Запах магнолий

– Девушка, вам нужно сдерживать свои эмоции!
– мило пожурил Константин, - А то соседи милицию вызовут, подумав, что кого-то насилуют.

– Это ты во всем виноват, - отозвалась томным голосом Ева.

– Мне прекратить?

– Ни в коем случае!

Он рассмеялся и не в силах больше терпеть, захлестнувшее его безумное вожделение, развернул ее и резко притянул, насаживая на себя. Нескромно двигаясь бедрами, синхронно его резким, жестким толчкам, она почувствовала приближение его оргазма. Эта блаженная волна, накрывающая его, передавалась и ей. Константин прерывисто застонал, скользнул руками с ее талии на мягкую выпуклость упругих бедер, сильно их сжал, сделал еще несколько пронзительно резких движений и высунул свою извергающуюся плоть.

Уже спустя какое-то время, они лежали в обнимку. Ее голова покоилась на его руке, а согнутая нога обвила его бедра. "Ты мой! Сегодня ты мой!", - словно говорила ее поза. И он был рад, как быстро она его окрутила. Он хотел ей принадлежать.

Чуть позже он встал, достал пачку сигарет, и хотел уже выйти на балкон, чтобы покурить, когда вдруг неожиданно услышал от нее:

– А меня угостишь сигаретой?

– Ты куришь?

– Да. А ты, что будешь читать мне нотации о вреде курения?

– Я не собираюсь читать тебе никаких нотаций, пусть твои родители этим занимаются!
– улыбнувшись, ответил Константин.

Однако про себя, подумал, что все-таки когда-нибудь ее вразумит не курить, если эта пагубная привычка у нее сохранится. Решив, что, видимо, она хочет "все тридцать три удовольствия", он не стал возражать, достал из пачки сигарету и протянул ей. Чтобы создать ей как можно больше удобств, он предложил не вставать с постели, принес с балкона пепельницу и поставил рядом с диваном на столик.

Он смотрел на лежащую, уже успевшую стать обожаемой, девушку, и ему было неприятно видеть ее с сигаретой. Даже обнаженная, она выглядела невинной и милой. Только сигарета во рту портила всю эту прекрасную картинку. Сигарета ей абсолютно не шла. Она выпускала дым изо рта и носа, словно дракон. И он отвернулся.

Его еще волновал вопрос, получила ли она оргазм. Он не почувствовал этого и во второй раз, хотя и старался быть очень внимательным и чутким к ее телу.

– Скажи, а ты получила оргазм?
– не выдержал он, и спросил Еву.

– Я не получаю оргазма с мужчинами. То есть вообще не получаю оргазма, - поспешно ответила она.
– Дело не в тебе и не в ком-то еще. Скорее всего, дело во мне самой. Но мне этого и не требуется. Я получаю наслаждение от самого процесса. А сегодня я получила неописуемое наслаждение!

Он хотел выяснить, почему же такая чувственная девушка не доходит до последней точки своего блаженства, поэтому стал расспрашивать про первый ее опыт близости с мужчиной.

– А ты давно не ..., - не договорил он, ища мысленно подходящее слово.

– В пятнадцать лет, - ответила она, поняв, о чем он хочет ее спросить.

– А как это было?
– любопытствовал он, - Можешь рассказать?

– Меня изнасиловали.

– Изнасиловали?
– переспросил он, выдержав деликатную паузу.
– Их было несколько? Если тебе больно это вспоминать, можешь не рассказывать.

– Нет, мне не больно уже вспоминать. Скорее неприятно рассказывать подробности, - сказала Ева.
– Их было двое. У них было оружие. Я боялась, и потому не сопротивлялась сильно. Со мной был только один. Второй меня не тронул. Он хотел это сделать, но тогда уже у меня началась истерика, и я не подпускала к себе. Не было каких-то сильных извращений с их стороны. Если не считать извращением сам факт того, что произошло.

– А в милицию вы обращались? Их нашли?

– продолжал засыпать ее вопросами Константин.

– Они показали свои милицейские удостоверения, - ответила Ева, ожидая, что этими словами ему все станет понятно.

Но он молчал, в свою очередь, ожидая, что еще она расскажет.

– В милицию мы обращались. И в прокуратуру, - пояснила она.
– Были составлены фотороботы. Даны номера машины. А если бы оперативная группа дала бы нам больше времени, думаю, мы бы показали и место, где все произошло. Но их не нашли. А мне прислали письмо, что это я сама виновата.

Константин больше не стал ее расспрашивать, видя как ей неприятно все вспоминать. Однако решил, что когда-нибудь попросит рассказать подробности этого трагического происшествия, чтобы понять ее. Возможно, именно поэтому она не получает оргазм.

– Ты не жалеешь о том, что произошло между нами?
– спросил Константин.

– Нет. Наоборот, я переживала, что ты посчитаешь меня легкомысленной из-за того, что я вот так быстро согласилась на близость уже на первом свидании.

– А у нас не первое свидание. А второе уже, - сдержанно улыбаясь, подчеркнул Константин.

– Как это второе? Первое.

– Нет. Первый раз мы встретились днем. А второй раз вечером. Так что это второе свидание. А если считать нашу первую встречу год назад, то даже третье!

Чуть позже он проводил ее домой, долго прощаясь в подъезде у двери ее квартиры. Как же он не хотел ее отпускать! Если бы только это было возможно!

Обычно Ева засыпала не сразу, ворочаясь с одного бока на другой. А в эту ночь, только коснувшись подушки, она провалилась в какую-то бездонную яму. Она даже ощутила этот полет, больше похожий на падение. Когда уже страх от этого проник в нее настолько, что вытеснил все остальные ощущения, она пыталась саму себя остановить. Теперь она воображала горы и резкий спуск по ним; ветки деревьев, за которые она пыталась зацепиться; воду внизу, пусть и грязную, но все же спасающую ее от опасного удара о твердую поверхность.

Это был странный сон. Она понимала, что это сон, хотя проснуться не получалось. И впервые она могла контролировать свой сон. Только какая-то его часть оставалась ей не подвластной.

Барахтаясь в мутной, пенящейся воде, она думала: "Я одна! Опять я одна!".

Ей не хотелось быть одной. И тут же она заметила корабль с множеством белоснежных парусов. И Константина на нем. Он протянул к ней руку и помог подняться на палубу. Затем он заботливо накинул на ее плечи ворсистый плед, а в бокал налил вина. Оно было бардовым и тягучей консистенции, как кровь. Она боялась сделать первый глоток, и только слегка коснулась губами этого странного напитка, облизнув их потом языком. Константин смотрел на ее губы, окрашенные от напитка в яркий цвет.

"Не спеши!" - услышала она голос.

И вначале она подумала, что это он сказал. Но она не видела, как шевелились его губы. Тогда кто это сказал? Оглядываясь по сторонам в поисках того, кому мог принадлежать этот голос, она увидела над головой большого черного ворона. Расправив крылья, он завис прямо над ними.

Ей стало страшно, и она прижалась к Константину, ища рядом с ним защиту. И не почувствовав от него нужного тепла и уверенности, передающейся по невидимым каналам связи, отпрянула. Страшно. Страшно. Страшно.... Так страшно! И одиноко!