к кровати. С трудом нашарил тумбочку и торшер. Свет резанул в глаза, заставив зажмуриться.

Я находился в абсолютно черной комнате. Кровать была застелена чернильным бельем, подушки — чёрные. Дотронулся до обоев — тот же мрак. Ощупал ногу — кандалы обвивали щиколотку и вторым концом стыковались к кровати — из мореного темного дуба с резными вставками чудовищ из каких-то сказок и мифов.

Окон я не обнаружил. Кто-то предусмотрительно поставил на тумбочку высокий стакан с чистой водой и две бутылки "Дон Периньон". Я жадно опрокинул в себя жидкость и схватился за башку, пульсирующую тупой болью. Память словно вытерли мокрой тряпкой. Никаких воспоминаний. Одежды на мне не было. Даже трусов.

Нестерпимо захотелось в туалет. Открыл рот, чтобы позвать кого-нибудь, и выдавил лишь хриплое бульканье.

Долго терзаться в мучительных раздумьях мне не дали. Влад вошёл, как будто сидел за стеной и ждал, когда я проснусь.

Я судорожно закутался в покрывало, не зная, что подумать.

— Привет, балда, — он включил свет и бросил на кровать одежду. — Одолжил у Светы. В моих утонешь.

— А где мои вещи? Почему я раздет? — просипел вместо приветствия.

— Тебя всю ночь рвало, пришлось сюда притащить, — он скрестил руки на груди и с насмешкой уставился на меня. — Одевайся.

— Трусы — то зачем снял? — огрызнулся я, потянувшись за принесенными шмотками.

Влад искренне засмеялся.

— Ты сам их снял, жалуясь, что тебе жарко. И меня пытался раздеть. Не помнишь?

— Не очень, — мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда.

— Всю ночь блевал и вспоминал какую-то Риту, — он пнул мою ногу. — Приковал тебя, чтобы не буянил. Дверь чуть не вынес.

— Прости, пожалуйста. Сейчас уйду, — пробормотал я.

— Ты её любишь? — спросил он, присаживаясь на краешек кровати.

— Кого? — нахмурился я, натягивая футболку с малиновым котом.

— Эту девушку? Риту…

— У меня нет того, что ей нужно, — буркнул я. — Много бабла, ради которого можно выдержать отсутствие чувств. Она выбрала деньги. Вернее того, у кого их много. Сними цепь.